Молчание Зория и дух Сильвы Не слышна трель соловьев «миацума»

Известный армянский блогер и изобличитель карабахского клана Роман Багдасарян добрался в своих несколько истеричных, но большей частью справедливых обвинениях до одного из идейных вдохновителей «миацума» Зория Балаяна.

«Наши отцы поехали в Карабах, поверив этому цыгану Зорию Балаяну и другим аферистам из Карабаха. Наши отцы или погибли в Карабахе, или умерли от страшных болезней и стрессов», - написал в числе прочего Багдасарян. Немного отвлекшись, хотелось бы пожурить Романа за неприкрытый расизм. Неправильно использовать название этноса в качестве уничижительного эпитета. Цыгане, кстати, в отличие от армян не обладают манией величия и не захватывают чужие земли. В этом смысле пример цыган следует приводить армянам в назидание, а никак не в укор.

Но речь, тем не менее, не о цыганах и не о Багдасаряне. Речь о герое публикации блогера – Зории Балаяне. В этом смысле, Багдасарян, конечно, поднял очень важную тему - можно сказать, о роли личности в истории. Кто знает, как повели бы себя массы армян, если бы не националистическая тюркофобская истерия, инициированная двумя соловьями «миацума» - Зорием Балаяном и Сильвой Капутикян.

Тут следует сразу сделать психологическое отступление – эти двое, явно не самые талантливые представители армянской культуры. В антиазербайджанской истерии, например, не был замечен ни тогда еще живой классик армянской литературы Грант Матевосян, ни культовый актер Армен Джигарханян, а большой мастер кинематографа Сергей Параджанов и вовсе на фоне безобразной карабахской кампании снял фильм на азербайджанском языке – «Ашик Кериб», который сам назвал шагом к примирению. На фоне этих глыб, карлики от искусства, каковыми были Балаян с Капутикян пытались выйти в первые ряды, эксплуатируя темные гущи народного сознания, наверное, чтобы компенсировать отсутствие таланта.

Дабы не быть обвиненным в голословности, приведу цитату из одиозной книги «Очаг», из которой ясно, что пока душа поэта жаждала «миацума», художественная ценность его произведения стремилась к нулю: «Я стоял у подножья древнего армянского города, превращенного в ад, и беспрерывно растирал рукой сердце. Я старался успокоить себя. Но ничего из этого не выходило. Я сел на заброшенный надгробный камень, выточенный руками армянина и установленный некогда на могиле армянина, и зарыдал…»

Согласитесь, какая-то физиологическая возня, а не литература. Растирание сердца никак не передает глубины страданий, которым, безусловно предавался автор. А непрестанное подчеркивание армянской принадлежности различных объектов и вовсе признак дурновкусия. Зачем говорить о том, что камень выточил армянин, и могила армянская, если ты уже упомянул, что город – «древнеармянский»? Между тем, автора уже не остановить: «Я встретил восход на берегу Аракса. Мы беседовали с армянской рекой по-армянски».

«Очаг» был написан в 1981 году. В книге турки и азербайджанцы назывались врагами, а также предъявлялись армянские претензии на Карабах. Трудно поверить, что советская цензура просто упустила этот труд, пропитанный националистической идеологией, и оспаривающий справедливость территориального размежевания между союзными республиками. Просто к этому времени армяне стали настолько привилегированной группой в СССР, что им, как любимым детям, позволяли подобные шалости. И это даже несмотря на то, что армянский терроризм уже показал свои зубы Советской власти, и не где-нибудь, а в Москве, устроив один за другим два взрыва в столичном метро. Апогеем такого отеческого поглаживания стали кровавые события в Карабахе, завершившиеся его оккупацией. Вот за оккупацию то, точнее, (не будем идеализировать) за ее провал, теперь и распинает Балаяна Багдасарян: «Почему молчит Зорий Балаян? Где эта тварь, которая моему отцу на митингах давала обещание и внушала ложь?»

И действительно, один из главных идеологов агрессии, как воды в рот набрал. Не было его слышно даже во время 44-дневной войны. Не потому ли, что хитрый и трусливый лис раньше многих понял, что судьба «миацума» предрешена? Об этом, в частности, свидетельствует второй после «Очага», простите за оксюморон, magnun opus - письмо выжившего из ума Балаяна Путину, написанное им аж в 2013 году с фактической просьбой принять Карабах в состав России. Когда я говорю, что письмо является magnum opus, то ни капельки не иронизирую. Дело в том, что по признанию самого автора сочинял он это послание около полугода. Письмо – полгода! Полгода, Карл! Писать письмо политического характера в течение полугода – это, конечно, роскошь, которую не каждый может себе позволить. То есть, кроме того, что человек подошел к делу чрезвычайно ответственно, как к произведению искусства, так еще подобное маниакальное терпение и упорство свидетельствуют о том, что автор был уверен – письмо возымеет действие и Путин «что-то сделает».

Несмотря на осознание всей ответственности перед лицом (армянской разумеется) истории (вновь напомню, что он писал письмо полгода) Балаян не удержался от бестактности читать российскому лидеру мораль: «Какой бы она, истина, ни была (опасной, вредной, страшной), ее надо принимать такой, какая она есть. Гете, например, «предпочитал вредную истину полезной ошибке». Впрочем, последующая лесть с лихвой покрывает неприятный осадок предыдущих строк. Полюбуйтесь, я привожу лишь один из примеров стратегического лизоблюдства, щедро рассыпанного по всему тексту письма: «Так что, Владимир Владимирович, я, выходит, обращаюсь к Вам, кроме прочего, и как к наследнику и преемнику самого Александра Первого».

Общий же смысл письма заключается в том, что Россия должна взять на себя ответственность за Карабах. И хотя нигде эта мысль буквально не озвучивается, в каждом междустрочье читается просьба принять Карабах в состав России. В массивную голову беллетриста-террориста так и не пришла простая и ясная мысль о том, что если бы Москва хотела присоединить Карабах к России, то для этого она вовсе не нуждалась бы в советах провинциального литератора.

Надо сказать, что зориево послание Путину вызвало бурю возмущения как среди карабахских армян, так и в Армении. Писателя обвинили в подхалимстве (что совершенно справедливо) и предательстве. Не удивлюсь, впрочем, что сейчас многие из тех, кто обвинял его в этих грехах, каются в своей глупости и восхищаются «умом и прозорливостью» Балаяна, наивно полагая, что его идея могла быть осуществлена, будь она поддержана всем армянским обществом. Многие, но только не Роман Багдасарян. «Наши родные и отцы верили в то, что наша жизнь станет лучше, а что произошло? Что лучше стали жить Зорий Балаян и его род, разбогатевший на костях армянских солдат», - продолжает наносить мощные удары по немощному корпусу старика неугомонный блогер.

«Немощный старик» - это не для жалости. Это фактическое положение дел. Господь, видать, неспроста дает ему пожить, чтобы увидел, что вспаханное им поле не только не дало урожая, но и привело к обратному результату – армяне Карабаха, словно пристыженные благословением «голоса нации», массово переехали в Армению. Не удивлюсь, если кто-то из них и захочет предъявить счет за рухнувшие надежды сладкоголосому Орфею армянской мечты. Было бы вполне закономерно, если бы пресловутый реваншизм армяне направили на своих истинных врагов, превративших армянский народ в изгоя на Кавказе – «нежащуюся на лазурных берегах» армянскую диаспору, разгуливающих на свободе главарей карабахского клана, а по совместительству миллиардеров Кочаряна и Саргсяна, а также все еще живых идейных отцов-вдохновителей «миацума» Абела Аганбегяна и Зория Балаяна.

P.S. К сожалению, от нас слишком рано ушла Сильва Капутикян, так и не увидев, как Ильхам Алиев поднимает азербайджанский флаг в Ханкенди. Остается надеяться, что Балаян находится с ней в возвышенной спиритической связи и передает ей все свежие новости.