Там уже и спасать нечего Жги, Господи

Как уже сообщалось, на церемонии открытия Олимпийских игр в Париже произошел вызвавший возмущение в азербайджанском обществе инцидент после того, как французский телеканал France 2 допустил провокационные высказывания в адрес наших спортсменов и страны. В частности, имели место комментарии, направленные против территориальной целостности Азербайджана, при прохождении армянской команды. Журналист Лоран Делаусс заявил, что «Армения — страна, исторически близкая сердцу французов», и озвучил антиазербайджанские лозунги, связанные с Карабахским конфликтом.

Далее, при прохождении команды Азербайджана, её описали как «кавказскую республику с территориальными спорами с Арменией». «Армяне пострадали от азербайджанской армии и потеряли Нагорный Карабах», — сказал комментатор.

Кроме того, ведущий представил Азербайджан как «кавказскую республику, конфликтующую с Арменией по территориальному вопросу». Такое описание явно контрастировало с приветствием армянской команды и подчеркнуло политическую предвзятость комментатора. Хотя, согласно основополагающим принципам олимпизма, прописанным в Олимпийской хартии, «спортивные организации внутри олимпийского движения должны соблюдать политический нейтралитет». Роль Международного олимпийского комитета заключается в том, чтобы противостоять любым политическим или коммерческим злоупотреблениям в отношении спорта и спортсменов. Эти принципы были признаны и неоднократно поддержаны в нескольких резолюциях ГА ООН, включая прямое «признание основополагающих принципов Олимпийской хартии» (A/RES/78/10 — Построение мирного и лучшего мира через спорт и Олимпийский идеал с ноября 2023 года).

Продолжим. Исторически Олимпийские игры всегда призывали к миру и прекращению войн, это, если не ошибаюсь, один из заветов Кубертена. Однако французский телеканал, проявив политическую ангажированность, нарушил олимпийские принципы. Возникает вопрос: почему, когда проходит сборная Франции, не упоминаются темы колонизации и колониализма? Вопрос остается открытым. Допускаю, что соответствующие структуры Азербайджана обратятся в Международный олимпийский комитет с жалобой на грубое нарушение олимпийских принципов. Азербайджан, вероятно, также выразит своё недовольство Парижу по дипломатическим каналам, стремясь добиться справедливости и уважения к спорту как средству объединения народов.

Впрочем, Бог с ним, нам не привыкать к предвзятой, да какой там предвзятой, а к откровенно проармянской позиции Франции, но я уверен, что нам всегда есть что им ответить, от дипломатического демарша до усиления работы, например, с Новой Каледонией, Гваделупой и другими территориями, до сих пор находящимися под французской оккупацией. Мы тоже умеем и даже любим играть в такие интересные игры, например, делегаты Первого съезда движений за независимость территорий, колонизированных Францией, подписали в столице Азербайджана декларацию о создании Международного освободительного фронта французских колоний, и что-то мне подсказывает, что это только начало. Обратка будет жестче наезда, и не говорите, что вас не предупреждали.

Кстати, церемония открытия Олимпиады не обошлась без конфуза: нечто вынесло флаг Международного олимпийского движения к сцене в форме Эйфелевой башни, после чего флаг был поднят вверх ногами. Перевёрнутый флаг поднимают, когда крепость терпит бедствие или сдаётся. Париж терпит бедствие. Париж сдался бесам (не зря Нотр-Дам-де-Пари горел, не зря). В общем, мало того, что трансвестит, так еще и руки не туда привинчены. Саму церемонию открытия можно охарактеризовать словом, которое использовал эпизодический герой фильма «Операция Ы». Помните?

Оно. Какой-то ведьмячий шабаш, причем с элементами издевательства над христианством, один из эпизодов прямо пародировал «Тайную вечерю». Вам напомнить, какой именно ритуал является издевательской пародией на ритуалы христианства с обязательным чтением христианских молитв задом наперед? Если кто не в курсе, так это «черная месса». Об антиэстетической составляющей церемонии открытия и говорить неприятно: жирные трансгендеры, языческие символы, уродство с бородой, выпирающее то, что обычно полагается скрывать – в общем, думаю, что если я малость и перегнул с «черной мессой», то перегнул самую малость, это очень и очень рядом. Какая-то «сатаниада» и просто «фу», дорогие товарищи. А Пегаса под Эйфелевой башней некоторые уже сравнивают с белым всадником из Апокалипсиса. «И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нём всадник, которому имя «смерть»; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвёртою частью земли — умерщвлять мечом, и голодом, и мором, и зверями земными». Помните? Это не просто какое-то зловещее действо, это наталкивает на определенные мысли.

А что думают об Олимпиаде сами французы? А думают французы об этом вот что: по данным социологической службы Elabe, 47% французов относятся к событию «индифферентно», 28% — «скептически» и только 25% — «с энтузиазмом». Это показатели по всем группам населения. При этом 74% участников опроса полагают, что Игры никак не улучшат настроение французов, не менее 70% сомневаются в способности парижской Олимпиады содействовать национальному сплочению, а 59% думают, что Игры не укрепят и патриотизм. В то, что Олимпиада может дать импульс экономике, верят менее половины опрошенных. И тут как раз все понятно. Ведь изначально планировалось, что бюджет Игр во Франции составит 6,7 млрд. долларов, но уже сейчас он перевалил отметку в 12 млрд. долларов. Согласитесь, для мероприятия с участием 10 тысяч спортсменов трата таких огромных средств не может не вызывать у рядовых французов вопросы. Как и вопрос о том, куда и в чьи карманы утекла такая сумма? Это самый настоящий пир во время чумы: государственный долг Франции составил уже 3,1 триллиона евро, то есть 110% ВВП страны, лишь обслуживание этого долга составляет 60 миллиардов евро ежегодно. В этих условиях проводить такое дорогостоящее мероприятие – это дорогостоящий политический каприз цепляющегося за власть Макрона, который пытается использовать это мероприятие для поднятия своего рейтинга.

Ну да ладно, это их, французские проблемы. Кстати, мне одному кажется, что для начала стоило бы вызвать французского посла в МИД для проведения разъяснительной и воспитательной работы? А отговорки в духе «правительство Франции не может указывать комментаторам и журналистам» нужно встречать громким и обидным смехом.