Между войной и миром Итоги года с Фаридом Шафиевым

Интервью английской редакции Caliber.Аz с директором Центра анализа международных отношений, дипломатом Фаридом Шафиевым.

- Господин Шафиев, спасибо большое за то, что приняли нас в своем офисе. Накануне в Центре анализа международных отношений состоялась ваша пресс-конференция. Ранее вы посетили Тбилиси и насколько известно, вы часто бываете за рубежом. Мой первый вопрос таков: какие конечные итоги этого года вы подвели касательно мирного процесса между Азербайджаном и Арменией?

- Год начался многообещающе, Азербайджан представил ключевые элементы будущего мирного договора и те пять принципов, на основе которых будет составлен текст возможного мирного договора и которые полностью соответствуют международному праву. Речь идёт о взаимном признании территориальной целостности, неприменении силы, восстановлении транспортных коммуникаций и делимитации. Стоит также отметить, что мы получили положительный ответ от армянской стороны. Однако после апреля произошли беспокоящие события и, к сожалению, к концу года мирные переговоры зашли в тупик.

Всё началось с того, что некоторые радикальные группы в армянском обществе начали протестовать против возможного подписания мирного договора, однако эти протесты не были масштабными, так что мы продолжили вести диалог. Мы провели три раунда трёхсторонних переговоров - 6 апреля, 22 мая и 31 августа. В мирном процессе присутствовала некая динамика. Октябрьские переговоры в Праге не были трёхсторонними, в них также приняла участие Франция. Это было исключение. Азербайджан дал своё согласие на участие Макрона по его личной просьбе. То, что произошло после этого, включало в себя попытки тормозить мирный процесс. Армения попыталась заменить трёхсторонний формат переговоров на четырехсторонний, что не было согласовано и не входило в основу этой платформы. Хочу напомнить, что первая встреча состоялась в декабре 2021 года. Учитывая все события, развернувшиеся во Франции вокруг известных резолюций, антиазербайджанскую деятельность французского правительства на международной арене, мы не можем воспринимать Францию в качестве беспристрастного посредника. Это, во-первых.

Во-вторых, торможение мирного процесса Россией возрождает карабахский вопрос и приводит к затягиванию текущих мирных переговоров. Это своего рода парадокс. Предложение о мире поступало в основном от России. По моим оценкам, наблюдаются негативные последствия деятельности России не только в армяно-азербайджанском конфликте, но и в Карабахском регионе в целом, учитывая появление там олигарха армянского происхождения Рубена Варданяна, который стал так называемым «госминистром». Опять-таки, это моя сугубо личная оценка: его послали из Москвы, и в тот момент, когда он прибыл в Карабах, наши полномочные органы уже начали вести диалог с армянами Карабаха. Однако Варданян положил конец этому диалогу.

В-третьих, конечный итог заключается в траектории Армении, по которой она поначалу приняла предложение о пяти принципах и затем необоснованно потребовала от нас признать территориальную целостность Армении. Военные операции, проведенные в сентябре этого года, и ранее, в 2021 году, она расценила как вторжение на армянскую территорию. В то же время, начиная с 1991 года, Армения продолжает оккупацию 8 азербайджанских сел и одновременно пытается различными способами продвигать «независимость» Карабахского региона от Азербайджана. Таким образом, Армения говорит: признайте нашу территориальную целостность, но наша позиция насчет вашей территориальной целостности будет неоднозначной, в отличие от вашей.

С одной стороны, мы считаем, что Армения признала территориальную целостность Азербайджана согласно Алматинской декларации 1991 года, но, когда армянское правительство спросили о том, признало ли оно Карабах в составе Азербайджана, там начали говорить, что это совсем другой вопрос. Я думаю, что с таким отношением мы не добьёмся мира и не подпишем договор. Это самый главный итог 2022 года в контексте армяно-азербайджанских отношений.     

- Мы ещё вернёмся к вопросу о мирных переговорах. Я хотел бы поговорить о текущей акции протеста на дороге Лачин-Ханкенди, организованной азербайджанскими экоактивистами и неправительственными организациями. В статье, опубликованной в National Interest, вы рассказали об историческом контексте и важности Лачина. Вы также объяснили армянскую теорию о «гуманитарной катастрофе». Мы понимаем, что активисты обеспокоены экологическими проблемами, а именно незаконной эксплуатацией природных ресурсов Азербайджана, но мы также обеспокоены неправомерным использованием лачинской дороги. Учитывая все эти факты, как вы думаете, к чему может привести эта акция протеста в ближайшем будущем?

- Знаете, нам действительно необходимо подчеркнуть исторический контекст Лачина, потому что это был первый оккупированный Арменией в 1992 году район, не входивший в состав бывшей НКАО. Лачинская дорога была очень важна для транспортировки военного арсенала. И смотрите, что произошло: Армения совершила очередное нападение и оккупировала крупный азербайджанский район недалеко от Лачина – Кяльбяджар, находящийся между Карабахом и Арменией, создавая своего рода, я бы не назвал это мостом, это даже не дорога, это два больших района по размеру небольших европейских стран. Цель Армении заключалась в объединении этих территорий. Она преследовала эту цель в 1987-1988 годах, «миацум»– присоединение Карабаха к Армении. 

Ситуация на дороге, безусловно, беспокоит армян, поскольку они боятся, что не смогут свободно проезжать по ней, переправлять оружие, незаконно добывать полезные ископаемые, приносящие прибыль и т.д. Я думаю, в этом и заключается главная проблема противостояния на лачинской дороге. И я считаю, что азербайджанская сторона должна ввести определённые механизмы для контроля дороги. Это наша основная цель и она будет достигнута.   

- Мирный договор между Армений и Азербайджаном остается иллюзорным. Как вы думаете, смогут ли стороны подписать мирный договор в 2023 году? Если так, то что этот договор будет включать в себя? Мы ведь понимаем, что мирный процесс охватывает несколько аспектов, с одной стороны, демаркация и делимитация, с другой – переговоры о мирном договоре. Когда договор будет подписан, что конкретно будет входить в него, насколько всеобъемлющим он может стать?

- Посмотрим, как будут разворачиваться события в следующем году. Конечно же, это будет зависеть от влияния геополитических факторов, но я хочу верить в то, что армянское руководство поймет, что без мира с соседними странами, в особенности с Азербайджаном, не будет ни будущего, ни безопасности, ни экономической стабильности. Если руководство и диаспора действительно беспокоятся об армянском населении, а мы знаем, что население Армении сокращается, и когда мы слышим о намерении увеличить ВВП, всё это невозможно без мира между южнокавказскими странами, включая Турцию. Посмотрим, как всё будет развиваться, возможно, армянская сторона вернётся к дипломатическим мерам и мирному договору.

Вы упомянули о делимитации. Делимитация невозможна без признания территориальной целостности страны. Сначала нужно признать территориальную целостность и только потом провести делимитацию. А что пытается Армения сделать? Установить границы, но, мол, Карабах - это другой вопрос. Нет, этого не будет. Лично я считаю, что Алматинская декларация недостаточная, потому что в будущем Армения попытается интерпретировать её иначе. Мы уже это видим.

Кроме того, есть положения, на которые ссылается армянская сторона, подразумевая незаконное решение Верховного совета Армянской ССР от 1 декабря 1989 года о «включении» Карабаха в состав республики. Это решение незаконное, потому что оно противоречит законодательству СССР. Поэтому оно было аннулировано и упразднено советским законом. Тем не менее, это решение все еще существует в преамбуле к армянской конституции. Второй президент Армении Кочарян был избран только потому, что он был родом из Карабаха. Верховный суд Армении признал его гражданином Армении как раз из-за этой отсылки к Конституции. Мы не можем подписать мир с одной только отсылкой на Алматинскую декларацию. В ходе пражской встречи мы ссылались как на Алматинскую декларацию, так и на Хартию ООН, которые подразумевают территориальную целостность Азербайджана и суверенитет Баку над Карабахом. Это самое главное. Только после этого можно говорить о мирном договоре и обсуждать делимитацию и другие вопросы.     

- Обсуждая общую геополитическую ситуацию, в Тбилиси во время презентации вы определили ключевые «спойлеры» среди международных акторов. И вы обратили особое внимание на Россию, которая не сильно заинтересована в долгосрочном мире между Баку и Ереваном. Вы наверно помните, что сказал президент России Путин на Валдайском форуме. Что могло заставить Россию изменить свою текущую позицию?

- Знаете, я всегда дискутировал со своими российскими коллегами по поводу того, что российские политики полагают, что через Карабахский конфликт они могут контролировать армян и азербайджанцев, и влиять на их геополитический выбор. Во-первых, Азербайджан всегда считался с интересами России. У нас никогда не было проблем с Россией, кроме одного случая – из-за ее отношения к Карабаху. Мы даже подписали декларацию о союзнических отношениях, по которой Россия признала территориальную целостность Азербайджана и наоборот. Это важный документ для наших отношений. Но мы видим, что действия России в отношении Карабаха противоречат декларации. Что может изменить отношение Москвы к Карабаху, изменить принцип «разделяй и властвуй»? Россия уже теряет влияние в обеих странах, не только в Азербайджане, но и в Армении, многие влиятельные российские эксперты говорят о нарастающем присутствии Турции на Южном Кавказе. Но почему? Потому что Азербайджан чувствует себя небезопасно из-за территориальных притязаний. Для нас территориальная целостность - красная линия, Азербайджан постепенно работает над восстановлением полного контроля над Карабахом, мы положили конец армянской оккупации, хотя там дислоцирован РМК, но рано или поздно мы восстановим полный административный контроль. Будет лучше, если Россия придет к выводам: поддерживая мир, сотрудничество, экономическую стабильность, Россия может преследовать свои политические и экономические интересы на Южном Кавказе, а не вмешиваться в урегулирование конфликтов. Как видим, влияние и имидж России падают.

- Также хотел бы поговорить об усилиях Европейского Союза. С декабря 2021 года состоялись четыре раунда трёхсторонних переговоров. Они былидостаточно позитивными. Также хотелось затронуть вопрос о гражданской миссии, развернувшейся в Армении на 2 месяца. Недавно стало известно, что готовится новая миссия на армянской стороне армяно-азербайджанской условной границы. Какие у этого могут быть последствия?

- Действия ЕС направлены на защиту интересов Армении. Армяне находились на наших оккупированных территориях. Но ЕС никогда не направлял миссию ранее, в том числе в июле 2020 года, когда произошли товузские столкновения, не в Карабахе, а на границе, международные эксперты подтверждают, что стычки были спровоцированы Армений. Армяне даже хвастались своей победой, в особенности премьер-министр Пашинян. В данном вопросе у нас негативное восприятие намерений ЕС на Южном Кавказе.

Однако мы воспринимаем посредничество председателя Шарля Мишеля. Это совсем другой вопрос. Мы понимаем, что ЕС может играть важную роль на Южном Кавказе. Но целью миссии, посланной в Армению, было надавить на Азербайджан. В октябре Азербайджан согласился работать с миссией ЕС, но только с армянской стороны. Будем ли мы работать с ЕС после возобновления этой миссии, этого я не знаю.

- Безусловно, Иран еще один важный актор. Складывается впечатление, что ИРИ не может адаптироваться к последствиям Второй Карабахской войны, так как геополитическая ситуация сильно изменилась. Сможет ли Тегеран смириться с поствоенной реальностью?

- Кажется, да. Как вы заметили, хотя Иран формально поздравил Азербайджан с победой, тем не менее новое правительство Ирана, которое пришло к власти летом 2021 года, занимает антиазербайджанскую позицию. Тегеран пытается оказать давление на Баку, проводя военные учения на границе, чего ранее никогда не происходило в период оккупации Арменией азербайджанских территорий.

Но Азербайджан также продемонстрировал свою позицию, показал, что у нас есть союзники, в первую очередь Турция, мы провели свои учения. Язык давление не сработает. Я считаю, что то, что происходило последний месяц, показывало стремление Ирана ослабить напряжённость. Однако нас беспокоит, что информация, которую мы получаем из иранских медиа, указывает на то, что Иран до сих пор настроен агрессивно по отношению к Азербайджану.

- Спасибо, господин Шафиев. Я благодарен вам. Я знаю, что вы очень занятой человек, и надеюсь, что в следующем году нам удастся ещё поговорить и обсудить новые события.

- Возможно, мир.

- Очень на это надеюсь. Спасибо большое.

- Спасибо.