«Иран и сейчас продолжает поддерживать Армению против Азербайджана» Бейрут, Москва и Анкара на связи с Caliber.Az

Ливанский богослов, первый генеральный секретарь движения «Хезболла» Шейх Субхи Туфейли решил поделиться интересными фактами. В интервью турецкому агентству «Анадолу» он рассказал о состоявшемся в начале 90-х годов разговоре с тогдашним главой МИД Ирана Али Акбаром Велаяти, которого спросил, почему Тегеран поддерживает армян-христиан, а не азербайджанцев-мусульман. Иранский министр ответил, что Армения – это преграда на пути Турции к Азербайджану, Туркменистану и другим тюркоязычным странам, которые обрели независимость после распада СССР, и поэтому ИРИ будет поддерживать и вносить вклад в укрепление Еревана. Богослов также не исключил, что Иран оказывал военную и логистическую поддержку Армении в оккупации земель Азербайджана.

Редакция Caliber.Az попросила прокомментировать заявления Шейха Субхи Туфейли ливанского политолога, эксперта в области международных отношений Фуада Хашиша, директора Аналитического центра Российского общества политологов (РОП), востоковеда Андрея Серенко и турецкого эксперта по вопросам международной политики Ферита Темура.

Ф. Хашиш отметил, что политика Ирана в отношении Азербайджана проистекает из того, что Тегеран считает Южный Кавказ частью «Великой Персии» и персидской культуры.

«Тот факт, что Иран более близок к Армении и постоянно оказывает ей помощь, вызывает много вопросов. Ведь Иран считает себя лидером шиитов в мире. В свою очередь суннитская Турция поддерживает Азербайджан, где большая часть населения - шииты и лишь 15% - сунниты. Таким образом, в Азербайджане после Ирана проживает больше всего шиитов.

Но Азербайджан всегда с опаской относился к политике иранского режима, и, дабы защититься от него, начал сближение с Западом, что и привело к напряжению между двумя странами. И сейчас Иран движется в сторону России, чтобы ослабить давление Запада на него. Турция же здесь рассматривается как соперник. Для России -  на постсоветском пространстве, которое она считает зоной своего влияния, для Ирана – на Южном Кавказе, который Тегеран считает частью «Великой Персии» и персидской культуры.

Поначалу Иран пытался быть нейтральным в Карабахском конфликте, но затем стал больше склоняться к Армении. Внутри Ирана мы видим конфликт элит. Если политики придерживаются проармянской позиции, то священнослужители поддерживают азербайджанскую сторону. Тут я хотел бы напомнить, что еще в 2010 году Верховным руководителем Ирана была издана фетва, в которой провозглашалось, что «Карабах – земля мусульман». Эта позиция во многом обусловлена этнической принадлежностью этих священнослужителей.

Еще одним аспектом напряженности является негативное восприятие Тегераном глубоких отношений Баку с Анкарой, которая оказала значительную помощь Азербайджану во Второй Карабахской войне. Со своей стороны, Азербайджан мобилизовал национальный дух, который возрос после победы над Арменией, для противодействия Ирану.

Иран опасается того, что тюрки-азери, составляющие свыше четверти населения страны, поддержали Азербайджан в 44-дневной войне в 2020 году. Не будет преувеличением сказать, что Иран также проиграл от трехстороннего заявления, подписанного при поддержке России между Баку и Ереваном в координации с Турцией. И хотя официально Тегеран это приветствовал, заявив о важности трехстороннего заявления для мира на Южном Кавказе, тем не менее, заявления высших лиц ИРИ свидетельствуют о том, что они сильно озабоченны ситуацией в регионе.

Возможный военный конфликт между Ираном и Азербайджаном приведет к региональному пожару, учитывая, что Турция недавно подписала с Азербайджаном «Шушинскую декларацию», а также то, что Пакистан - союзник Турции и Азербайджана - наверняка усилит военное давление на восточную границу Ирана. А тут еще рядом Армения, которая не смирилась со своим поражением», - сказал Ф.Хашиш.

По словам А.Серенко, Иран не желает появления Турции в Каспийском регионе.

«Армения объективно является стратегическим союзником Ирана на Южном Кавказе. И в этом нет никакого злого умысла - исключительно геополитические интересы, которые у Тегерана и Еревана в регионе совпадают. Иран не хочет видеть Анкару в тюркских республиках Центральной Азии. Это разрушит сложившийся здесь баланс сил, который вполне устраивает Тегеран. Естественно, что Иран будет стремиться сдерживать амбиции Анкары - через Сирию на Ближнем Востоке, через Армению - на Южном Кавказе.

Очевидно, что в этом отношении во многом совпадают и интересы Тегерана и Москвы, которая также недовольна турецкой активностью на постсоветском пространстве. К тому же появляются перспективы образования нового регионального военно-политического союза на востоке Европы с участием Польши, Турции и Украины, что Москва будет рассматривать как открытый антироссийский жест. На постсоветском пространстве начинается своя «большая игра», которая неизбежно приведет к формированию нового баланса сил. 

В этой игре будут участвовать, прежде всего, две коалиции государств: Россия, Иран, Армения - с одной стороны, Турция, Азербайджан - с другой. Ставка в этой игре высока: будет ли ослаблена за счет усиления Турции роль России на постсоветском пространстве, прежде всего, в регионе Южного Кавказа, Каспийского побережья и прилегающей к нему части Центральной Азии? Сохранится Каспийское море под доминирующим контролем России и Ирана, или же в его акваторию через азербайджанский коридор прорвется Анкара? Очевидно, что ответы на эти вопросы предстоит получить уже в ближайшие годы.

Турецкая активность в целом работает на ответное усиление сотрудничества России и Ирана. Естественно, что Армения рассчитывает использовать новую конфигурацию сил в своих интересах», - считает А.Серенко. 

В свою очередь Ф.Темур отметил, что в международных отношениях у государств нет идеологии, а есть интересы.

«На самом деле в заявлениях шейха Субхи Туфейли по поводу Ирана нет ничего неизвестного. Пока идеология служит интересам государства, она может быть представлена общественности как «обложка» внешней политики. 

В этом смысле Иран имеет государственную традицию, основанную на тысячелетней персидской культуре. Хотя он выбрал так называемую «исламистскую» риторику в качестве своего внешнеполитического дискурса после исламской революции, тем не менее, Тегеран продолжает свои давние прагматические традиции. 

Поскольку одним из важнейших параметров процесса формирования внешней политики является геополитика, то Тегеран рассматривает функционирование прямого наземного транспортного сообщения между Турцией и центральноазиатскими тюркскими республиками как угрозу своим национальным интересам в долгосрочной перспективе. Поэтому в 1990-е годы так называемый исламский Иран без колебаний поддерживал христианскую Армению в военном и материально-техническом отношении.

Конечно, Иран не был единственным государством, которое следовало этой политике в Первой Карабахской войне. С аналогичным геостратегическим расчетом Россия в то время также оказывала давление на Баку. И сейчас ИРИ продолжает поддерживать Ереван против Азербайджана», - сказал Ф.Темур.