ТАСС воскрешает советские мифы — Баку готов напомнить про Орынбор и Сарысу Каков привет, таков и ответ

На постсоветском пространстве у людей среднего и старшего возраста фраза «ТАСС уполномочен заявить» ассоциировалась не только с названием одноименного сериала, в котором описывалось соперничество между советской и американской разведками, но и со вступительной фразой в официальных заявлениях СССР по международным вопросам, распространяемых через Телеграфное агентство Советского Союза (ТАСС). Она использовалась для придания веса и официального характера сообщениям, обычно цитируемым в советских СМИ, и сигнализировала о том, что информация, следующая за ней, исходит от самого высокого уровня советского руководства и является официальной точкой зрения правительства. В частности, фраза использовалась для объявления о важных событиях, ответах на международные кризисы или заявлениях о внешней политике. Со временем фраза стала фразеологизмом, обозначающим официальные заявления и сообщения. А теперь мы объясним, почему заострили внимание именно на этих аспектах деятельности ТАСС. 

Слова — это не просто обозначения. Особенно когда речь идёт о географии, где каждое название хранит в себе историю, политическую волю и ценностный выбор. Именно поэтому публикация российского государственного агентства ТАСС от 31 июля, в которой азербайджанский город Ханкенди назван «степанакертом», стала не технической ошибкой, а политическим жестом. И вызвала закономерную волну негодования в Азербайджане — как на уровне общества, так и в официальных кругах.

До этого ТАСС в течение последних лет корректно использовал официальный топоним — Ханкенди. Более того, 19 и 24 июля агентство публиковало материалы, в которых название города было указано верно. Но через неделю происходит резкий разворот — будто по чьей-то негласной указке — и в заголовке появляется топоним, давно отправленный в архив вместе с советской мифологией: «степанакерт».

Именно так в советское время называли Ханкенди — азербайджанский город, ставший административным центром искусственно созданной на территории оккупированного советской Россией Азербайджана Нагорно-Карабахской автономной области. Название «Степанакерт» было присвоено ему в августе 1923 года. Переименование было не нейтральным актом, а манифестом советской политики: увековечить имя Степана Шаумяна, одного из главарей Бакинской коммуны и прямого организатора массовых убийств азербайджанцев в марте 1918 года.

Это — та часть истории, которую в Азербайджане не забывают. Поэтому возвращение городу его исторического имени — Ханкенди — в ноябре 1991 года стало не просто актом декоммунизации. Это был шаг к восстановлению справедливости и исторической правды. А поднятие флага на главной площади города 15 октября 2023 года президентом Ильхамом Алиевым окончательно закрепило возвращение не только физического контроля, но и полного суверенитета.

Когда российское агентство, находящееся под прямым контролем государства, решает вернуться к топониму «степанакерт», это не воспринимается как ошибка. Это — сигнал. Причём сигнал, который считывается очень чётко: если российская сторона готова ради сиюминутной политической конъюнктуры реанимировать риторику прошлых режимов, значит, и Азербайджан имеет право напомнить, что и в России хватает исторических топонимов, о которых предпочитают молчать.

Можно начать с Калининграда. Немецкий город на Балтийском побережье, присоединённый к СССР по итогам Второй мировой войны, до 1946 года назывался Кёнигсберг — и именно под этим именем он известен в немецкой, польской, и, шире, европейской и мировой исторической традиции.

Можно вспомнить Оренбург — Орынбор, важный торговый пункт на стыке Европы и Азии, носивший тюркское имя задолго до прихода туда российских колонизаторов.

Есть Волгоград, бывший Царицын, затем Сталинград — а до этого Сарысу, что в переводе с тюркского означает «жёлтая вода». 

Грозный — это Солжа-Гала, крепость на территории исторической Чечни. 

Новороссийск — Суджук-Кале.

Южно-Сахалинск — Тоёхара. Южно-Курильск — Фурукамаппу. 

Петрозаводск — Петроской. Ижевск — Ижкар. Река Волга — Итиль.

Все эти названия - не выдумка. Это не конспирология и не провокация. Это — историческая реальность, зафиксированная в источниках, причем, не только зарубежных, но и российских. И в случае необходимости Азербайджан имеет возможность в ответ на неуважение к своему территориальному суверенитету и истории использовать именно эти, исторически верные названия.

Разумеется, Азербайджан — не ревизионистская страна. Ни в политике, ни в картографии. Но когда кто-то начинает размывать границы уважения, отказываясь признать возвращённое название освобождённого города, у Баку нет причин хранить молчание. Тем более, когда речь идёт о государственной риторике страны, с которым нас связывают и дипломатические отношения, и плотные экономические контакты, и даже Декларация о союзническом взаимодействии.

Эта история не ограничивается только топонимами — речь о более глубоком и тревожном тренде. Азербайджан уже дал понять, что подобное отношение к символам и названиям воспринимается не как недоразумение, а как часть цепочки недружественных жестов. Пресс-секретарь МИД Азербайджана Айхан Гаджизаде напомнил: установка бюста Айвазовскому (Айвазяну) в Ханкенди российскими миротворцами без согласования с Баку была не просто нарушением процедур — это стало демонстрацией пренебрежения к суверенитету. Логичным и правомерным стал и демонтаж памятника — не как жест «отмены культуры», а как восстановление справедливого порядка на освобождённой территории.

Но особенно тревожен тот факт, что всё это происходит на фоне демонстративного замалчивания вандализма в отношении памятников азербайджанской культуры, имевшего место в годы армянской оккупации Карабаха. Никаких заявлений, никаких осуждений. Швыдкой приезжает в Шушу и не произносит ни слова о разрушенных мечетях, о сожжённых мавзолеях, о выкорчеванной памяти.

Поэтому сейчас вопрос стоит шире: дело не только в названии одного города. Речь идёт о границе между уважением и односторонней политической памятью. Если одна из сторон считает возможным использовать термины сепаратистского прошлого, то и другая сторона получает моральное право напомнить о многослойной истории и географии тех, кто забыл, что язык — это не только средство коммуникации, но и зеркало ценностей.

Азербайджан не стремится к эскалации. Но он готов к зеркальному ответу. И в этом ответе будет всё: и факты, и память, и принцип взаимности, который лежит в основе любого диалога — особенно между государствами, связанными (пока еще) партнерскими отношениями.

P.S. Уже после подготовки материала к публикации заголовок на сайте ТАСС был изменён — вместо слова «степанакерт» появилось название «Нагорный Карабах». Однако и эта формулировка не выдерживает никакой критики. Термин «Нагорный Карабах» давно утратил актуальность: в Азербайджане не существует территориальной единицы с таким названием. Есть Карабахский экономический район Азербайджанской Республики — полностью восстановленный в рамках её суверенитета. Подмена одного искажённого названия другим лишь подтверждает отсутствие у отдельных российских структур готовности признать реалии послевоенного периода и уважать территориальную целостность Азербайджана.