Сплошной чад и угар, и ни урана, ни олова Францию просят с вещами на выход

«И кашляет от чада, вползающего в ноздри и глаза слезящего, а день весенний ясен». Это строчки из стихотворения Багрицкого «Тиль Уленшпигель» («Весенним утром кухонные двери»), и хоть день на дворе далеко не весенний, у нас есть повод вспомнить это замечательное стихотворение. Причем глаза в этот раз слезятся далеко не у поваренка, как в стихотворении Эдуарда Георгиевича, а… Но, впрочем, давайте по порядку.

На днях министр иностранных дел, международного сотрудничества, африканской интеграции и по делам чадцев за рубежом Абдераман Куламалла сделал следующее заявление: «Правительство Республики Чад информирует общественность о решении расторгнуть соглашение о сотрудничестве в области обороны с Французской Республикой».

Что ж, новость хорошая, я бы даже сказал, замечательная. Франция, ну, это если смягчить акценты, теряет влияние в своей бывшей колонии. А что представляло собой это соглашение в области обороны? А оно позволяло французским вооруженным силам задействовать на территории Чада как наземные, так и воздушные средства для ведения военных действий, причем что на территории Чада, с задействованием чадских национальных вооруженных сил, так и за пределами территории Чада, в тех случаях, когда французы сочтут нужным устроить карательную экспедицию на территории сопредельных с государств, а именно — на пространстве сообщества G5 Сахель (сообщество G5 Сахель включает в себя Буркина-Фасо, Мавританию, Мали, Нигер и Чад). Кроме того, Чад — это не просто страна с замечательным географическим положением, Чад — это еще и нефть, бокситы, золото, берилл, олово, медь, а также тантал и уран, так что представьте себе масштабы французского горя и радость всех тех, кто этому горю совершенно не сочувствует, а даже радуется. Более того, французские солдаты и офицеры свободно перемещались по территории Чада, что вызывало справедливое недовольство местного населения и настроения в духе: это вам не Марсель с Лионом. Но всё когда-нибудь кончается, к радости тех, кто совершенно не сочувствует французскому горю, и как только соглашение будет официально расторгнуто, а расторгнуто оно будет обязательно и в самое ближайшее время, французских военных попросят из Чада с вещами на выход. Да и французскому бизнесу поляну урежут (никто ведь не забыл о нефти, бокситах, золоте, берилле, олове, меди, а также тантале и уране?). В общем, неплохой удар по экономическому и геополитическому влиянию, а также по самолюбию Франции. Но если бы, как говорится, только Чад. Самый угар впереди.

«Понятие суверенитета страны несовместимо с наличием военных баз Франции на территории Сенегала» — именно так заявил президент Сенегала Бассинту Диомай Фай в интервью агентству «Франс Пресс», после чего добавил: «Сенегал — это независимая, суверенная страна, а суверенитет не допускает присутствие военных баз». И, как все уже догадались, Его Превосходительство Бассинту Диомай Фай имел в виду именно военные базы Франции. Далее, в ходе интервью, глава Сенегала привел в пример хорошие и конструктивные отношения между Сенегалом, Соединенными Штатами, Турцией, Китаем и Саудовской Аравией, после чего указал, что эти страны не имеют военных баз в Сенегале.

История отношений между Сенегалом и Францией насчитывает несколько веков, некоторые историки говорят о том, что французское проникновение на территорию Сенегала началось еще в 14-м веке, а уже к концу 19-го века Сенегал стал частью французской колониальной империи (Французская Западная Африка). Так что претензий к Франции у Сенегала, да и не только у Сенегала, накопилось достаточно, у многих, как говорил поэт, «уста полны упреков», но одних упреков, разумеется, недостаточно, а вот избавление от французских военных баз и требование выплаты компенсаций — самое оно. Претензии должны нести материальный характер и приносить финансовую пользу тому, кто эти претензии выдвигает.

Небольшой исторический экскурс: сенегальские стрелки по-другому назывались тиральерами, и сначала эти подразделения формировали из рабов, которых специально выкупали у рабовладельцев. Это потом, несколько позже, когда число подразделений увеличилось, комплектация тиральеров стала осуществляться посредством набора контрактников и военного призыва, а на первых этапах – только рабы, и только хардкор. Причем, чем хуже приходилось Франции – тем тяжелее было сенегальским стрелкам, например, во время Первой мировой мобилизация сенегальцев была насильственной, что привело к ряду восстаний. Сенегальцев французам не было жалко, потому именно их и посылали вперед, для разведки боем. Тиральеры действовали рассыпным строем, ведя прицельный огонь по противнику, и готовили атаку линейной пехоты (основной ударной силы). 

Немного сухой статистики: на фронтах Первой мировой на стороне Франции сражалось 183 000 чернокожих солдат, 134 000 из них попали в Европу и Северную Африку, около 30 тысяч сенегальцев было убито и пропало без вести, около 40 тысяч – ранено. В ходе Второй мировой на стороне Франции воевало более 160 тысяч сенегальских стрелков, кстати, именно они в августе 1944-го высадились в Южной Франции и освободили ее от нацистов. А что в это время делали французы? За всех, разумеется, не скажу, но, например, Ив Монтан пел для немецких офицеров в парижских кафе (наверное, в рамках подрывной деятельности).

Информация к размышлению: в рядах французского сопротивления воевали корсиканцы, испанцы, советские военнопленные, немецкие антифашисты, были, разумеется, и французы, но большинство предпочитало последовать совету Петена, который, обратившись к народу по радио 25-го июня 1940-го года, призвал французов к «интеллектуальному и моральному возрождению». Например, как Ив Монтан и Эдит Пиаф. Морально возрождались.

Кстати, президент Сенегала совершенно справедливо полагает, что его страна имеет полное право на официальные извинения Франции. Например, за военные преступления против сенегальских военнослужащих французской армии, совершенные 80 лет назад. Именно тогда, 80 лет назад, в ноябре 1944 года около 1600 африканских солдат, сражавшихся за Францию (большая ошибка) и ставших военнопленными Германии, были отправлены обратно в Дакар. После прибытия в военный лагерь в Тиарое, солдаты устроили акцию протеста против задержек зарплаты, а французы, вместо того чтобы честно расплатиться, открыли по протестующим огонь и убили по меньшей мере 35 человек. Впрочем, историки утверждают, что жертв было намного больше.

«Франция приложила все усилия, чтобы скрыть исторический факт, препятствуя любым упоминаниям о резне, скрывая правду о средствах репрессий, количестве погибших и препятствуя идентификации могил». Тем не менее, по мнению достаточно авторитетного сенегальского историка Мамаду Диуфа, этих усилий всё ещё недостаточно. Для восстановления справедливости Франция должна предоставить африканским странам доступ ко всем архивам, признать факт резни, провести пересмотр дела, выплатить компенсацию, а также идентифицировать массовые захоронения. Цель заключается не в том, чтобы свести счёты или отомстить, а в том, чтобы выяснить правду об этой трагедии и положить конец историческим фальсификациям. «Мы должны быть в состоянии добиться возмещения ущерба – как морального, так и материального. Это вполне нормально», - говорит Диуф.

На фоне всех этих замечательных и интереснейших событий, хотелось бы особо отметить слова официального представителя российского Министерства иностранных дел, Марии Захаровой, которая, комментируя протесты на острове Мартиника, сказала следующее: «Парижу хочется получать бонусы, как ранее получала французская империя, но это вызывает народное недовольство». Замечание более чем справедливое, да и недовольство выказывает не только народ Мартиники, «имя им – легион».

Кстати, о компенсациях. Жаловаться на бедность не стоит, денежки у Франции есть, например, страны, когда-то входившие в так называемую «Французскую Западную Африку» (французские колонии), до сих пор находятся в так называемой зоне французского франка, а это значит, что 60% их государственного бюджета находится в распоряжении французского казначейства. Зона Западноафриканского валютного союза (ЗАВС) включает в себя 8 государств: Бенин, Буркина-Фасо, Гвинея-Бисау, Кот-д’Ивуар, Мали, Нигер, Сенегал и Того. Эти страны используют западноафриканский франк КФА, так называемый XOF. Есть зона так называемого «Центральноафриканского денежно-валютного союза» (ЦАДВС), которая включает в себя 6 государств: Габон, Камерун, Конго, Центральноафриканская Республика, Чад и Экваториальная Гвинея. В этих странах используется центральноафриканский франк КФА, и есть Союз Коморских островов, использующий так называемый коморский франк. Так что, как говорил в «Городе Мастеров» герцог де Маликорн Клик-Кляку, «города принадлежат тебе до тех пор, пока ты в состоянии вывернуть карманы у тех, кто в них живет». По-моему, аналогия более чем уместна.

Алжир, Буркина-Фасо, Чад, Сенегал, Нигер, Гваделупа, Корсика, Мартиника, Новая Каледония, Майотта и прочая, прочая, прочая должны последовательно отстаивать свои интересы, которые в случае с бывшими колониями заключаются в получении компенсации, а с теми, кто все еще находится под колониальным гнетом Франции, – в освобождении от колониального господства и последующем получении компенсации. Как в свое время говорили в Коминтерне, «симпатии рабочего класса, передового крестьянства, прогрессивной интеллигенции и, в конечном счете, всего свободолюбивого человечества находятся на стороне угнетенных».