Шоу фриков современного Запада Свобода тут ни при чем

О самой церемонии открытия Олимпиады в Париже сказано уже много, и тут у нас не появляется желания добавлять что-либо существенное. Странные сексуальные фантазии и шоу фриков стали отличительной чертой современной западной цивилизации; сегодня эта мода достигла пика.

Любой, кто намерен публично обвинить в распущенности государственную партийно-политическую систему, пропагандирующую и финансирующую подобные зрелища, рискует оказаться в нелепом положении. Его самого, скорее всего, обвинят в ханжестве. Во-первых, сексуальность людей изменялась на протяжении веков, а во-вторых, скажут нам, «люди во Франции живут свободно, а вы им завидуете, вот и все». Однако, мы беремся утверждать, что дело тут не в свободе, а в чем-то прямо противоположном. Просто формируются новые нормы. Правда в том, что революционные события 1968 года (французский «Красный май») стали разрывом с прежними временами. Участники этих выступлений сделали «освобождение желания» и «сексуальную революцию» своим лозунгом, и это отразилось позднее на всей западной цивилизации.

«Красный май» во Франции добивался тотального изменения общества. Лозунги революционеров (среди них были не только десятки тысяч студентов, но и миллионы рабочих, участников всеобщей забастовки, захвативших заводы в мае 1968, причем некоторые коллективы стали самостоятельно управлять предприятиями) звучали радикально. Они были направлены не только против системы частной собственности и наемного труда, но и против войн, которые вела на протяжении всей своей истории Франция, и вообще против всех институтов современного общества. Даже профсоюзы и Коммунистическая партия с их внутренней бюрократией казались участникам событий недостаточно решительными: «Ты нужен своему боссу, а он тебе не нужен!», «Мы ничего не требуем, мы захватываем, мы оккупируем! (имелись в виду фабрики и университеты)», «Баррикады перекрывают улицы, но открывают путь!», «Рабочий, тебе 25, а твой профсоюз из прошлого века!», «Только представь — начальники объявили войну, а на нее никто не пришел!», «Выйди из компартии — сделав это, ты получишь то, о чем мечтал, когда вступал туда!», «Запрещается запрещать!», «Счастье — вот новая идея!» и т. д.

Примерно так же высказывались рабочие итальянского завода ФИАТ (в Италии с 1967 по 1977 гг. происходили схожие события), использовавшие удивительный лозунг: «Хотим всего!». В те годы и чуть позднее революционные выступления социальных низов охватили также Испанию, Португалию, Грецию, перекинулись в Южную Америку и Восточную Европу, проявившись в рабочем движении в Польше (хотя, впрочем, здесь они приобрели иную специфику). Все эти движения были подавлены. Однако они повлияли на западное и, в частности, французское общество. Хотя социальная классовая революция рабочих и студентов была разгромлена, она оказала некоторое влияние на общество, в частности, французское. 

Происходят перемены в сексуальной сфере. В 1970-е гг. отношения между мужчинами и женщинами становятся более свободными, в кинематографе появляются довольно откровенные сцены. Кроме того, постепенно прекращаются преследования людей со специфической сексуальностью — считается, что они могут жить так, как считают нужным. Однако, начиная с нулевых годов, Франция и вместе с ней ряд других стран Запада снова начинают меняться, и эти перемены достигают апогея в наши дни. Они носят уже совершенно иной характер.

В 1968 году происходила эгалитарная революция, целью которой было социальное равенство. Напротив, сегодня усилилась борьба за места на вершине социальной пирамиды. Во-первых, выдвинулись на передний план радикальные течения феминизма. Они выступают за продвижение женщин вверх по карьерной лестнице в государственных структурах и корпорациях, стремятся смести со своего пути мужчин-конкурентов. Они, вслед за сепаратистскими течениями женского движения, начали нападки на гетеросексуальные отношения. Любой намек на отношения между мужчиной и женщиной на рабочем месте вызывает их сопротивление, кроме того, гетеросексуальность должна быть вообще изгнана из общественного пространства. Например, реклама женских чулок или изображения женщин с открытой грудью объявляются покушением на права граждан женского пола. Широко распространяется термин «объективация» — теперь мужчина вообще не должен смотреть на женщину, испытывая интерес к ней, в противном случае он, якобы, ее унижает, лишает человеческого достоинства. Даже простое знакомство одинокого мужчины с одинокой женщиной должно исключать флирт, который уже подразумевает (по мнению некоторых феминисток) домогательства... По крайней мере, лучше пусть инициатива исходит от женщины, если уж ей так интересны мужчины — данная модель поведения отражена в некоторых современных сериалах.

Во-вторых, современный кинематограф и политики стали активно пропагандировать однополые отношения. Теперь практически в каждом американском фильме или сериале вы можете увидеть соответствующие сцены. И это не случайность, а общая установка, вроде обязательного цитирования В. И. Ленина в СССР. То же самое относится к людям, намеренным сменить пол. Они непременно должны появиться на экране. Теперь так положено.

Формируется странная цивилизация, в которой наиболее распространенные в обществе гетеросексуальные отношения рассматриваются частью этого самого общества и некоторыми политиками как нечто сомнительное, даже подозрительное, в то время как однополые отношения становятся престижными и позволяют продвигаться вверх по карьерной лестнице, получая различные льготы и общественное внимание.

Все дело в том, что ряд политических партий делают ставку на женщин (составляющих чуть более половины общества) и сексуальные меньшинства. Они активно лоббируют эти социальные группы, стремятся продвигать их по службе в госструктурах, частных компаниях и СМИ. Таким людям обещают особое отношение, различные квоты. В обмен партии рассчитывают на голоса избирателей, принадлежащих к указанным группам. Им важно также оттеснять и подавлять конкурентов — мужчин, гетеросексуалов. Недавно Испанию потряс скандал, когда 24 полицейских заявили о смене пола. Согласно испанским законам, такие люди не обязаны делать хирургические операции и что-либо менять в своем образе жизни. Т. е. они могут продолжать встречаться с женщинами и носить бороду. Зачем тогда они сделали подобное заявление? Не исключено, что ради денег и карьеры — чтобы добиться быстрого продвижения по службе.

Сюда же следует отнести поддержку различных национальных меньшинств, хотя далеко не всех. В США Демократическая партия лоббирует специальные квоты по месту учебы или работы для африканцев и латиноамериканцев, оттесняя белых, евреев, индийцев, турок, персов, арабов и жителей стран Восточной Азии (китайцев, японцев и др.). Впрочем, во время президентства Дональда Трампа в 2020 г. Минюст США обвинил Йельский университет в расовой дискриминации абитуриентов. Помощник главы ведомства из департамента гражданских прав Эрик Дрейбенд заявил, что незаконное разделение американцев по расовому и этническому признаку «порождает стереотипы, озлобление и раскол». Согласно заявлениям Минюста, «для большинства абитуриентов из числа белых и американцев азиатского происхождения вероятность поступления составляет от одной четвертой до одной десятой по сравнению с заявителями из числа афроамериканцев с такими же академическими данными».

Т. е. все происходящее вызывает реакцию со стороны консервативных кругов. Конечно, сторонникам традиционных ценностей сильно не нравится такое положение дел, и они мобилизуют свой электорат, чтобы оказать сопротивление и отстоять свое место под солнцем. Это отчасти объясняет успехи Трампа, праворадикальных сил во Франции, Испании и Италии.

С другой стороны, внутри условно левых партий и их электората (под ними сегодня все больше понимают не столько сторонников социализма, сколько тех, кто пытается сколотить электоральный блок из меньшинств, продвигая их привилегии) также происходит раскол.

Стремительное продвижение трансгендеров вызвало протесты со стороны части феминисток. Объявляя себя женщинами, некоторые мужчины стали делать карьеру в женском спорте, используя свои физические отличия, а также проникать в женские бани. Некоторые или многие феминистки, традиционно поддерживающие левых, возмущены этим и протестуют. Вопрос о том, как использовать бани и общественные туалеты и что делать с женским спортом, сегодня обсуждается в некоторых странах чуть ли не с той же активностью, что и вопрос отношений между США и КНР. Известная писательница и феминистка Джоан Роулинг, автор серии знаменитых книг о Гарри Потере, подверглась травле со стороны сторонников трансгендерного лобби по той причине, что она усомнилась в праве трансгендеров посещать женские бани и женские туалеты.

В итоге всех этих столкновений и конкурентной борьбы сегодня в странах Запада возникла ни на что не похожая социальная культура, которая со стороны выглядит более чем странно. Вот только свобода тут совершенно ни при чем. Напротив, французское общество становится все менее свободным — новые все более жесткие нормы вытесняют старые.