Эволюция французского колониализма: разоблачение наследия — статья вторая Отчет Корбина

Продолжаем серию статей об «Эволюции французского колониализма» на основе одноименного аналитического отчёта международного эксперта по вопросам государственного управления, американца Карлайла Корбина. Вторая часть документа посвящена усилению колониальной политики Франции в период после Великой французской революции.

Легитимизация и становление колониальной политики

Франции в XIX – первой половине XX века.

Первая конституция Франции 1791 года содержала лишь косвенную отсылку на обширные заморские владения метрополии. В тексте основного закона было сказано: «Французские колонии и владения в Азии, Африке и Америке, хотя и составляют часть французского доминиона, не включены в настоящую конституцию». В конституции 1793 года колонии и вовсе не упоминаются. Но всё меняется в 1795 году.

В так называемой «Конституции III года» управление колониями возлагается на «Директорию», состоящую из пяти членов, назначаемых Законодательным корпусом страны: «До заключения мира все государственные служащие во французских колониях, за исключением департаментов Иль-де-Франс и Иль-де-ла-Реюньон, будут назначаться Директорией. Законодательный корпус может уполномочить Директорию направить во все французские колонии, если того потребуют обстоятельства, одного или нескольких специальных агентов, назначенных ею на ограниченный срок. Такие специальные агенты будут выполнять те же обязанности, что и Директория, и будут ей подчиняться».

В 1804 году вступил в силу Кодекс Наполеона, который восстановил колониальное рабство и распространил действие законов на все территории, находившиеся под контролем Парижа. Сенат Франции, в свою очередь, присвоил Наполеону Бонапарту титул императора. В том же году в результате конституционного референдума была создана Первая Французская империя. После вынужденного отречения Наполеона от престола, последующей его ссылки на остров Эльба, побега в 1815 году и окончательного поражения в битве при Ватерлоо, императора изгнали на остров Святой Елены, а королём Франции вплоть до 1824 года стал Людовик XVIII. Затем последовала Июльская революция 1830 года, когда Луи-Филипп стал королем Франции, и Февральская революция 1848 года, приведшая к свержению власти короля и установлению Второй республики.

Объединение французских колоний было впервые конституционно закреплено в соответствующих положениях конституции Второй республики в 1848 году и включено в правительственные документы. Особо следует отметить статью, провозглашавшую, что «рабство не может существовать ни на одной французской территории»: 

«Французский Национальный Конвент отменил рабство в 1794 году, отреагировав на восстания рабов в колониях Франции на Карибах и Французскую революцию. Этот радикальный акт сделал Францию первой имперской страной, которая повсеместно запретила рабство. Однако всего восемь лет спустя Франция стала единственным государством в истории Атлантического мира, которое полностью восстановило рабство в своей империи. Колонисты в Гваделупе, Мартинике и Французской Гвиане организовали массовое порабощение свободных людей африканского происхождения, которые претендовали на французское гражданство. Имперские власти восстановили рабство и работорговлю и уполномочили колониальных поселенцев удерживать освобожденных людей как собственность». 

В то же время Конституция Второй республики провозгласила Алжир и другие колонии французскими территориями, гарантировав для них 13 мест в Национальном собрании. Минимальное представительство в законодательном органе из 750 мест, к тому же далеко непропорциональное их населению. Так, Алжир получил три места; Мартиника, Гваделупа и Реюньон – по два места; Гайана и Сенегал – по одному месту в парламенте.

На местах ситуация продолжала оставаться крайне тяжелой. Все, кто не имел европейского происхождения, включая алжирцев, по-прежнему оставались колонизированными. Жителей Алжира демонстративно исключили из числа французских граждан, классифицируя их как туземцев. Право голоса, предоставленное в 1848 году, было отменено уже через год и не восстанавливалось вплоть до 1870 года.

Референдумом 1851 года была одобрена новая французская конституция 1852 года, делегировавшая Луи-Наполеону Бонапарту, более известному как Наполеон III, неограниченную власть. Тем самым фактически был введен режим прямого управления колониями. При этом Сенат Франции имел право посредством консультативного совета регулировать законодательство в колониях. 

Конституция Третьей Французской Республики 1870 года официально утвердила институт представительства колоний в Национальном собрании и Сенате. Грубая непропорциональность количества представителей от Франции и её колоний по-прежнему оставалась показательной и противоречила любому представлению о политическом равенстве. К слову, в 1931 году 41,8 миллиона французов в законодательных органах страны были представлены 606 депутатами и 307 сенаторами, тогда как интересы 64,7 миллиона человек, проживающих на занятых Францией территориях, представлялись 19 депутатами и 7 сенаторами.

Профессор истории Оберлинского колледжа Леонард Смит, объясняя причины подобного политического неравенства, приводит цитату небезызвестного военного министра и министра по делам колоний Франции Адольфа Мессими, который в 1907 году заявил следующее: 

«Если мы будем следовать принципу равного представительства, то колонии отправят в Париж порядка 700 депутатов, что является абсурдом и может перевернуть французскую политическую жизнь». 

Между тем, с начала XX века до 1940 года на территориях колоний сохранялось верховенство французских законов, даже несмотря на создание имеющих ограниченные полномочия колониальных институтов, таких как Генеральный совет и Административный совет. Управление колониями в этот период осуществлялось, с одной стороны, посредством декретов, издаваемых Министерством внутренних дел и Министерством по делам колоний в Париже, а с другой, указами генерал-губернаторов, на которых возлагалась часть исполнительной и судебной власти, особенно на территориях, которые были сильно удалены от Франции. Также были установлены протектораты. Чтобы создать видимость автономий, французы оставляли за местными властными элитами лишь символическую законодательную власть. 

В период Четвертой Республики (1946-1958) Франция позиционировалась как «неделимая, светская, демократическая и социальная республика». Новая конституция провозглашала, что Франция «образует с народами своих заморских территорий союз, основанный на равенстве прав и привилегий, без различия расы и религии». Однако в той же конституции предусматривалось продолжающееся господство Парижа над колониями: 

Французский Союз состоит из Французской Республики, которая включает в себя метрополию Франции, заморские департаменты и территории, а также ассоциированных территорий и государств. Положение ассоциированных территорий и государств зависит от акта, определяющего их отношения с Францией. 

Таким образом, термин «колония» был фактически исключен из Конституции 1946 года и заменен на «заморские департаменты», «заморские территории», «ассоциированные территории» и «ассоциированные государства». Министерство по делам колоний было преобразовано в Министерство заморских территорий.
От себя добавим, что это не просто лингвистическая тонкость, а осознанная попытка скрыть и замаскировать продолжающийся колониализм под видом демократических реформ. Формальное исключение термина «колония» из Конституции должно было создать иллюзию равенства и интеграции, тогда как фактически сохранялся прежний порядок господства метрополии над зависимыми территориями.

Японский профессор права Масахиро Игараси в своей фундаментальной книге «Ассоциированная государственность в международном праве» отметил, что Конституция 1946 года обеспечивала конституционное прикрытие аннексии и, вероятно, отражала идею «сохранения империи», несмотря на очевидную географическую удаленность и культурные различия между переименованными колониями и метрополией. Соответственно, появление решительной политики ассимиляции, направленной на проецирование превосходства французской культуры и поглощение местных культур, было неминуемо.

В соответствии со своей новой структурой, административная конфигурация включала в себя такие заморские департаменты, как Гваделупа, Мартиника, Гайана в Карибском бассейне, а также Алжир, Реюньон и Сенегал в Африке. К заморским территориям относились федерации Западной Африки и Экваториальной Африки. В число ассоциированных государств вошли Марокко, Тунис, Мадагаскар и Индокитай (Вьетнам, Лаос и Камбоджа). Сирия и Ливан получили независимость. К ассоциированным территориям относились Того и Камерун.

Статья 75 Конституции 1946 года определяла, что условием для любых изменений политического статуса и переходов из одной категории в другую является принятие соответствующего закона со стороны французского парламента после консультаций с местными ассамблеями и Союзом Ассамблеи. Таким образом, этот период ознаменовал собой начало механизма «взаимных консультаций», который не должен был подниматься до уровня «взаимного согласия». Иными словами, консультации с местными ассамблеями были лишь формальностью, а не реальным процессом согласования. Французское правительство могло выслушивать мнения местных властей, но окончательное решение оставалось исключительно за парламентом Франции. Таким образом, местные ассамблеи не имели реальной возможности влиять на изменения своего политического статуса, а «взаимные консультации» служили скорее для имитации участия и легитимизации решений, чем для достижения реального согласия (продолжение следует).

Самир Кулиев