The Washington Post: За пределами Ирана появился ведущий голос протеста Перевод Caliber.Az

В американской газете The Washington Post опубликовано интервью журналиста Джейсона Резаяна с иранским активистом Хамедом Эсмаилионом. Предлагаем вниманию читателей Caliber.Az перевод данного материала.

«Когда я впервые встретил иранского писателя и активиста Хамеда Эсмаилиона утром в октябре этого года в Калифорнии, я уже был хорошо знаком с его историей, - рассказывает Резаян.

8 января 2020 года жена Эсмаилиона – Париса, и их единственный ребенок - 9-летняя Рира погибли в результате крушения рейса 752 авиакомпании Ukraine International Airlines, сбитого Корпусом стражей исламской революции вскоре после его вылета из международного аэропорта Тегерана. Мать и дочь возвращались в Канаду после проведения зимних каникул с родными в Иране. Стоматолог и писатель, чьи антииранские романы становятся все более популярными в Иране и за его пределами, остался в Торонто, зная, что, если он поедет с семьей, у него наверняка возникнут проблемы с тегеранскими властями.

Однако после ужасной авиакатастрофы Эсмаилион вернулся в Иран, чтобы забрать тела жены и дочери для захоронения. Он сумел преодолеть препятствия, чинимые иранскими властями. Через несколько месяцев после возвращения в Торонто Эсмаилион и родственники других погибших в авиакатастрофе основали Ассоциацию семей жертв рейса PS752, представителем которой он является по сей день. Их цели заключаются в достижении справедливости в отношении погибших и привлечение к ответственности виновных. Однако члены Ассоциации столкнулись с препятствиями - пандемией, войной в Украине и апатией со стороны общества, уставшего от нескончаемого потока плохих новостей.

Так было до сентября этого года, когда в Тегеране вспыхнули протесты после смерти в полицейском участке 22-летней Махсы Амини. Среди многих представителей иранской диаспоры, которые поддержали требования протестующих внутри Ирана, были члены Ассоциации семей жертв рейса PS752.

Сегодня Эсмаилион стал ведущим голосом протеста за пределами Ирана и важным посредником между иранской диаспорой, которая хочет добиться свободного будущего для своей родины, и миллионами людей внутри Ирана, которые живут в условиях жестокой системы, долгое время остававшейся безнаказанной.

Его усилия по использованию международных правовых механизмов для привлечения к ответственности виновных в авиакатастрофе стали вдохновением для общества, которое на протяжении более четырех десятилетий не предъявляло претензий к правительству. Возмещение ущерба, которого желает добиться Эсмаилион, становится примером для подражания.

Эсмаилион также является прототипом героя нового документального фильма «752 - это не число», рассказывающего о семьях, пытающихся получить ответы на вопросы. Фильм, который выйдет в iTunes 6 января, является наглядным свидетельством их стойкости перед лицом ужасной трагедии.

После нашей первой встречи в Калифорнии мы с Эсмаилионом несколько раз виделись на других мероприятиях. Ниже представлены вопросы, которые я задавал Эсмаилиону в последние недели, и ответы, отредактированные для краткости и ясности».

Джейсон Резаян: Многие люди, выступающие против режима в Иране, говорят о мести, но это никогда не было в Вашем послании. Почему так важно придерживаться принципиального и правового подхода в своем стремлении к справедливости?

Хамед Эсмаилион: Я тоже думал о мести. Каждая жертва этого преступного режима думает об этом. Но мой путь, который пытаюсь пройти с помощью Ассоциации семей, пролегает через суд. Потому что если вы мстите, то истина никогда не выйдет наружу.

Для меня, для всего общества, для иранцев и канадцев - для всех важно понять, что произошло на самом деле. Поэтому если бы мы мстили военным командирам или Али Хаменеи, были бы упущены моменты, которые еще должны быть рассмотрены в суде. Они должны предстать перед семьями жертв. Им придется столкнуться с унижением на публике, потому что они преступники, но считают себя героями.

Без беспристрастных судов, действующих в рамках верховенства закона, истина не может быть раскрыта, а выявление правды даст обществу возможность исцелиться и понять, как остановить подобное преступление, кровопролитие и насилие.

Резаян: Как, по-Вашему, выглядят справедливость и ответственность? Я не хочу вкладывать слова в Ваши уста, но мне кажется, что Ваше чувство справедливости не совпадает с исламской республикой. Я не думаю, что Вы хотите кого-то повесить.

Эсмаилион: Мы, как и большинство иранцев, не такие, как они (власти – Ред.), и никогда такими не были. После революции 1979 года все помнят насилие, которое продолжается уже четыре десятилетия. Такова природа идеологии, которой они следуют.

И теперь вы видите разницу между политикой режима и гражданским движением, свидетелями которого мы являемся сегодня. Например, единственным способом борьбы стали слова и письмо. Мы пишем письма, проводим собрания, протестуем. Вот так мы боремся. Это мирно, и мы правы. Я знаю, что в идеале все виновные в этом преступлении - от верховного лидера до оператора оружия, из которого был сбит самолет, - должны быть арестованы. И это то, о чем я прошу, честно. Спустя три года мое требование не изменилось.

Резаян: Вы верите в то, что это когда-нибудь произойдет?

Эсмаилион: 14 сентября мы подали иск в Международный уголовный суд, заявив, что (определенные) лица виновны в авиакатастрофе и потребовали привлечь их к ответственности. К сожалению, до сих пор ни одно из правительств не поддержало эти усилия в письменном виде.

Поэтому революция в Иране дает мне надежды на то, что правильным местом для проведения такого рода суда будет Тегеран. На мой взгляд, это похоже на Нюрнберг.

Резаян: Вы путешествуете по миру, выступая с речами, и многие иранцы смотрят на Вас как на лидера, а некоторые, возможно, пытаются подтолкнуть Вас к лидерской роли. А в какой роли Вы видите себя сами?

Эсмаилион: Это очень сложный вопрос. Вы знаете, обычно в пятницу я покидал свое рабочее место, шел домой и пил кофе с женой. Это то, что мы делали каждую пятницу. Но эта трагедия поставила меня в очень сложное положение. Я должен был выступить. И вы, и остальные члены общины стали свидетелями трехлетней борьбы (за справедливость). И когда в Иране начались протесты, я понял, что это может помочь всем прийти к свободе и справедливости. Поэтому я не стал молчать. Мы пытались организовывать митинги и тому подобное.

Резаян: Какой Вы видите свою роль в будущем?

Эсмаилион: Молодое поколение Ирана - настоящие лидеры этой революции, и в ИРИ есть активисты, содержащиеся в тюрьмах. Они заслуживают того, чтобы быть на свободе и возглавить это движение.

Я просто хочу играть ту же роль, которую я играл последние три года или в последние недели. Пока что просто вторить иранскому народу и привлекать внимание СМИ и политиков к тому, чтобы они прислушались к словам людей в Иране, и посмотреть, к чему это приведет. Революции, о которых мы читаем в учебниках истории, не проходят в течение одной ночи. Мы все знаем, что на Ближнем Востоке все может произойти очень быстро. Но мы знаем, что эта борьба займет больше времени. Мы должны быть терпеливыми. Пока еще очень рано что-то говорить.

Резаян: Иранские власти начали казнить демонстрантов. Какие действия могут предпринять демократические правительства, чтобы предотвратить то, что может быстро превратиться в настоящий террор?

Эсмаилион: Некоторые европейские члены парламента выступают в качестве законных представителей заключенных в Иране, чтобы попытаться остановить эти казни. Мы знаем, что ИРИ не знает предела. Она способна на любые преступления, которые только можно себе представить. Но я уверен, что у западных правительств есть свои способы надавить на Иран. В течение трех месяцев мы просили (большую семерку, G-7) и другие западные страны выслать послов ИРИ. Это было бы очень мощным посланием исламскому режиму. Иранские власти должны понять, что это давление серьезное и права человека действительно имеют значение. Внесение КСИР в список террористических организаций также было бы правильным решением.

Резаян: Помогает ли иранская диаспора движению внутри страны? Что еще она может сделать?

Эсмаилион: Иранская диаспора пишет письма политикам и участвует в акциях протеста. Каждую неделю в Торонто проходят митинги с участием тысяч людей. 1 октября в 150 городах мира люди вышли на улицы. 1 октября в Берлине прошла массовая демонстрация. Все это оказывает влияние на СМИ и политиков. Они должны увидеть настоящий Иран, настоящих иранцев и прислушаться к их требованиям.

Что еще можно сделать? Это очень хороший вопрос. Мы должны прислушиваться к тому, что говорит иранский народ, молодое поколение Ирана и пытаться вторить ему.

ИРИ изо всех сил старается остановить такого рода связь между активистами внутри страны и за ее пределами, но мы должны найти способ укрепить эти контакты и получить от них направление.

Перевод: Фарах Мамедли