Почему заполыхал Таджикистан? Денис Бердаков на связи с Caliber.Az

Интервью Caliber.Az с руководителем Института социально-политических исследований «Элчи» (Кыргызстан), экспертом по Средней Азии, политологом Денисом Бердаковым.

- 18 мая вооруженные представители местного населения перекрыли автодорогу Душанбе-Кульма, связывающую Таджикистан с Китаем. В ответ таджикские силовики начали в регионе антитеррористическую операцию. Власти Таджикистана видят в происходящих событиях «иностранный след». Сообщается, что участники бадахшанских протестов получают оружие и боеприпасы от международных террористических организаций. Кроме того, по данным силовых ведомств, в регионе действуют иностранные наемники. Что происходит в Таджикистане?

- В Таджикистане имеет место социальный бунт, наложенный на то, что в горном Бадахшане проживает довольно автономное население, которое по этническим, языковым и культурным признакам отличается от большинства населения Таджикистана. Это определенный анклав, который занимает огромную высокогорную часть Таджикистана, примерно 1/3 территорий. Несмотря на большую территорию, проживающее там население составляет примерно 270-300 тысяч человек. То есть там небольшой обособленный анклав.

В последние годы уровень жизни населения Таджикистана падает, в стране очень высокая инфляция. В связи с засухой наблюдаются серьезные проблемы с сельским хозяйством. В целом эта проблема свойственна всему региону Центральной Азии (ЦА), но в горном Бадахшане на это накладываются и отголоски гражданской войны и то, что правительству не удается построить полноценную качественную социально-экономическую политику в республике. То есть в принципе развитие есть, но присутствует очень сильный демографический рост. В среднем на одну женщину приходится 3-4 ребенка. Это создает очень высокое демографическое давление, при котором единственным выходом является экспорт рабочей силы. Иными словами, государственная система не справляется с таким бурным демографическим ростом.

 Официальному Душанбе легче укреплять силовиков и с их помощью решать любые гражданские социальные противоречия, возникающие в обществе. 30 лет назад это добром не кончилось, не кончится добром и сейчас. Мы видим, что де-факто есть частичная автономия региона, но его систематически уничтожают. Это многим не нравится особенно в условиях того, что Душанбе не может предоставить действительно значимую социальную помощь, например, высокую заработную плату бюджетникам или запуск масштабных инфраструктурных программ, обеспечение рабочих мест.

- Может ли Таджикистан попросить помощи у ОДКБ по примеру Казахстана?

- Формально может, хотя события, происходящие там, абсолютно внутренний конфликт, не внешняя угроза. Поиски абстрактного слова «террорист» в Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО) беспочвенны. С недавних пор терроризм вообще стал абстрактным понятием. На территории СНГ в террористы записывают всех, начиная от реальных экстремистов и террористов, религиозных радикалов, причем зачастую довольно умеренных, откровенных оппозиционеров и просто всех тех, кто выходит на митинги даже по социальным проблемам. В ЦА уже давно записывают в экстремисты всех тех, кем власть не довольна. И реально разобраться в этом уже сложно.

- Некоторые эксперты не исключают, что среди гражданских могли находиться люди или группы, имеющие связь с Афганистаном. Вы согласны с этим мнением?

- Возможно, какую-то связь имели, хотя более откровенная связь имеется у значимой части таджикского общества в Таджикистане с таджикоговорящими этническими группами в Афганистане. Между ними гораздо масштабнее связь. Речь идет о миллионах этнических таджиков, проживающих в Афганистане. По некоторым подсчетам, их намного больше, чем в самом Таджикистане. Эта связь гораздо мощнее, и играет большую роль в дестабилизации региона. То есть, получается, что таджики - это разделенный народ, большая часть которого проживает в Афганистане. Это значимая проблема для всего региона ЦА.

- Имел ли место в Таджикистане казахстанский сценарий?

- Нет, это абсолютно старый закоренелый конфликт, который множится на нищету и бедность государства.

Протестующие искали справедливости, хотели большей автономии, соблюдения их прав, на что центральное правительство Таджикистана не готово идти по целому ряду причин, что, собственно, и привело к перманентному конфликту.