Израиль и Китай: от противоречий к партнерству? Перевод Caliber.Az

В израильской газете The Jerusalem Post опубликована статья бывшего советника премьер-министра Израиля Марка Регева, посвящённая китайско-израильским отношениям. Предлагаем вниманию читателей Caliber.Az перевод данного материала.

«Китайская революция обычно ассоциируется с основанием Мао Цзэдуном Китайской Народной Республики 1 октября 1949 года. Хотя недавнее посредничество Пекина в нормализации ирано-саудовских отношений не стало столь же революционным событием, оно, тем не менее, подтверждает значительные изменения - Китай становится серьезным игроком в дипломатии Ближнего Востока.

В 1950 году Израиль стал первой страной в регионе, признавшей КНР, в то время как арабы и Иран сохранили свои отношения с Китайской Республикой Чан Кайши (Тайвань) (Чан Кайши воздержался от голосования в ООН в ноябре 1947 года по вопросу о создании еврейского государства). Но хотя Пекин согласился на взаимное признание, связи всё-таки не были налажены. С началом Корейской войны в июне 1950 года премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион отдавал предпочтение связям с США и воздерживался от открытия посольства в Пекине.

К середине 1950-х годов отношения Израиля с коммунистическим блоком ухудшились, и Китай заключил дипломатический союз с Египтом. Пекин, Каир и Нью-Дели возглавили Бандунгскую конференцию 1955 года, позже известную как Движение неприсоединения.

В 1960-х годах политика Мао по поддержке антиколониальных национально-освободительных движений заставила Пекин принять палестинцев и осудить Израиль как «империалистическую страну».

В 1965 году Китай стал первой неарабской и неисламской страной, разрешившей ООП (Организация освобождения Палестины) открыть представительство в своей столице.

В условиях растущего китайско-советского раскола Пекин стремился продемонстрировать свой антиимпериализм. Он критиковал советских «ревизионистов» за недостаточную поддержку палестинской борьбы и, в отличие от Москвы, даже выступал за уничтожение Израиля.

В то же время КПК установила тесные связи с движением ФАТХ (Движение за национальное освобождение Палестины) Ясира Арафата, марксистским НФОП (Народный фронт освобождения Палестины) и ДФОП (Демократический фронт освобождения Палестины).

В 1974 году в Пекине было открыто посольство Палестины, а в следующем году Китай проголосовал за резолюцию 3379 Генеральной Ассамблеи ООН, приравнивающую сионизм к расизму.

После смерти Мао в сентябре 1976 года и проведения его преемниками более прагматичной политики появились возможности для развития связей с Израилем.

Согласно различным сообщениям, в 1980-х годах Пекин и Тель-Авив развивали тайные военные связи. Израиль, имевший большой опыт модернизации захваченной советской военной техники, якобы помогал Народно-освободительной армии Китая модернизировать танки и самолеты.

В 1985 году Израиль вновь открыл свое консульство в Гонконге, который тогда еще находился под контролем Великобритании, чтобы наладить контакты с Пекином (моей первой дипломатической работой за рубежом была должность вице-консула в Гонконге). Со своей стороны, Китай ослабил ограничения на поездки израильтян и согласился на неправительственные обмены: ученые, бизнесмены, деятели культуры и т.д.

В июне 1990 года состоялось открытие в Пекине офиса Израильской академии естественных и гуманитарных наук, который выполнял функции неофициального представительства Израиля. Параллельно в Тель-Авиве было открыто представительство Китайской туристической службы.

Когда в октябре 1991 года на Мадридской мирной конференции арабские государства, палестинцы и израильтяне встретились для переговоров лицом к лицу, Китай наконец-то осознал, что пришло время нормализовать отношения с Израилем.

В 1992 году были открыты посольства как в Пекине, так и в Тель-Авиве. Уроженец Ливерпуля Зев Суфотт, который был студентом программы по изучению Китая в Йельском университете, прошел путь от старшего представителя Министерства иностранных дел в неофициальном пекинском офисе до первого посла Израиля в Китае.

В октябре 1993 года, во время эйфории, возникшей сразу после подписания соглашения в Осло, Ицхак Рабин стал первым премьер-министром Израиля, посетившим Пекин. В тот момент надежда на мир между Израилем и Палестиной была очень велика, так же, как и уверенность в китайско-израильских связях.

Второму послу Израиля Моше Бен-Яакову (под началом которого я проработал три года) было поручено развивать эти отношения. Хотя Китай продолжал голосовать против израильтян в ООН, двусторонние связи между странами постепенно развивались, о чем свидетельствует длинный список израильских министров, посетивших Пекин, а также присутствие израильского бизнеса в стране.

Кризисы в китайско-израильских отношениях

Первый кризис в китайско-израильских отношениях произошел в 2000 году. Под давлением Америки Израиль вышел из подписанного с Китаем контракта на поставку системы дальнего радиолокационного обнаружения Phalcon. Тогдашнему премьер-министру Эхуду Бараку пришлось выбирать между выгодной сделкой и отношениями Израиля с США, и, подобно Бен-Гуриону в 1950 году, он отдал предпочтение Вашингтону.

По сообщениям, Израилю пришлось заплатить 350 миллионов долларов за расторжение контракта, и с тех пор китайско-израильские отношения оставались напряжёнными.

Но после фиаско с Phalcon с Вашингтоном были достигнуты договоренности, согласно которым Израиль мог продолжать сотрудничество с Китаем во всех невоенных вопросах.

Будучи советником премьер-министра, я стал свидетелем того, как во время визита в Пекин в мае 2013 года Биньямин Нетаньяху настаивал на расширении сотрудничества в области торговли, сельского хозяйства, зеленой энергетики, управления водными ресурсами и здравоохранения.

Но в течение последующего десятилетия отношения между Китаем и США продолжали ухудшаться, и формула «все, кроме военного сотрудничества» утратила свою актуальность. Сменявшие друг друга американские администрации высказывали сомнения по поводу китайских инвестиций в израильский технологический сектор и участия китайских компаний в израильских инфраструктурных проектах. Эти опасения были подтверждены на прошлой неделе во время визита спикера Палаты представителей США Кевина Маккарти в Израиль.

В очередной раз Тель-Авив отдал предпочтение союзу с Вашингтоном и пересмотрел параметры сотрудничества с Пекином - хотя Китай остался вторым по величине торговым партнером Израиля.

Другие ближневосточные союзники США придерживаются более независимого подхода. В декабре 2022 года Саудовская Аравия принимала в Эр-Рияде председателя КНР Си Цзиньпина, и, как уже говорилось выше, саудовцы согласились на посредничество Пекина в заключении соглашения с иранцами.

А когда Вашингтон потребовал от Объединенных Арабских Эмиратов выбрать между покупкой американских истребителей F-35 и приобретением китайской технологии 5G, ОАЭ выбрали последнее, что стоило США сделки на 23,4 млрд долларов.

Хотя некоторые израильтяне, несомненно, были довольны тем, что арабские ВВС не получили передовые F-35, эти события означают ослабление авторитета Америки в регионе, что не сулит Израилю ничего хорошего.

После недавнего содействия сближению Эр-Рияда и Тегерана Пекин выразил желание помочь возобновить израильско-палестинские переговоры - инициатива, которая не вызвала восторга в Тель-Авиве.

На протяжении десятилетий Израиль неизменно отдавал предпочтение союзу с США, а не связям с Китаем. Если Пекин хочет всерьез бросить вызов этому давнему курсу Израиля, он мог бы рассмотреть возможность использования своего вновь обретенного влияния в арабском и мусульманском мире для содействия нормализации отношений с Израилем - китайской версии соглашений Авраама.

Хотя можно ожидать, что Тель-Авив останется непоколебимо проамериканским, такое развитие событий может смягчить историческое вето Вашингтона на китайско-израильские связи», - написал Марк Регев.

Перевод: Фарах Мамедли