Станет ли Китай супердержавой №1? Расклад Шерешевского

В прошлом Китай обладал достаточно адекватной системой управления. Адекватная система по меркам современного мира не значит демократическая. В представительную демократию автор этих строк не верит, в том смысле, что он не считает ее формой народовластия. Скорее, это система ротации олигархических группировок у власти и способ обеспечить обратную связь между правящей верхушкой (состоящей из чиновников и богатейших компаний) и всем остальным обществом.

В Китае такая система ротаций тоже была, только она работала иначе. ПК ПБ (политкомитет Политбюро) Компартии и само Политбюро формировались из 7-8 различных группировок. Эти богатейшие партийно-чиновные кланы были связаны с большими состояниями, с государственными и частными компаниями. Все их владельцы, руководители Коммунистической партии, были миллиардерами. Старики, руководители кланов, даже оставив официальные посты, собирались на курорте в Байдайхэ раз в несколько месяцев и решали основные государственные дела.

Правление семи кланов было коллегиальным. Сферы влияния в государстве и, в какой-то мере, в экономике распределялись между ними. Генеральный секретарь Коммунистической партии - правитель страны, по сути император, если называть вещи своими именами, назначался по согласованию кланов. При этом, он мог избираться только на два срока по пять лет. Кроме того, действовал негласный пенсионный ценз — 68 лет. Предполагается, что в этом возрасте государственные деятели должны дать дорогу молодым и уйти на покой, что, впрочем, не распространялось на геронтократов в Байдайхэ. Но все же, они считали, что центральный руководитель обладает слишком большой властью, чтобы позволить ему досидеть до преклонных лет, когда у него могут начаться разнообразные проблемы. Проще говоря, они не хотели, чтобы страна и, в особенности, они сами, стали жертвой причуд впадающего в маразм правителя, как уже случилось с Мао Цзэдуном.

Ставленник семи кланов назначался руководить высшим органом власти, ПК ПБ, но внутри него он был скован ставленниками прежнего руководителя. На съезде партии, предшествующем второму сроку, он подбирал своих выдвиженцев в ПК ПБ и в само Политбюро, но те уже думали о его преемнике и потому не были ему вполне лояльны. Таким образом, действующий механизм передачи власти предотвращал ее чрезмерную концентрацию в одних руках.

Семь кланов сбалансировано управляли страной, чиновники подбирались и продвигались ими, исходя из их успехов в управлении провинциями. Китай - страна-гигант. Без толковых руководителей все рухнет, семь кланов это прекрасно понимали. Смена императора (генерального секретаря правящей Коммунистической партии) раз в 10 лет обеспечивала ротацию власти. Народ, уставший от прежнего руководства (за 10 лет накапливалось раздражение), обычно не был против перемен. Считалось, что новый руководитель должен разобраться с теми ошибками, которые были сделаны при прежнем руководстве.

Си Цзиньпин сумел сломать эту систему и, похоже, добился абсолютной власти. Он разрушил власть семи кланов, наполнил руководство страны своими людьми, часто назначаемыми не по принципу компетентности, а по принципу лояльности. Он так же сломал систему смены власти правителя и возрастной барьер: похоже он хочет править до самой своей смерти или до глубокой старости. Кроме того, для него характерно желание вмешиваться во все политические и социальные процессы, тщательно их контролировать. И последствия микроменеджмента стали постепенно сказываться на положении дел в экономике.

Это напрямую связано с вопросом о том, может ли Китай стать державой, которая опередит США. Возможно, ответ на этот вопрос звучит так - Китай мог стать сверхдержавой N1, но в последнее время все больше указывает на то, что он ею не станет.

Политико-экономическая модель КНР, выбранная в период правления семи кланов, напоминала Германию и Японию после Второй мировой войны, а также Францию эпохи де Голля - периоды самых блестящих успехов в научно-промышленной модернизации этих стран. Государство не вмешивалось в работу мелкого и среднего частного сектора. Крупные частные и государственные компании, действовавшие в области современных технологий (полупроводники, компьютеры, станкостроение, автомобилестроение, космос и т.д.), накачивались дешевыми государственными кредитами и получали поддержку государства на международном уровне, что позволяло им проникать на новые рынки. Так добывалась драгоценная валюта и современные технологии.

Пока компании-гиганты расширяли экспорт и строили новейшие заводы, государство строило мосты, дороги, электростанции, развивало образование и науку, т.е. работало над инфраструктурными проектами, обеспечивая каркас для частного сектора и экспортноориентрированной индустрии. Соединение всех этих проектов привело к тому, что Германия, Япония и Франция, а также (позднее) Южная Корея, превратились в могучие промышленные и научные центры; сегодня приблизительно той же дорогой идет Индия.

Китай двигался после реформ Дэн Сяопина совершенно в том же направлении, теми же методами дирижистского капитализма. Около четверти экономики находилось под контролем государства, которое развивало инфраструктуру и науку, в то время как крупный частный бизнес, особенно связанный с современным производством, накачивался государственным кредитами и технологиями, купленными или украденными за рубежом, и двигался вперед семимильными шагами в наиболее перспективных направлениях.

Развитие собственных научных центров позволяло гибридизировать чужие идеи и технологии с отечественными разработками. Дешевая и относительно квалифицированная рабочая сила позволяла рассчитывать на крупных иностранных инвесторов, привозивших свои технологии и капиталы. К тому же, иностранные компании были обязаны создавать СП с китайцами и предоставить им полный доступ к своим технологиям. Это так же стало мощным толчком для развития науки и технологий.

Выбранные направления развития обещали, что со временем китайское автомобилестроение, производство полупроводников и другие современные проекты настолько укрепятся на международных рынках, что вытеснят конкурентов. Когда же ВВП КНР радикально превысит ВВП США, эта страна станет центром притяжения международных инвестиций и будет ставить миру условия, подобно современной Америке, которая, угрожая санкциями (т.е. угрожая отрезать оппонентов от своего рынка), может в определенной мере диктовать условия планете.

Именно с этими соображениями и были (и отчасти остаются) связаны страхи США: Китай может превратиться в супер-Гонконг или сверх-Сингапур, в страну, обладающую экономическими показателями этих небольших преимущественно населенных китайцами богатых городов-государств, но только с населением 1,5 миллиарда. Такая держава обладала бы настолько сильной экономической гравитацией, что могла бы стать планетарным центром принятия политический решений.

Стремительные темпы роста ВВП и модернизации Китай (наряду с успехами Индии) заставили некоторых аналитиков предполагать, что именно туда сместится в будущем экономический (а затем и политический) центр планеты. В конце концов, до начала 19 столетия Индия и Китай были регионами, которые генерировали около половины мирового ВВП и там проживали более половины населения Земли. В таком случае, не является ли отрыв Европы и США в последние два века некой аномалией, которая скоро сменится исторической нормой?

Однако, похоже, в КНР проснулась классическая болезнь этой страны, отмеченная еще даосами 2,5 тысячи лет назад. Когда в столь большом государстве с населением в 10 Россий или 11 Японий власть слишком централизованная и слишком деятельная, это становится проблемой. Когда император начинает вмешиваться во все на свете, силы Поднебесной истощаются. Один человек не может знать все про страну-гиганта, и его чрезмерные усилия все наладить (микроменеджмент) приводят к обратному результату - силы Поднебесной приходят в упадок.

Регулирующие действия правительства в последние несколько лет нанесли удар технологическому сектору (понесенный им ущерб оценивается более чем в триллион долларов) и подорвали строительный сектор; также были нанесены удары по системе частного образования. По совокупности, подверглись «бомбардировке» 40% экономики. По некоторым данным, половина инвестиций в большой инфраструктурный проект «Пояс и путь» - убыточны, долги КНР, прежде всего внутренние, равны трем ВВП.

Впрочем, есть и другое возможное объяснение действий руководства компартии, которое резко усилило госрегулирование и даже прибегло к домашним арестам или изоляции некоторых миллиардеров. Возможно, дело в конкуренции и борьбе за власть между руководством Компартии Китая (КПК) и наиболее богатыми представителями бизнеса, не связанными с партийной верхушкой.

Китайский банк и финансовые платформы местных правительств, с ним связанные, десятилетиями закачивали деньги в инфраструктуру, создавая дороги, аэропорты, вкладывались в строительство. Это обеспечивало каркас развития для экономики частного сектора и способствовало росту ВВП. Но часть этих объектов оказалась нерентабельна и многие частные и государственные компании, которые все это строили, оказались неспособны отдать долги. В итоге проведения подобной политики десятилетиями, долги достигли трех ВВП. Часть долгов повисла на государственных и частных строительных и прочих компаниях-производителях, часть - на местных региональных правительствах и их финансовых платформах. Это обратная сторона китайского экономического чуда. Наряду со старением населения и ростом стоимости рабочей силы, лишающими Китай прежних преимуществ, это - серьезная проблема.

Некоторые экономисты заговорили о том, что Китай обречен повторить путь Японии - после десятилетий стремительного роста, обусловленного применением схожей, почти идентичной политико-экономической модели, начался финансовый кризис и затем пришли десятилетия экономической стагнации. Причины те же - старение населения, требующее роста расходов на его содержание, удорожание рабочей силы, лишающее преимуществ местные экспортно-ориентированные отрасли, и лопнувшие финансовые пузыри, что обернулось огромными долгами бизнеса и государства.

Экономика Китая в прошлом году выросла лишь на 3%. Это один из самых низких результатов КНР за последние десятилетия.

В каком-то смысле все эти трудности носят объективный характер. Но теперь к ним добавляются искусственные проблемы и осложнения, которых можно было бы избежать. Даже если китайская экономика, повторив судьбу Японии, замедлилась с определенного момента, этот период мог бы наступить значительно позже.

Наконец, продолжение ссор между Америкой и Китаем из-за Тайваня также не сулит ничего хорошего китайской экономике. КНР до сих пор отстает от передовых стран мира (США и других, находящихся в орбите американского влияния - Японии, Германии, Нидерландов) в области современных технологий. В настоящее время США создают «полупроводниковый ОПЕК», чтобы лишить КНР доступа к станкам, производящим современные типы полупроводников, а также они намерены отрезать Китай от других важнейших технологических цепочек.

Парадоксально, но мирное развитие Китая на прежних рельсах могло бы, теоретически, обеспечить ему куда более высокие достижения, создавая условия для его постепенного превращения в державу N1.