«Казахстан балансирует между РФ и КНР, укрепляя сотрудничество с тюркским миром» Карлыгаш Нугманова на Caliber.Az

Интервью Caliber.Az с доктором политических наук, профессором, президентом Международного центра геополитического прогнозирования «Восток-Запад» Карлыгаш Нугмановой (Казахстан).

- Как вы расцениваете значимость республик Центральной Азии в региональной политике и системе международных отношений?

- Надо полагать, что Центральная Азия, вышедшая недавно из тени мировой политики, сегодня превращается в один из брендов и становится трендом дискуссионных площадок для международных экспертных заседаний. Гуру политического анализа – Фрэнсис Фукуяма подбросил хэштег, что Центральная Азия становится пупом земли. И она действительно является единственной точкой на Земле, соседствующей сразу с четырьмя ядерными государствами – Россией, Китаем, Индией и Пакистаном. При этом Центральная Азия - регион, примыкающий к мусульманской цивилизации Ближнего Востока и двум таким крупным мировым игрокам, как Россия и Китай. Пространство постсоветской ЦА находится в зоне интересов ведущих мировых держав, что обусловлено геополитическим расположением региона, наличием обширных запасов природных ресурсов, процессами экономической и политической трансформации, а также развитием отношений его стран между собой и внешним миром. Ситуация априори неоднозначная. С одной стороны, многие страны региона являются экспортерами сырья и энергоносителей, завязанными на конъюнктуру глобальных рынков.

Существуют различные потенциальные угрозы, ожидающие страны Центральной Азии. В мире идет интернационализация средств различных групп, весь мир ощущает на себе давление глобализации – возникают возможности для более быстрого перемещения людей, информации, денег. Страны Запада пытаются сдерживать не только российское влияние, но и китайское присутствие в Центральной Азии. На здешних странах самым серьезным образом сказывается конфликт «великих держав» (Китая, России, США и ЕС), что вынуждает проводить многовекторную внешнюю политику, требующую изрядного мастерства. Сейчас народы ЦА снова стоят перед судьбоносными вызовами. Вновь требуют ответа базовые вопросы - как обеспечить внешнюю безопасность и политическую стабильность. Все эти внешние субъекты, участвующие в центральноазиатской геополитике, имеют как свои собственные, так и совпадающие интересы в регионе.

- Чем обусловлен пристальный интерес США и стран Запада к Центральной Азии и какие риски это несет региону на фоне их соперничества с Россией?

- В целом в своей внешнеполитической стратегии в Центральной Азии месседж Вашингтона направлен на область прав человека: обвинения в их нарушении, критика авторитарного характера правления, требования демократизировать существующие режимы, обвинения в коррупции, усиление информационно-пропагандистского давления путем поддержки деятельности различных НПО и оппозиционных движений, проведение информационно-пропагандистских программ с помощью официальных структур (USIS/USAID) по позитивизации имиджа Америки в общественном мнении. Наряду с этим Запад прикладывает усилия, чтобы не допустить возвращения России; пресечь эскалацию исламского радикализма и фундаментализма; обеспечить контроль над каспийской нефтью. Разумеется, преобладает экономический и геополитический интерес, но в основном в страны Центральной Азии американцы вкладывают так называемые «политические инвестиции» - то есть в НПО, в чиновников, политиков, которые представляют для них тактические или стратегические интересы.

Несмотря на то, что Россия остается главным игроком в Центральной Азии, ее власть в качестве гаранта нынешней ситуации в этом регионе уже относительно ограничена из-за действий внешних сил. Вмешательство Запада в дела Центральной Азии и Кавказа изменило стратегическую расстановку сил и имеет прямые последствия для России.  Для США регион исключительно важен для обеспечения мирового лидерства, а также контроля территории, прилегающей к России, Китаю и мусульманскому миру. Именно с этой целью Госдепартамент США отправил внушительную делегацию в турне по ЦА, поставив задачу так или иначе склонить политические элиты центральноазиатских государств присоединиться к западным санкциям против Российской Федерации. Впоследствии Вашингтон надеется включить эти государства в антироссийскую коалицию под своим патронажем. Но несмотря на то, что США имеют свои стратегические интересы в регионе, можно констатировать, что их воздействие является недостаточным, чтобы отклонить траекторию его развития от общей евразийской тенденции.

Почему Россия продолжает играть определяющую роль в регионе, и наиболее успешные интеграционные инициативы связаны с ее присутствием и лидирующими позициями? Объясняю этот фактор тем, что это связано как с экономическим, политическим и культурным наследием советского периода (общая инфраструктура, язык, схожие системы управления, образования и т.д.), так и с сохраняющимся экономическим и политическим влиянием России. Основной интерес ЕС к Казахстану заключается в том, чтобы обеспечить невозможность обхода международных санкций в отношении России через территорию страны. Казахстан же, в свою очередь, пытается избежать отправки сырой нефти через Россию и экспортировать ее напрямую в Евросоюз. Казахстан, как и его партнёры, очень внимательно изучает альтернативные маршруты для транспортировки энергоносителей, в частности казахстанские власти заинтересованы в «Среднем коридоре».

ЕС на основе богатых ресурсов для закрепления своих позиций в приоритетную четверку, кроме Бразилии, Чили, Нигерии, включил и Казахстан. Бразилия и Чили находятся в богатой сырьём Латинской Америке; Нигерия является экономическим центром Западной Африки; Казахстан обладает запасами нефти и газа в Центральной Азии. Но нефть не является единственной целью Евросоюза, его интересуют и казахстанские редкоземельные металлы.

- Может ли активизация США в этом регионе привести к геополитическому противостоянию с Китаем?

- Учитывая амбициозные планы Китая, можно утверждать, что экономический пояс Великого Шелкового пути (ВШП) станет для Центральной Азии проектом века, способным бросить серьезный вызов США и перекроить карту мирового бизнеса. Отмечу, что на нынешнем этапе одним из удачных проектов по претворению в жизнь мягкой силы в Центральной Азии является китайский. Так как между странами нет принципиальных противоречий – ни идеологических, ни военных, ни политических, ни религиозных. Китай вновь занимает центральное место в богатой части глобуса, омываемой Тихим океаном, тогда как США и Европа вытеснены на обедневшие окраины Атлантического океана. Возрождение Великого Шелкового пути через Центральную Азию послужит проработанным нарративом для укрепления практического сотрудничества в разных сферах в целях формирования новой архитектоники сотрудничества, характеризующейся высоким уровнем взаимодополняемости и взаимной выгоды. Великий Китай осознает - чтобы завоевать доверие стран Центральной Азии и играть роль крупной державы, ему необходимо во всех отношениях смешаться и слиться с обществом и определить единый план игры.

Концепция «сообщества единой судьбы для человечества» Си Цзиньпина нацелена стать основой для дальнейшего укрепления связей Центральной Азии и великого Китая. Поднебесная создает предпосылки для создания своей экономической сферы, что может привести к возникновению в Центральной Азии зоны Китая. У нового воплощения Великого Шелкового пути нет четких географических рамок, отправных и конечных пунктов. Для него важнее глобальная идея, что Восток и Запад снова предпринимают попытку к сближению.

Суть стратегии Пекина сводится к следующему: не допустить доминирования в Центральной Азии ни одной крупной державы или политико-идеологической силы, включая Россию, США, коллективный Запад и исламские страны; превратить ее в ключевого поставщика энергоносителей и своего важнейшего экономического контрагента в целом. И что примечательно, всего этого Китай добивается не путем войн и жесткого навязывания своих убеждений, а мягко и достаточно деликатно.

Геополитическое преобладание в Центральной Азии необходимо Китаю для противодействия политике США по сдерживанию его дальнейшего роста и противостояния однополярной системе и доминирующему положению Соединенных Штатов на экономическом, политическом и военном уровнях. Центральная Азия важна для Пекина как транспортный коридор, который в перспективе может обеспечить КНР сухопутный выход в Иран и далее в Европу. Появление возможности прокладки сухопутных магистралей через территорию стран ЦА важно для Пекина в контексте диверсификации сухопутных маршрутов в Европу, а также сокращения сроков доставки китайской продукции. Рынки стран Центральной Азии являются для производителей западных районов Китая идеальным вектором внешнеэкономической активности, так как удаленность от мировых морских коммуникаций усложняет его выход на основные рынки мира. Для защиты интересов на Великом Шелковом пути Китай заинтересован в том, чтобы обезопасить свои инвестиции в инфраструктуру, торговые пути, морские коммуникации, которые составляют основу его экспортно-ориентированной экономики. В определенной степени можно утверждать, что именно Китай в перспективе может сыграть существенную роль в процессе становления нового стратегического равновесия и геополитической стабильности, а также создания новой системы международных отношений.

- Есть ли какие-то предпосылки для смены внешнеполитического курса Казахстана на Запад? Допускаете ли вы выход страны из ОДКБ, ЕАЭС в будущем?

- На мой взгляд, Казахстан вполне может стать разменной монетой и предметом торга между двумя странами при формировании геостратегического альянса России и Китая. Одним из факторов внешних угроз для безопасности Казахстана является основание, что международные структуры, в которые страна вовлечена, не формируют полноценных режимов безопасности и, соответственно, не дают эффективных гарантий защищенности. С момента создания ОДКБ противодействие терроризму и совместная борьба с международным терроризмом и экстремизмом были обозначены как одна из ключевых задач организации, особенно на южном направлении. Другими словами, фактор вызовов и угроз из Афганистана в течение всех этих лет назван главной проблемой для государств-членов организации. Поэтому полагаю, что будущее нашей страны в наших собственных руках, и мы должны четко осознавать, что «заграница нам не поможет» и что при любой конфигурации нужно рассчитывать только на самих себя. У нас есть единственный путь - это укрепление функциональной мощи наших независимых государств. Постепенное становление Казахстана как самостоятельного интеграционного ядра связано со значительно более высоким, по сравнению с центральноазиатскими соседями, уровнем ВВП, что делает республику привлекательной для соседей в контексте торговли, трудовой миграции и образования, а также повышает роль Казахстана как источника инвестиций.

В этой новой системе мироустройства Казахстан продолжает быть ключевой точкой во взаимоотношениях стран ЕАЭС с Китаем. Констатируя рост угроз безопасности в Центральной Азии, связанных с повышением активности ИГИЛ, движения «Талибан», «Аль-Каиды» и других террористических организаций на территории Афганистана, что ведет к всплеску напряженности на южных рубежах, напрямую угрожая дестабилизации ситуации, выход Казахстана из ОДКБ нецелесообразен. После январских событий в Казахстане лидеры стран-членов ОДКБ заговорили о большом потенциале этой организации в предотвращении цветных революций, терроризма, биологических угроз. Но либеральная часть общества в Казахстане и в других странах-членах ОДКБ часто воспринимает организацию как возможный ресурс для сохранения действующих политических режимов. Анализ политического процесса по мере того, как будет осуществляться организация нового военного блока С5+1(КНР), покажет дальнейшие действия. Возможно, Поднебесная продиктует свои правила о выходе из ОДКБ и ЕАЭС Казахстана и Кыргызстана в дальнейшем. Но пока взаимодействие Казахстана со странами СНГ, многостороннее интеграционное сотрудничество в рамках ШОС, ОДКБ, ОИС - один из главных приоритетов внешнеполитической стратегии и многовекторности Казахстана.

- На каком уровне сейчас отношения Казахстана со странами тюркского мира и в целом потенциал взаимодействия между ними?

- Казахстану удается балансировать между крупными геополитическими игроками - Россией и Китаем и параллельно укреплять сотрудничество в рамках тюркского альянса. Сохранение многовекторной внешней политики остаётся одной из ключевых задач казахстанской дипломатии, особенно в текущих условиях. Не вижу весомых причин отказываться от подобной многовекторности. Это объективная реальность для любого здравого государства, заинтересованного в сбалансированных и разнообразных связях с внешним миром. В этом вся суть казахстанской концепции многовекторности, которая вызывает столько вопросов. Поддерживание отношений с ключевыми партнёрами помогает снизить риски от разного рода потрясений, и это работает во всех сферах. Взаимодействие с Турцией также в числе приоритетов внешней политики Казахстана. Несмотря на усилия Турции по развитию экономического сотрудничества с Казахстаном, оно в целом несопоставимо с экономическим влиянием более мощных игроков - Китая, США, ЕС, России, других стран, имеющих свои интересы в регионе. Турция предпочитает продвигать с использованием элементов мягкой силы коммерческие, культурные и образовательные программы. При этом она опирается на формально негосударственные, но активно поддерживаемые турецким правительством структуры. Потенциал взаимодействия между двумя странами существует в расширении сотрудничества, в совместных инвестиционных проектах, более интенсивном использовании транзитного потенциала и сотрудничестве в IT, образовании и туризме. В будущем в Казахстане будут производить турецкие беспилотники нового поколения. Это тоже вклад в устойчивость военной безопасности страны. В целом тюркский вектор - один из перспективных и важных в нынешней геополитической турбулентной ситуации.

- По вашим оценкам, насколько снизился уровень угроз в отношении ЦА со стороны Афганистана?

- Афганистан остается в Центральноазиатском регионе серьезным дестабилизирующим фактором. Исходящие с афганской территории угрозы, включая терроризм и наркотрафик, не только сохраняются, но и могут обрести дополнительную остроту по мере ухудшения социально-экономического положения в этой стране. Афганские боевики при поддержке центральноазиатских религиозно-экстремистских группировок представляют не просто повышенные риски региональной безопасности, но и создают реальную угрозу государственным режимам в Центральной Азии. Тот существенный фактор, что на территории Афганистана нашли приют «Исламское движение Узбекистана», «Акрамийя», «Таблиги Джама-ат», «Исламская партия Восточного Туркестана», «Жамаат моджахедов Центральной Азии» не снимает с повестки дня вопросы, касающиеся защиты границ Центральной Азии.  Большие риски заключаются в том, что под видом беженцев на территорию ЦА будут проникать различные деструктивные элементы, включая боевиков радикально-экстремистских групп, ранее входивших в состав ИГИЛ (Джамаат Ансаруллох, ИДУ, Союз исламского джихада), которые способны создать реальную угрозу светским политическим режимам государств Центральноазиатского региона. На сегодня, как мне кажется, концепция «Большой игры» (Great Game) устарела, и в ближайшей перспективе страны Центральной Азии будут придерживаться философии «Большой выгоды» (Great Gain) для всех.