«После солнечного Баку я прожил в Ереване страшные 12 лет» Альберт Исаков на связи с Caliber.Az

Интервью Caliber.Az с проживающим в Канаде блогером Альбертом Исаковым.

 - Альберт, спасибо вам за то, что согласились на интервью. Ваши ролики в YouTube привлекли внимание многих азербайджанцев, но к ним мы вернемся чуть позже. В первую очередь, расскажите, пожалуйста, о себе. Насколько мне известно, вы родились в интернациональной семье в интернациональном Баку?

 - Спасибо вам! Я родился в интернациональной стране, в прекрасном интернациональном городе Баку и, как вы точно отметили, в интернациональной семье. Отец у меня - горский еврей, мать - армянка. Баку примечателен тем, что таких смешанных семей было множество вокруг нас. И ни у кого это не вызывало удивления или отрицательного отношения. Национальная составляющая жителей Баку никогда не была приоритетной в человеческих отношениях. Никто не акцентировал внимания на нации и происхождении человека.

- Как в вашей семье восприняли события в Карабахе в феврале 1988 года? Было ли понимание того, что подстрекаемый Арменией сепаратизм в НКАО отразится на вашей семье?

- Слово «Карабах» или непонятную мне тогда аббревиатуру «НКАО» я услышал впервые после митингов в Баку в 1988 году из разговора моей мамы и моего двоюродного брата. Мама моя тогда сказала, что армяне и ранее выдвигали подобные претензии, но тогда все это сразу остановили. Что это как-либо отразится на нашей судьбе, мама не была готова принять до последнего...

- Несмотря на то, что к концу 1988 года процесс насильственной депортации азербайджанцев из Армении практически завершился, в Баку и других городах Азербайджана продолжали жить десятки, сотни тысяч армян. При этом, соседи и знакомые азербайджанцы продолжали дружить с ними. Вы или ваша семья столкнулись с изменением отношения к вам со стороны азербайджанцев?

- Действительно, лишь время спустя вся эта картина конфликта для меня более прояснилась. Пропаганда постоянно делала и делает акцент на событиях в Сумгайыте в феврале 1988 года, которые объявляются точкой отсчета конфликта. Странным образом эта же самая пропаганда всегда обходит тему азербайджанских беженцев из Армении - как и почему эти люди, масса людей вынуждены были просто бежать оттуда, спасаясь от погромов и насилия. Многие из них спасались бегством еще в 1987 году. Они, обездоленные, оказались тогда в Азербайджане. Этим людям, столкнувшимся с унижениями в Армении, было трудно понять, как местные армяне продолжают спокойно жить в Баку. Нарастало напряжение.  Азербайджанцы прятали соседей армян, многие рисковали, помогали этим соседям безопасно выехать…

- Когда и при каких обстоятельствах ваша семья покинула Баку? И почему была выбрана именно Армения в качестве дальнейшего места проживания?

- Мама думала, что все образуется. Переезд в Россию она не рассматривала и считала, что если и придется уехать, то ее место - Ереван, где она раньше жила в молодости. В конце 1989 года мы закрыли нашу дверь на ключ, приехали наши родственники-азербайджанцы, отвезли к себе, где мы прятались аж до конца января 1990 года. Посадили нас на самолет, и мы улетели из Баку в Тбилиси, а оттуда в тот же день в Ереван. Мы смогли вывезти самих себя и немного нашей одежды. Так мы стали беженцами.

- С каким отношением к себе со стороны ереванских армян вы столкнулись? Спрашиваю потому, что известно множество историй о том, как бакинские армяне, встретив непонимание, а порой даже и агрессию со стороны ереванских, в спешном порядке покидали Армению и уезжали в Россию, Украину, за пределы тогдашнего Союза.

- Я часто повторяю, что для меня, тогда шестнадцатилетнего подростка, было шоком приехать в мононациональную Армению после привычного Баку, где жили люди многих национальностей и где все говорили по-русски. На меня резко повеяло холодом безразличия и негативного отношения со стороны местного населения. Я не владел армянским языком. Говорить на русском совершенно не приветствовалось. Могли грубо ответить, оскорбить, унизить. Бакинские армяне в Армении были людьми второго сорта, абсолютно никому не нужными в то время. Мы жили у родных почти два года. Периодически мы снимали комнату в каком-нибудь соседнем доме, но нас выгоняли оттуда, так как повышалась цена аренды, а платить было нечем. Мы - я, молодой парень и пенсионерка мать, грузили свой скудный скарб на тачку и возвращались, таща ее, к нашим родственникам, - идти больше было некуда. Беженцы никому в этой республике не были нужны. Большинство их покинуло Армению навсегда, проклиная все на свете. Оставались лишь люди, которые не смогли вырваться.

Жить у родных было невозможно более. В это время приехала в Ереван моя тетя. Она имела связи с тогдашним главой Комитета беженцев Владимиром Мовсисяном, бывшим первым секретарем ЦК КП Армении. Он устроил нам комнату в общежитии на окраине города. Мама даже была вынуждена дать некую взятку — золотое колечко этому Мовсисяну. Я помню, как зимой 1993 года мы пришли в эту комнату в общежитии. Это была комната с окном без стекла. Я смог найти полиэтиленовую пленку, полностью рваную, заклеить ее как-то и затянуть оконный проем. Если в городе давали электричество на час-два в сутки, у нас в ту страшную зиму 1993 года не было и этого, электрический кабель был перебит. Как мы выжили, не знаю… В городе ни газа, ни топлива, ни транспорта, люди ходили пешком, стаи голодных собак блуждали по темным холодным улицам...

- В те годы шла война, и очень многие бакинские армяне, осевшие в Армении, пошли на эту войну. То есть, пошли убивать тех, с кем жили бок о бок долгие годы, может быть, своих друзей, одноклассников, соседей. Что ими двигало? Неужели они ничего при этом не чувствовали?

- Мало кто из них рвался на войну. Молодых парней ловили на улицах и отправляли насильно на передовую. Без разбора - беженец или нет. У кого были деньги - откупались от армии, массово покидали Армению, прятались в подвалах и домах, не выходя на улицу годами. Я был единственным сыном пожилой матери и имел освобождение от армии. Однажды в 1994 году я и два друга шли по Еревану, увидели стоящий на тротуаре уазик. Нас подозвали из него. В нем находилось трое военных. «Почему не в армии»? - прозвучал вопрос. Я показал бумагу, товарищ тоже. У третьего парня ничего не было. При нас его задержали, он был тоже беженцем из Баку. В армии над ним издевались, били по голове. Он вернулся в невменяемом состоянии, стал бомжом и однажды просто замерз на улице. Все это перед моими глазами...

- Как долго вы прожили в Армении и была ли тоска по Баку?

- Я прожил в Ереване страшные 12 лет, пока не репатриировался в Израиль. Баку всегда был в моей памяти городом солнца, тепла и света. Я вспоминал школу, одноклассников...

Я работал на заводе токарем. От звонка до звонка стоял у станка. Зарплата была мизерная, этих грошей хватало лишь на то, чтобы приехать на работу и уехать домой. Но зарплаты задерживали по 5-6 месяцев, творилось полное беззаконие. Была полная безысходность. Мрак и беспросветность. Через два года я смог приобрести новый полиэтилен и заменить старый на окне своей комнаты в общежитии. И был безмерно счастлив! Как мало нужно для счастья! Комната наша была без туалета и воды. Туалет один - общий на 30 комнат. Душа и горячей воды не было и в помине. По одной из стен зимой текли струи воды…

Проговорился однажды соседке, что у меня папа еврей (родители были в разводе давно, отец и его родственники жили в Израиле). Мама всячески скрывала мое происхождение, так как в Армении она опасалась антисемитских выпадов, что вполне было возможно. Эта соседка работала в миссии по поиску евреев и помощи им в репатриации. Так начался процесс переезда в Израиль. Я получил визу от консульства Израиля. Но выезд задержался на два года. Чтобы получить разрешение на выезд из военкомата, требовалась взятка. Денег таких у меня не было. С этой проблемой сталкивались все мужчины, проходившие ОВИР. Лишь через два года подвернулась возможность найти 200 долларов и получить заветную справку. Представьте мое состояние...

- 27 сентября 2020 года. Что вы почувствовали, когда услышали о начале войны? На чьей стороне были ваши симпатии? Следили за ходом войны?

- Темы, касавшиеся нашего региона, на долгие годы были вне поля моего зрения и внимания. Я жил в Израиле, давно уже в Канаде… Лишь новый виток - 44-дневная война обновила в памяти все то, что я, конечно, помнил и понимал. Война лишь сконцентрировала внимание и, как следствие, в памяти моей предстало прошлое, но уже с новой силой. Захваченные территории были возвращены, прекратилась многолетняя оккупация...

- Кстати, несмотря на происки армянского лобби, Израиль однозначно поддержал Азербайджан. Почему, на ваш взгляд?

- Государству Израиль, на мой взгляд, как никому другому известно, что такое сепаратизм и сопряженный с ним терроризм. Также активное участие армян в этих процессах, их поддержка и дружба с террористическими организациями Палестины. Об этих связях есть материал на моем канале. Израиль отлично осведомлен об отношении к евреям в Армении (где их уже практически нет) и в Азербайджане, где проживала и ныне проживает древняя община кавказских евреев. Армения - мононациональное образование с шовинистической идеологией и вряд ли может привлечь внимание Израиля. Особенно после истерии с отзывом посла Армении во время войны.

- Азербайджан вернул Карабах. Историческая справедливость восторжествовала. Однако, если в первые месяцы после войны Армения была в шоке, то сейчас все чаще слышны призывы о реванше. Что вы думаете по этому поводу?

- Армянское общество, страдающее пороком раздутого самомнения и самолюбования, пришло в состояние шока после своего сокрушительного поражения. Оно оказалось страшно обманутым. Причем, обманутым самим собой. К чему может привести такая порочная модель мышления и такое патологическое, абсолютно искаженное восприятие реальности? Конечно, к реваншу, к жажде новой крови и новых жертв...

- Как у вас возникла мысль о создании канала на YouTube, где вы, нужно признать, по фактам и крупицам доказываете агрессивную сущность Армении?

 - Я всегда говорю, что я - беженец, мне знакома их судьба не понаслышке. И здесь, мне кажется, не важно кто, откуда и куда убегал. Беженцы с обеих сторон оказались в самом уязвимом положении. Они стали теми, так сказать, издержками конфликта, о которых не думали те, кто разжигал его - ни до, ни после.

Я молчал все эти 30 лет, как и большинство беженцев. Когда началась 44-дневная война, я стал внимательно читать и смотреть информацию, исходящую с обеих сторон. Меня подтолкнуло к публичной деятельности одно обстоятельство. Оно буквально задело меня за живое, и я не смог более молчать. Я жил как беженец в страшных условиях, в практически мононациональной Армении 12 лет - с 1990 по 2002 год. Об этом я делюсь подробно на своем Youtube-канале. Страшное, безысходное положение отягощалось отношением к бакинцам со стороны местных, ереванских армян. Бакинцы для них - отбросы. Не более. Это известный факт, нового ничего не скажу.

В Армении есть крохотная, состоящая из несколько десятков человек община евреев. Большая часть их - в смешанных браках. Я посещал синагогу и готовился к репатриации в Израиль. После последней войны мне на глаза попался пост матери известного армянского шахматиста Левона Ароняна, которого стали притеснять в Армении с приходом Никола Пашиняна к власти, и он уехал в США. Мать его огорченно писала в своем Фейсбуке, что сын ее - патриот, что в то время, когда многие армяне меняли окончание своих фамилий на -ов, -ев, и даже - оглу и т.д., он, ее сын, будучи евреем, захотел вдруг стать армянином, и из Льва Аронова, кем он был, стал Левоном Ароняном. Этот поступок его мама ставила ему в одну из его заслуг перед Арменией. Тут я уже не смог сдержаться. Я знал отца этого шахматиста, мы постоянно общались с ним в ереванской синагоге в конце 90-х. Это была нормальная семья, отец - Григорий Аронов, еврей из Беларуси, мама - Седа Аронова, армянка. Отец его однажды с горечью поведал мне, что определенные структуры в Армении, когда их сын – Лева, подавал надежды в шахматном мире, «попросили» родителей поменять фамилию мальчика. Я ничего не имею против, когда ребенку дают фамилию одного из родителей. Но здесь имело место нечто совсем другое, нечто абсолютно унизительное и отвратительное. Несовершеннолетнего еврея Леву Аронова при живом отце, полной и нормальной семье власти Армении сделали Левоном Ароняном. Теперь этот парень мог и имел право представлять Армению. К еврейской фамилии ребенка просто прицепили это короткое окончание -ян. Я написал комментарий в ее Фейсбуке, назвал это явление крайне националистическим, нацистским, а потом озвучил это все в Youtube. Это послужило началом.

Далее я стал выкладывать материалы, свои переводы с армянского различных опусов армянских националистов, приглашать беженцев из Армении и Азербайджана, брать интервью и записывать видеокомментарии, делился своим видением ситуации. Центральная проблема современного армянского общества - гипертрофированный национализм и деструктивная идеология, которая продолжает культивироваться. Это главный предмет обсуждения на моем Youtube-канале.

- Как на ваши ролики реагируют армяне? В том числе бакинские?

- Единицы открыто соглашаются, большинство просто молчат, не комментируя. Если кто высказывается, часто выражают это в оскорблениях и антисемитских выпадах в мой адрес. Ругань я блокирую. Бакинские армяне тоже реагируют по-разному. Есть те, кто соглашается, что виновником их трагедии оказался армянский национализм, есть и те, кто перешел на сторону националистов.

- Возможен ли мир между азербайджанцами и армянами?

- Только безумец может желать войны! Но я не вижу, к крайнему моему сожалению, пока предпосылок к реальному миру между двумя народами. Для этого армянское общество должно выйти из загона собственного националистического мировоззрения и ксенофобии. Осудить свой национализм, который граничит с нацизмом. Чего только стоит культ Гарегина Нжде и Монте Мелконяна! Я не говорю уже о Цегакронизме. От этого нужно отречься – по-другому не получится.

- Не хотелось бы вам побывать в родном для вас городе Баку?

- Я мечтаю о том дне, когда смогу это сделать! Надеюсь, что однажды мне удастся посетить мою Родину. Вновь пройтись по улицам моего Города! Вновь увидеть небо родного мне Баку! Мне больше ничего не нужно.