Полураспад Шенгена: страны ЕС восстанавливают границы Аналитика Сергея Богдана

На данный момент уже 10 из 29 стран шенгенской зоны восстановили контроль на своих границах внутри самой зоны. Все они заявили, что пошли на этот шаг «временно», но дело движется в сторону закрепления этого положения. Более того, фактически можно констатировать полураспад безвизовой шенгенской зоны, которая обеспечивала свободу перемещения внутри ЕС и сопредельных стран. Параллельно с Шенгеном линии раскола в ЕС наметились и в области безопасности, экономики и идеологии.

Безответственность, выдаваемая за гуманность

Сейчас собственные границы внутри шенгенской зоны в течение последних полутора лет начали контролировать Австрия, Германия, Дания, Польша, Словакия, Словения, Норвегия, Франция, Чехия, Швеция. Ранее тоже случалось так, что участники Шенгенского соглашения вводили погранконтроль внутри зоны, но лишь на короткий срок, и еще никогда этого не делало одновременно столько стран и в таком масштабе. Сейчас это не просто треть участников зоны — если взглянуть на карту, то становится очевидно, что фрагментирована уже вся Шенгенская зона, созданная в 1995 году. Ведь если отбросить карликовые и островные государства, а также страны, входящие в Шенген, но не являющиеся членами ЕС, то выясняется, что бесконтрольными остались считанные границы внутри «старого ЕС» — между Бельгией и Нидерландами, между Испанией и Португалией, Швейцарией и Италией.

Среди причин называют нелегальную миграцию, терроризм и региональную нестабильность. Но главная — это смена внутриполитической конъюнктуры в странах ЕС-НАТО, которой способствовала безответственная политика евролиберального истеблишмента в отношении свободы передвижения. Нынешняя внесистемная оппозиция в странах ЕС идет к власти, говоря об абсурдности миграционной политики не менее активно, чем о разрыве экономических связей. 

К развалу Шенгенской зоны регион подошел довольно незаметно. Под шумную пропаганду либеральных СМИ и политического истеблишмента во второй половине 2010-х годов в ЕС возник ряд абсурдных ситуаций. Во-первых, в обход согласованных процедур были приняты сотни тысяч беженцев. Кстати, в той «сирийской волне» середины 2010-х многие вообще не были сирийцами, а происходили из других стран региона. Эффект масштабной миграции в ЕС из Сирии обеспечил удешевление услуг нелегальной переброски через границу настолько, что поехали просто все. В результате быстрого заезда сотен тысяч этих беженцев была сметена вся система согласованного предоставления убежища. Дело в том, что они просто отказывались оставаться, как того требуют правовые нормы ЕС, в первой стране объединения, где заезжали, а многие и просто переезжали из страны в страну. Политическое руководство фактически махнуло на это рукой. В результате Германия с 2011 года неизменно оставалась на первом месте среди стран Евросоюза по количеству поданных заявок на предоставление убежища. Максимум был достигнут в 2016 и 2023 годах — тогда было принято более чем по миллиону беженцев сперва из Сирии, а затем Украины (из последней на совершенно других, в разы более комфортабельных условиях, и это лицемерие было молча, но отмечено местными диаспорами). Под фанфары этих «чрезвычайных решений» была сломана внутриевросоюзовская система управления миграционными потоками.

Либеральные СМИ расписали этот провал властей как успех — дескать, Европа и доказала свою гуманность, и получила новую динамичную рабочую силу. Немецкая канцлер Ангела Меркель практически приглашала беженцев переезжать, заверяя: «Мы справимся». А обыватели между тем были просто в ужасе от того, как на глазах падала даже повседневная безопасность, и увязывали это с текущей политикой. В большинстве германских магазинов лет десять назад еще не было охранников, вход в банковские помещения с банкоматами был открыт круглосуточно, любое госучреждение еще можно было свободно посетить, когда кому в голову взбредет, а наркоторговля существовала на маргинесе общества...Не сирийцы отвечают за то, что всё это ныне изменилось в худшую сторону — это скорее результаты неолиберальных реформ политиков, все еще находящихся у власти, но у обывателей возникли свои интерпретации изменений и вопросы к правителям. Многие связали всё с действительно демонстративно и осознанно сломанной миграционной политикой. Ведь слом миграционной политики «сирийской волной» можно было предотвратить, если бы не беспрекословное сохранение Шенгенской зоны внутри ЕС — попытки некоторых стран зоны ввести погранконтроль в 2016 году были слишком ограниченными, чтобы кого-то убедить в их серьезности. Видя всё это, граждане стран ЕС принялись голосовать за внесистемную оппозицию.

Миграционная политика правящих евролиберальных элит стала их слабым местом и сегодня тянет их на политическое дно. Согласно январскому опросу авторитетного германского социологического института Infratest Dimap, 68% немцев выступают за сокращение приема беженцев, и только 10% уверены, что госорганы способны контролировать численность прибывающих беженцев или хотя бы их реально идентифицировать.

Впрочем, абсурд был связан не только с беженцами. В разгар пандемии в 2020 году ЕС закрылся по внешним границам, чем, кстати, немало способствовал разжиганию войны в Восточной Европе, поскольку оказались оборваны человеческие и деловые контакты, обмен информацией и пр. Все объяснялось заботой о здоровье населения. В это же самое время вирус гулял по всему ЕС с его открытыми внутренними границами! И тема была табу, поскольку касалась сохранения Шенгенской зоны и «единства» ЕС.

«Лебедь, рак и щука» как символ ЕС

Но затем табу начали ломать. Начало этому положила Восточная Европа. В начале 2020-х некоторые страны региона сначала начали исподтишка выталкивать беженцев обратно, откуда они шли, затем открыто отправили на борьбу с ними армейские подразделения, запретили работу гуманитарных организаций в приграничной полосе, ограничили деятельность там СМИ... В рамках Шенгена возник прецедент отказа от приема лиц, ищущих убежища вообще. И в других странах задались вопросом — а что, так можно было? В результате сегодня уже германские силовики собирают прибывших из Польши беженцев и вывозят их обратно в Польшу.

А вскоре после начала российско-украинской войны страны Балтии, а затем и Финляндия проделали новую серьезную дыру в непосредственно самой шенгенской системе, сперва отказавшись пропускать граждан РФ с «шенгеном», выданным другими государствами. Затем некоторые из них в одностороннем порядке закрыли свои участки внешней границы Шенгенской зоны и ЕС — а остальным участникам оставалось лишь делать вид, что ничего не происходит, хотя речь и шла об общей внешней границе.

На фоне расшатывания Шенгенской зоны для европейцев логичным было бы консолидировать ее, навести порядок и решить вопрос с соблюдением ее норм всеми участниками, в т. ч. «новыми» радикально антироссийскими государствами Восточной Европы. Чтобы сотрудничество между ними не выглядело как пресловутая затея «лебедя, рака и щуки». Но вместо этого брюссельский истеблишмент решил... еще больше разнообразить состав и расширить зону на Балканы — в 2023–24 годах к ней были добавлены Хорватия, Болгария и Румыния.

Всё это выглядело особенно забавным на фоне того, как страны ЕС параллельно затушевывали скандалы с неспособностью новых членов выдавать визы должным образом, да и просто наладить работу госорганов. Вскрывались они лишь по мере политической востребованности либеральным истеблишментом в борьбе с оппонентами. Вот, например, как только в Польше недавно победили пробрюссельские либералы, выяснилось, что предыдущее консервативное правительство виновно в выдаче сотен тысяч шенгенских виз на сомнительных основаниях. Порядка 350 000 могло быть выдано вообще за взятки. История о продаже шенгенов, в т. ч. в Африке, прозвучала действительно забавно на фоне того, как при консерваторах тамошние силовики любили давать интервью о «демографической опасности» для Европы со стороны африканцев, которые-де проникают в «европейский рай». Признаки злоупотреблений с визами были заметны и раньше — польский МИД дошел до рекламы своих шенгенов на «ТикТоке», но историю выпустили в СМИ только когда потребовалось прихлопнуть ею оппонентов. И если столь грандиозную аферу скрывали столько лет, то сколько их осталось менее масштабных?

Накануне депортаций

После этого германские органы потребовали объяснений от соседей и партнеров по Шенгенской зоне, а канцлер Шольц обвинил Варшаву в содействии наплыву нелегальной миграции в Германию. Тем более что на правивших евролибералов давила усиливающаяся новая оппозиционная партия «Альтернатива для Германии» (АдГ). Евролибералы принялись бороться с АдГ, перенимая ее повестку. В декабре Германия впервые с момента создания шенгенской зоны восстановила погранконтроль на всех сухопутных границах страны, правда, пока он ориентирован в основном на транспортные пути. Занявший намедни место канцлера христианский демократ Мерц выстроил свою программу на требованиях ввести полноценный погранконтроль, увеличить депортации и лишить часть беженцев пособий. Германская полиция заговорила о том, что с беженцами (значительная часть которых действительно толком не идентифицируется, а некоторые имеют открыто уголовное прошлое на родине) связана часть преступлений. После прихода антимигрантской команды Трампа к власти в Вашингтоне по эту сторону океана тоже спешно сменили риторику. И вот уже германские власти рассказали недавно, что, оказывается, в 2024 году доля беженцев среди подозреваемых в преступлениях и правонарушениях составляла порядка 30%, а в рекордный по числу зарегистрированных заявок на представление убежища 2023 год — даже 37%. И помимо сухой статистики в последние годы имело место несколько громких и абсурдных преступлений с участием порой давно подлежавших высылке беженцев — наезды автомобилей на скопления людей и нападения с ножом средь бела дня с лихвой перекрыл в январе поступок бежавшего от «религиозной тирании талибов» в Германию гражданина Афганистана. Тот напал с ножом на детсадовскую группу в городке Ашаффенбург и зарезал двухлетнего мальчика и вмешавшегося прохожего, вдобавок ранив четверых детей.

В общем, месяц назад Германия приостановила прием беженцев даже по особой программе Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев, по которой и так приезжало лишь ограниченное число проверенных лиц. А 7 мая министр внутренних дел Германии Александр Добриндт, только что назначенный на эту должность, распорядился об отмене устного (!) распоряжения Меркель от 13 сентября 2015 года о приеме в Германии в нарушение норм ЕС беженцев, прошедших через другие страны ЕС. Вдобавок он удвоил (до 1200 человек) численность полицейских подразделений быстрого реагирования на границах, без лишнего шума идет работа по увеличению погранслужбы. В других странах ЕС идут похожие процессы, тот же Париж готовит массовую высылку сирийцев параллельно с Берлином.

Удивляться такому жесткому подходу не стоит. На евролибералов давит внесистемная оппозиция, и запрещать ее уже не получается. Попытка начать процедуру запрета АдГ в Германии забуксовала, немецкой госбезопасности пришлось временно отозвать обозначение АдГ как «экстремистской» партии.

Следует понимать, что миграционную политику ЕС в последние десятилетия все больше определяли соображения либеральной догматики, нежели экономики, стратегии или даже гуманности. Помню, как и в 2000-х, и в 2010-х представители немецких деловых союзов рассказывали, что не могут добиться упрощения визового режима для Беларуси — он для граждан этой страны стабильно был самым жестким из всех сопредельных стран, с максимальными ограничениями и расценками. Силовики ФРГ были тоже не против упрощения режима в отношении белорусских граждан в силу мизерных показателей совершенных ими преступлений и слабости уголовных сообществ в Беларуси. Но все эти аргументы разбивались о либеральный постулат о «последней диктатуре» Европы. В стратегическом плане это был абсурд — ведь в силу исторической интегрированности страны с сопредельными государствами ЕС показатели выдачи шенгенских виз были рекордными, для евросоюзовцев имело смысл сохранять вековые связи. Но нет, они рвались, причем сперва именно через шенгенские механизмы — по мере того как сопредельные государства входили в Шенген, попасть туда для белорусов становилось все сложнее.

В завершение отметим, что это важные моменты, на которые следует обратить внимание, анализируя ситуацию на Южном Кавказе. Ведь и на нем некоторые региональные политики хотят повторить восточноевропейский сценарий, пусть и в меньшем масштабе, — главным образом через сближение с ЕС-НАТО на любых условиях, что можно описать как «возвращение в исконную европейскую семью хоть тушкой, хоть чучелом». Это нанесет новый удар по региону, пытающемуся усилиями Азербайджана и Грузии восстановить свое историческое единство, поскольку «евроинтеграция по-восточноевропейски» всюду влекла за собой строительство барьеров и капитуляцию даже перед самыми несуразными требованиями Брюсселя и других внешних игроков. Но евроинтеграция Армении в случае успеха чревата и для нее самой сомнительными последствиями в виде дальнейшей изоляции в регионе — в придачу к закрытым и разорванным связям с Азербайджаном и Турцией захлопнется армянская граница с Ираном и, вполне вероятно, Грузией. Уроки «евроинтеграции» Восточной Европы вообще остались невыученными ни брюссельскими бюрократами, ни их восточноевропейскими эпигонами. Впрочем, нет уверенности, что пока Армении дадут безвиз и приблизят к ЕС-НАТО, в Европе еще будут существовать нынешние зоны и режимы.