НАТО все ближе к активному участию в российско-украинской войне Аналитика Сергея Богдана

На прошлой неделе началось украинское контрнаступление. Довольно ограниченные по масштабу атаки на российские позиции, впрочем, быстро оказались в тени громких диверсий — рейда поддерживаемого Украиной отряда на Белгородчину, подрыва аммиакопровода и взрыва плотины на Каховской ГЭС с тяжелейшими последствиями для огромной территории.

Судя по всему, завершившаяся битва за Бахмут не привела к изменению соотношения сил, а оказалась лишь гигантской бойней, которая лишила Киев и Москву сил к проведению в ближайшее время конвенциональных военных операций серьезного масштаба. В этих обстоятельствах война перетекает в другие сферы, продолжая неуклонно готовить почву для более масштабной конфронтации уже с другим составом игроков. О ней говорят все громче.

Четыре батальона для стратегического наступления?

Украинское контрнаступление устремилось довольно предсказуемо на юг, в запорожском направлении. Предсказуемо, поскольку одной из важнейших целей российского руководства в этой войне был сухопутный коридор в Крым, и эту программу-минимум оно реализовало. Для Киева имело смысл поскорее лишить Москву этого завоевания, и эта цель выглядела более реалистичной чем, скажем, наступление на укрепленный сепаратистами Донбасс, имеющий гораздо меньшее стратегическое значение, либо попытки занять некие фрагменты территории самой России.

Однако детали нынешнего украинского контрнаступления вызывают недоумение, особенно его географическая ограниченность и величина задействованных войск. О самом масштабном эпизоде рассказал командующий российскими войсками на запорожском направлении Александр Романчук. По его словам, в среду украинская механизированная бригада (4 батальона) атаковала российские силы под Ореховом, но была обнаружена и атакована артиллерией и авиацией, а танки угодили на минные поля. Министр обороны РФ Шойгу сообщал то же, уточняя, что численность украинских войск составляла около полутора тысяч солдат и полторы сотни единиц бронетехники. Позднее об ощутимых потерях западной бронетехники написали уже западные СМИ.

Куда более примечательные операции имели место на совсем других направлениях. Сначала связанные с Киевом вооруженные формирования российской оппозиции провели два успешных рейда в приграничную Белгородскую область России. Затем, в понедельник, был подорван аммиакопровод Тольятти — Одесса в Харьковской области. Но это было сущим пустяком по сравнению с диверсией во вторник, когда была взорвана дамба на Каховской ГЭС с разрушением огромного водохранилища и затоплением обширной территории.

Стороны обвиняли друг друга в этих диверсиях, но трудно усмотреть мотив для этих действий с российской стороны. Москва давно пыталась перезапустить аммиакопровод, остановленный с началом войны, а его повреждение ставит крест на этих планах в обозримом будущем. Еще меньше заинтересованности прослеживается у российской стороны в отношении подрыва дамбы. Это чревато проблемами в водоснабжении Крыма — российские чиновники лишь успокаивают граждан, что есть запасы воды «на 500 дней». И это чревато еще большими проблемами для Запорожской АЭС. Воды для последней хватит лишь на несколько недель, а поскольку она находится под контролем российских войск, то это серьезная проблема прежде всего именно для россиян.

Более того, по данным украинских военных и экспертов США, российские войска явно не были готовы к последствиям взрыва Каховской плотины, а потому потеряли в результате солдат, технику и военную технику. Эксперты Института военных исследований США (ISW) также установили, что наводнения из водохранилища разрушили российские оборонительные укрепления. Оперативной необходимости подрывать плотину у россиян тоже не просматривается — украинские войска особых операций на тот момент в этом районе не предпринимали.

Интересно, что на Западе не только воздержались от немедленного обвинения в подрыве российской стороны, но и начали проводить невнятные параллели с другой громкой диверсией. Одновременно с подрывом плотины «Вашингтон Пост» многозначительно поспешила сообщить, что ЦРУ еще в июне 2022 года знало о планах украинской разведки подорвать газопроводы «Северный поток». А германская либеральная пресса добавила, «в последние месяцы появляется все больше признаков того, что за взрывами может стоять Украина, в т.ч. в результате расследований, проводимых властями Германии». Таким образом, на Западе постепенно вводится в оборот мысль о допустимости таких операций против важнейших инфраструктурных объектов даже на фактической территории третьих стран или в международных водах (как в случае газопроводов в сентябре 2022 года). Российско-украинская война создает чрезвычайно опасные прецеденты для глобальной безопасности, последствия которых проявят себя лишь со временем.

Бахмут перемолол силы обеих сторон

Впрочем, возможно тенденция к проведению такого рода операций будет нарастать, ведь у обеих сторон поубавилось подготовленных для обычного военного противостояния войск. Авторы вышедшего недавно исследования женевского Института международных отношений и развития оценивают потери украинской стороны в примерно 65 400 погибших комбатантов за первый год конфликта. Эта цифра превосходит большинство других оценок, опубликованных до настоящего времени на Западе, не говоря уж об Украине — но это вписывается в логику непризнания своих потерь во время войны. Неофициально украинские эксперты говорят, что эти цифры согласуются с их наблюдениями и выводами о масштабах потерь на основе косвенных признаков.

Что это значит с точки зрения влияния на вероятный исход войны? Начнем с того, что эта цифра может оказаться и выше — западные «фабрики мысли» и СМИ в ходе этой войны отбросили любые претензии на нейтральность и начали играть на украинской стороне. Ясно, что у Киева солдаты остались, но это — колоссальные потери. Ведь в этой цифре диспропорционально много наиболее подготовленных военных — и потому, что в основном именно им и пришлось воевать в первые месяцы, и потому что, судя по утечкам информации, украинское руководство бросало на удержание Бахмута отборные части. Неудивительно, что и сейчас Киев не торопится объявлять о контрнаступлении - осознавая, по видимости, что ситуация «после Бахмута» сложилась очень непростая.

Конечно, важно сопоставлять цифры украинских потерь с оценками потерь российской стороны. В феврале эксперты вашингтонского Центра стратегических и международных исследований заявили, что российские потери за первый год войны составили порядка 60 000–70 000 военнослужащих. К цифрам из таких источников, естественно, следует относиться как к максимальной оценке, а зачастую и преувеличению. В любом случае для России это — тяжелые потери, но не столь фатальные как соответствующие утраты для Украины. Вдобавок, в придачу к потерям среди украинских военнослужащих Украина столкнулась с масштабными разрушениями и территориальными потерями.

Неудивительно, что на пресс-конференции в конце мая глава Генштаба США Марк Милли повторил, что «в ближайшей перспективе» российско-украинская война не имеет военного решения, и более дипломатично добавил, что стратегическая цель Киева — восстановление территориальной целостности — «вопрос долгосрочной перспективы». Милли сказал об этом уже, наверное, раза четыре за этот год.

Вступление НАТО в войну

Украина выстояла, но в последние месяцы зависимость Киева от помощи Запада нарастает. Самой по себе Украине будет непросто отбиваться дальше даже с такой материальной помощью. Выручить ее могло бы более непосредственное участие в конфликте стран НАТО.

Общие тенденции тому благоприятствуют. 18 мая было объявлено, что НАТО впервые с момента окончания холодной войны готовит план обороны на случай конфликта с Россией и он будет принят на июльском саммите организации. Это серьезная трансформация альянса, который на протяжении четырех десятилетий занимался лишь вторжениями и оккупацией гораздо более слабых стран, а также подавлением восстаний и партизанских движений. Теперь же глава Военного комитета НАТО Роб Бауэр подчеркивает: «Мы должны быть готовы к тому, что конфликт (с РФ) может вспыхнуть в любой момент».

Растущая готовность НАТО расширить свое участие в российско-украинской войне видна не только по поставкам теперь уже всей номенклатуры оружия. В политической сфере отношения Киева с альянсом также улучшились. В среду генсек НАТО Столтенберг немедленно согласился с просьбой министра иностранных дел Украины Кулебы созвать экстренное заседание двусторонней комиссии для обсуждения катастрофы на Каховской ГЭС. Намедни Кулеба сказал агентству Reuters, что вступление в НАТО не просто окончательная цель Киева, но и следующая на повестке дня - «мы уже разблокировали все оружие… Больше бороться не за что». Киев хочет и гарантий безопасности, и обещания принять Украину сразу после войны, причем как Финляндию и Швецию — т. е. без программы подготовки и без условий.

Как сообщило известное либеральное издание Politico, дипломатические представители ряда стран НАТО пока не склонны давать Украине «гарантии безопасности», да и со сроками членства не хотят чего-то обещать. И здесь вопрос не в страхе перед Россией, а в другом очевидном явлении, о котором не принято говорить вслух. Даже принятие обязательств по отношению к Киеву, не говоря уж об украинском членстве в НАТО означает усиление внутри НАТО группы радикально антироссийских восточноевропейских государств во главе с Польшей, которая тесно аффилирована с Великобританией и ставит на партнерство США в противовес Западной Европе. Германии и Франции в НАТО придется не просто потесниться, а смириться с утратой серьезной роли внутри альянса.

Последние события только увеличили обеспокоенность западноевропейского истеблишмента. В среду Андерс Расмуссен, бывший генсек НАТО, а ныне советник украинского президента, заявил, что если на июльском саммите НАТО в Вильнюсе Украине не будут предоставлены «ощутимые гарантии безопасности», то группа стран-членов может направить в Украину свои войска. По его словам, «мне кажется, поляки могут всерьез рассмотреть возможность войти в Украину и собрать коалицию желающих, если Украина ничего не получит в Вильнюсе».

Это заявление накладывается на прозвучавшие на прошлой неделе в телеэфире откровения бывшего командующего сухопутными войсками Польши Вальдемара Скжыпчака. Комментируя атаку на Белгородскую область России, он сказал: «В случае успеха украинского контрнаступления те вооруженные белорусы, которые входят в состав военного потенциала украинской армии, не сложат оружие. Они поедут в Беларусь. Надеюсь, что это вызовет восстание..., давайте готовиться к восстанию в Беларуси... Нужно быть готовыми поддержать подразделения, которые будут проводить операцию против Лукашенко».

Открывать новый фронт против Путина в Беларуси кажется рискованным, но фактически это не такой уж фантастический сценарий, учитывая стремительное наращивание и перевооружение польской армии, которая через пару лет станет военным гегемоном во всей континентальной Европе, и минимальную численность белорусской армии. Послать значительные силы в Беларусь российское руководство тоже не может — их не хватает даже для операций в Украине, не зря ведь Москва даже не заикается о дальнейшем наступлении в Украине. В условиях обострения региональной напряженности Минск и Москва нашли другое решение: уже через месяц в Беларуси разместят тактическое ядерное оружие.

Экономически выстояли все

Успехи РФ в военном смысле не впечатляют, но ее положение на полях сражений нельзя назвать отчаянным, особенно учитывая, что речь идет о противостоянии с коалицией, в которую входит ряд ведущих мировых держав. Сюда следует прибавить, что в экономической сфере ситуация также не является для России невыносимой.

В мае респектабельный британский журнал «Спектейтор» констатировал, что экономическая война против России провалилась. В частности, он сетовал, «Запад начал санкционную войну с преувеличенным чувством собственного влияния во всем мире. Как оказалось, у незападных стран нет желания вводить санкции ни против России, ни против российских олигархов. Результаты просчета видны всем... Российская экономика не разрушена; она просто была реконфигурирована, переориентирована на восток и юг, вместо запада».

Действительно, на гребне беспрецедентных санкций после начала войны, в апреле прошлого года МВФ прогнозировал сокращение российской экономики на 8,5% в 2022 году и снова на 2,3% в этом году. Война пошла для России даже хуже, чем ожидалось в момент подсчета, но в реальности ВВП в 2022 году упал лишь на 2,1%, а в этом году МВФ прогнозирует даже экономический рост в РФ на 0,7%. Кстати, и Еврокомиссия повысила оценки рост экономики РФ — до минус 0,9% в этом году и +3,2% в 2024 году.

Признаков непростой, но не лишенной перспектив трансформации внутри РФ хватает. Возьмем, к примеру капитал, который до войны лишь вывозился из России. Как сообщил «Блумберг», российские миллиардеры начали гораздо активнее вкладывать деньги внутри России. Одновременно впервые российское правительство начало вкладывать в новое производство и передовые технологии огромные деньги — скажем, в сфере микроэлектроники и машиностроения их выделяется практически больше, чем есть возможностей освоить.

Конечно, говорить о некоем ползучем успехе Кремля тоже нет оснований. НАТО еще даже не вступало в бой, а у России уже серьезнейшие стратегические проблемы, в частности с ограничением доступа к Калининградской области, с фактическим превращением Балтийского и Черного морей во «внутренние моря НАТО» и т.п.

В экономической сфере также Запад особых трудностей не испытывает. Цены на нефть и газ снизились и это придает оптимизма западным правительствам. В мае Еврокомиссия пришла к заключению, что ЕС удалось избежать ожидавшейся рецессии, и улучшила прогноз развития экономики Евросоюза, предполагается, что в этом году он составит 1%, а в следующем может достигнуть 1,7%. В этой связи ЕС намерен ускорить «энергопереход» на использование возобновляемых источников энергии, активизировать противостояние с Китаем и усилить контроль за соблюдением евросоюзовских санкций против России, особенно третьими странами.

Подытожим. Ни о победе, ни о мирных переговорах пока говорить не приходится. Война продолжает подтачивать оставшиеся устои европейского континента — подобно тому, как балканские войны в свое время подтачивали устои Европы, прежде чем смогла разгореться Первая мировая.

Мира самого по себе пока не ищет ни одна из сторон. Политические элиты в соответствующих странах по-прежнему лелеют амбициозные планы — в РФ мечтают легализовать аннексию захваченных в ходе вторжения земель, на Западе — хотели бы ослабления России как таковой, украинское руководство даже радикализировало свою позицию в отношении вступления Украины в НАТО. При этом, и Запад с союзной ему Украиной, и Россия одинаково провалились в своих попытках лишить друг друга экономических средств к противостоянию. На фоне разрушения основ мирного сосуществования все стороны по-прежнему обладают ресурсами, которые позволят им вывести войну на новый уровень. Даже мясорубка Бахмута не заставила их остановиться.