«Приднестровский конфликт так же далек от завершения, как и 30 лет назад» Артем Филипенко в гостях у Caliber.Az

Интервью Caliber.Az с экспертом Национального института стратегических исследований (Украина), специалистом по Молдове Артемом Филипенко.

- Накануне, 27 августа, Молдова отмечала 30-летие обретения независимости. Вы помните, какими были ожидания от жизни в независимом государстве у молдаван в 1991 году?

- Провозглашение Молдовой независимости происходило в условиях национального подъема и высокой гражданской активности. Такого уровня активности республика, наверное, не испытывала ни до, ни после обретения независимости. Здесь стоит напомнить, что в Кишиневе было созвано Великое Национальное собрание, под влиянием которого открылась сессия Верховного Совета МССР. И на главной площади собралось огромное количество людей. Называют цифру в полмиллиона человек.
Ожидания были разные. Какая-то часть общества надеялась, что произойдет соединение с Румынией. В этом, наверное, и есть специфика Молдовы, что часть национального движения выступала за независимость от одного государства ради слияния с другим. Понятно, что не все выступали за независимость. Уже к тому моменту появились очаги сепаратизма в Приднестровье, были определенные опасения и у русскоязычного населения. Кстати, до сих пор избиратели в районах, где проживают национальные меньшинства и русскоязычное население, еще продолжают голосовать за пророссийские партии.

Безусловно, последующие события - война 1992 года, экономические проблемы, повлияли на настроения молдаван. На досрочных парламентских выборах 2001 года почти 800 тысяч граждан Молдовы (более 50% принявших участие в голосовании) проголосовали за Партию коммунистов, которая шла на выборы под лозунгом вхождения Молдовы в Союзное государство России и Беларуси.

Впоследствии политический маятник будет качаться неоднократно. Сейчас же впервые сложилась ситуация, когда правая, проевропейская партия получила большинство в парламенте и самостоятельно сформировала правительство. Посмотрим, сохранится ли эта тенденция в будущем.

- Скажите, удалось ли независимой Молдове выйти на уровень экономического развития советской Молдовы?

- К сожалению, нет. И здесь сказалось несколько факторов, в том числе война 1992 года и наличие неконтролируемой территории Приднестровья, где расположена треть промышленного потенциала страны. Молдова обладала серьезным промышленным потенциалом после обретения независимости, однако этот потенциал был составной частью общесоюзного экономического комплекса и плановой экономики и в условиях рынка выжить не мог.

Серьезнейшая проблема Молдовы - нехватка рабочих мест и, как следствие, трудовая миграция населения. По данным Международной организации по миграции, за границей работает 27% молдаван трудоспособного возраста. В 2019 году денежные переводы работающих за границей составили 1,2 млрд долларов - это 16% ВВП страны.

Высоким остается уровень коррупции. Это общая беда для ряда стран Восточной Европы, в том числе Украины. Отсюда - серьезное разочарование, неверие в будущее «молдавского проекта» и надежда, что соединение с Румынией позволит решить многие проблемы. Сейчас серьезные ожидания связаны с Майей Санду и ее политической командой. Если ей не удастся продемонстрировать «историю успеха», то степень разочарования станет еще выше.

- Вы говорите о разочаровании, я же спрошу о том, кого из руководителей Молдовы, президентов и премьер-министров, вы считаете самым успешным?

- Вряд ли, учитывая общие экономические и социальные результаты, можно говорить об успешных премьер-министрах или президентах. У каждого из них были свои небольшие достижения и финальный провал. С определенной натяжкой можно назвать успешным лидера Партии коммунистов Владимира Воронина, который занимал пост президента два срока подряд. Начав как сторонник вступления Молдовы в Союзное государство России и Беларуси, он закончил как сторонник вступления Молдовы в Европейский Союз. Он попытался урегулировать приднестровский вопрос и пошел на множество уступок Тирасполю и Москве, однако в итоге в 2003 году отказался от подписания «Меморандума Козака», который превращал Молдову в нежизнеспособную федерацию.

- Насколько сильно тормозит развитие Молдовы неурегулированность конфликта в Приднестровье и есть ли вероятность его решения в ближайшей перспективе?

- Безусловно, наличие де-факто оккупированного Россией Приднестровья - это серьезный вызов молдавской государственности на протяжении всех 30 лет независимости. В 1992 году под контролем сепаратистов оказалось 1/8 территории Молдовы, где на момент конфликта проживало 1/6 населения бывшей Молдавской ССР и располагалась треть промышленного потенциала бывшей Молдавской ССР, в том числе Молдавский металлургический завод (ММЗ) и Молдавская ГРЭС. Вне контроля законных властей оказалось 452 км из 1222 км украинско-молдавской границы, что, естественно, способствовало росту контрабанды и различных коррупционных схем. Сепаратисты контролируют важный транспортный узел - станцию Бендеры, участок железной дороги, который проходит к портам Украины (Одесса, Черноморск, Рени, Измаил), часть автомобильного европейского маршрута Е-58.

Кроме того, Приднестровье не платит за потребляемый российский газ, в связи с чем сформировалась спорная задолженность в размере 7 млрд долларов. Кишинев пошел навстречу Тирасполю в вопросах экспорта продукции, произведенной в Приднестровском регионе. Она идет на экспорт как молдавская, но при этом приднестровские предприятия не платят налоги в молдавский бюджет.

Таким образом, Приднестровье, как и другие оккупированные Россией территории и созданные на них квазигосударства, превратилось в долгосрочный инструмент влияния на внутреннюю и внешнюю политику Молдовы, а также Украины и Грузии. Россия преследует очевидную стратегическую цель - остановить движение трех этих государств по пути европейской интеграции, как максимум - вернуть их в сферу влияния России, как минимум - сохранить в «серой зоне» противостояния великих держав.

Москве удалось добиться того, что Приднестровье было признано стороной конфликта наравне с Молдовой, в то время как Россия, которая фактически была стороной этого конфликта, оказалась в роли посредника. Фактически ту же самую модель Россия пытается сегодня навязать Украине, пытаясь представить российскую агрессию как «внутренний конфликт», сторонами которого являются, с одной стороны, Украина, с другой - так называемые «республики», а по факту - оккупационные администрации.
Эта политика России и ожидаемый Москвой результат получил название «приднестровизации». Итог очевиден - приднестровский конфликт так же далек от завершения, как и 30 лет назад, Молдова разделена, российский военный контингент по-прежнему находится на территории Приднестровского региона, выросли поколения, не помнящие о существовании единого государства. Причем,  Молдова ведет работу по реинтеграции без какого-то определенного плана, который был бы воспринят молдавским обществом.

- Как в Молдове восприняли итоги 44-дневной войны в Карабахе и возможно ли повторение такого сценария для восстановления территориальной целостности Молдовы?

- В Молдове, насколько я знаю, с интересом следили за ходом 44-дневной войны и думаю, что военные сделали определенные выводы относительно направления развития Вооруженных сил. С другой стороны, молдавская армия финансируется крайне недостаточно, что влияет на ее боеспособность.

Можно уверенно сказать, что в Кишиневе исключают возможность восстановления территориальной целостности военным путем и делают ставку исключительно на переговоры и мирные средства реинтеграции. Можно отметить только, что Молдове сегодня нужна стратегия реинтеграции, которая включала бы в себя как видение Приднестровья в составе единого государства, так и инструментов, с помощью которых будет проведена реинтеграция.

Важную роль здесь играет сотрудничество с Украиной, в особенности в вопросе контроля за приднестровским участком украинско-молдавской границы. Так, с 1 сентября 2021 года Украина прекращает допуск на свою территорию автомобилей с приднестровскими номерами. Скорее всего, будет продолжена работа над созданием совместных пунктов пропуска на приднестровском участке границы.

- Когда, на ваш взгляд, Молдову примут в ЕС и НАТО и какой в целом она вам видится в ближайшие 10 лет?

- Молдова, согласно Конституции, является нейтральным государством и в Кишиневе не ставят вопрос о присоединении к НАТО. Иное дело - европейская интеграция. Не исключено, что сейчас Молдова получит значительную финансовую помощь для проведения необходимых реформ. Запад попытается создать «историю успеха». Вопрос в том, сумеет ли нынешнее молдавское руководство эту «историю» обеспечить. При этом многое зависит не только от правительства, но и от самих граждан, от их готовности жить по европейским правилам.

Понятно, что есть, и, к сожалению, будут проблемы, связанные с Приднестровьем. Как раз этот регион демонстрирует всю сложность процесса реинтеграции. Главным торговым партнером Приднестровья является именно Европейский Союз. ЕС выделяет средства в проекты по укреплению мер доверия, в развитие гражданского общества, в инфраструктурные проекты. Но при этом подавляющее большинство жителей региона считают именно Россию, а не ЕС лучшим партнером Приднестровья. И безусловно, Молдове еще предстоит долгая, кропотливая работа с населением неконтролируемой территории. Как человек, которому не чужда Молдова, я, конечно же, надеюсь, что у молдаван получится «история успеха», хотя отдаю отчет, что проблем очень много. Решающими здесь будут ближайшие два-три года, в ходе которых станет ясна серьезность намерений новой правящей команды.

Коллаж: Гасан Агаджанов / Caliber.Az