Тегеран и атомный порог Месамед и Боровкин комментируют для Caliber.Az

Иран резко ускоряет обогащение урана до 60%, что близко к оружейному уровню. Об этом сообщил агентству Reuters глава МАГАТЭ Рафаэль Гросси. Согласно последнему ежеквартальному отчету МАГАТЭ, Иран накопил количество урана, достаточное для производства четырех ядерных бомб, даже если процесс будет остановлен на текущем уровне.

Насколько сильны такие риски? В каком состоянии может оказаться регион, когда столкнется с фактом наличия атомных бомб у Тегерана? 

Своими мыслями на сей счет поделились с Caliber.Az иностранные специалисты.

Эксперт-иранист, доктор Владимир Месамед из Института Азии и Африки Еврейского университета в Иерусалиме отмечает, что сейчас создалась двойственная ситуация в отношении ядерной программы Ирана, как элемента угрозы для всего Ближнего Востока.

«С одной стороны, две недели назад было заседание Совета Управляющих МАГАТЭ, и там было принято достаточно жесткое решение, которое инициировала европейская тройка, то есть Англия, Франция и Германия. И в этом заявлении Ирану пригрозили, что ему не стоит заниматься продолжением обогащения урана, потому что он уже обогащает практически до 60%, и даже выше, чему есть некоторые доказательства. И не стоит этим бравировать, потому что МАГАТЭ может принять более жесткие решения.
 
С другой стороны, приход к власти Пезешкиана произошел еще и на волне того, что он обещал продвижение по пути поиска каких-то взаимоприемлемых уступок или переговоров для того, чтобы все же попытаться сдвинуть еще неподписанный новый СВПД («ядерная сделка»).

Поэтому, собственно говоря, в последние дни произошли очень интересные подвижки в этом направлении, в частности, можно сказать о встрече двух высокопоставленных иранских дипломатов (это замглавы МИД Казем Гарибабади, и Маджид Тахт-Раванчи - один из самых авторитетных участников переговорной команды Ирана, особенно в период, который предшествовал подписанию прежнего СВПД в июле 2015 года; он тоже заместитель министра иностранных дел) в Женеве с Энрике Мора. Надо сказать, что Энрике Мора – это очень интересная личность, человек, которому как бы официально разрешено контактировать с Ираном, вообще, официальный пост его – заместитель генерального секретаря Европейской службы внешних действий. Если говорить по-другому, то он заместитель Верховного комиссара ЕС по внешней политике и безопасности.

Так вот, Мора как раз от имени, от лица ЕС присутствовал на инаугурациях двух последних иранских президентов. И, собственно говоря, его поездка, его встреча соответствует официальной политике ЕС в отношении Ирана. То есть, в общем, хотя в ЕС расценили его поездку в Тегеран на инаугурацию как противоречие базовым ценностям блока, но на самом деле это соответствует – и об этом писал «Евроньюс» буквально на днях – официальной политике Брюсселя в отношении ИРИ, выражающейся в так называемом критическом взаимодействии. То есть они, с одной стороны, используют открытые каналы коммуникации, с другой стороны - могут ввести санкции.

И. Гарибабади сообщил, что по результатам встречи с Энрике Мора в Женеве решено, что будут развернуты дипломатические переговоры. Выступая в печати, он сказал, что появилась возможность рассмотреть и оценить комплекс недавних двусторонних, региональных и глобальных событий.

Но надо иметь в виду, что по-иному оценил эту встречу глава иранского МИД Аббас Аракчи. Он сказал, что продвижение к СВПД на самом деле минимальное. Аракчи занимает иногда очень жёсткие позиции, а с другой стороны, пытается показать, что он некий либерал. Так вот, на его взгляд, встреча в Женеве между иранскими и европейскими переговорщиками — это такой мозговой штурм, который должен показать, есть ли на самом деле выход из сложившейся ситуации, то есть можно ли переходить к переговорам. 

И в этом плане надо сказать, что и Запад тоже смотрит довольно интересно на всё это. Гросси перед тем, как состоялось заседание Совета управляющих МАГАТЭ, был в Тегеране, дал там разные обещания. Но на самом деле ведь что сделали иранцы в ответ на решение МАГАТЭ? Они сказали, что будут использовать новые центрифуги, будут накапливать ядерный заряд», — говорит доктор наук.

По его мнению, в Иране говорят так, поскольку считают, что начало переговоров обусловлено для Запада вынужденными мерами. 

«То есть, имеется в виду, что они понимают: есть острая фаза сирийского кризиса, и поэтому их газета «Кейхан» на днях написала, что европейские контакты на иранском направлении необходимо видеть в связке с событиями последней недели в Сирии. Режим Асада вообще пал. То есть планирование наступления, всё то, в чём Запад помог сирийским повстанцам, они считают помощью сионистам, и поэтому они не должны смотреть на Запад как на политическую силу, которая им помогает, мол, Запад всегда двуличен. 

Тем более что в Соединённых Штатах тоже шаг ИРИ по продолжению обогащения урана расценили как продолжение пути эскалации напряжённости в противовес сотрудничеству с МАГАТЭ.

Что касается перспектив этих переговоров, по этому поводу высказался иранский аналитик Мохаммад Джавад Джамали Нобандан Гани, который заявил о невозможности быть уверенным, что у сторон все получится, нельзя делать поспешные и преждевременные суждения, потому что переговоры – это очень длительный процесс. Действительно, если мы вспомним переговоры, которые привели к СВПД, они длились 12 лет. Он отмечает, что ситуация в регионе стала нестабильной, и поэтому нужно что-то предпринимать. Поэтому не должно быть перерывов в диалоге.

С другой стороны, мы должны вспомнить и о том, что Иран действительно рвётся к ядерной бомбе, он об этом почти официально в последнее время заявляет, особенно это видно из дискуссии о том, нужно ли определённым образом переправлять, дорабатывать фетву, которая говорит о запрете производства ядерного оружия. В Иране уже много времени идут разговоры о том, что это необходимый процесс, что нужно не только производить и складировать ядерное оружие, но нужно его и использовать.

Об этом недавно было открытое письмо депутатов иранского Меджлиса, было много выступлений, и может быть, они придадут этому официальный вес. 

Но иранцы знают и другое, что сейчас грядет новая эра, грядет приход к власти Трампа, а его они боятся, и поэтому, наверное, никаких резких движений делать не будут. Но им и не нужно делать резких движений, они продолжают накапливать ядерный запас, это не становится объектом пристального внимания мира, потому что там, собственно говоря, нет наблюдателей МАГАТЭ, потому что они давно лишены этого права, и из последнего решения Совета управляющих МАГАТЭ не вытекает, что их этим правом наделят.

Поэтому возможны очень резкие движения на Ближнем Востоке. Но я хочу сказать, если даже Иран в ближайшее время придет к обладанию ядерной бомбой (что маловероятно, потому что Израиль всегда это держит под контролем), то это будет просто элемент сдерживания, о чем иранцы и говорят. Другой вопрос, можно ли иранцам верить. Я думаю, что нет», - заключает Месамед.

В свою очередь исследователь-иранист, журналист Михаэль Бородкин сообщил, что Иран долго разрабатывал ядерную программу, параллельно с выстраиванием системы обороны на дальних рубежах, с помощью своих прокси и сателлитов, от «Хезболлы» в Ливане до йеменских хуситов. 

«Недавние бурные события в регионе поставили эту систему обороны на грань краха. Поэтому логичным кажется развитие второго средства, который режим считает главным залогом своей безопасности — ядерной программы.

Падение режима Башара Асада в Сирии означает для Ирана потерю важнейшего звена в цепи, которую они ковали долгие годы. Ливанская «Хезболла» уже сильно ослаблена войной с Израилем, а теперь ее существование окажется под вопросом, так как без контроля над Сирией иранский режим вряд ли сможет восстановить ее боевой потенциал», - считает исследователь. 

Все это, говорит он, вполне может напугать иранский режим настолько, что они постараются как можно скорее завершить работы над ядерным оружием.

«Превращение Ирана в ядерную державу будет означать немедленную гонку вооружений в ближневосточном регионе. Вслед за Тегераном ядерное оружие будут создавать Турция, Саудовская Аравия и Египет на первом этапе, потом, возможно, и другие страны. Такой сценарий, конечно, приведет к сильной дестабилизации Ближнего Востока, вплоть до новых войн», — допустил Бородкин.