Страх и ненависть в Лачине Эксклюзивный репортаж из эпицентра событий

«Не иди туда, куда ведет дорога. Иди туда, где дороги нет, и оставь свой след». Вооружившись таким напутствием виднейшего мыслителя и писателя США Ральфа Эмерсона, внештатный корреспондент Caliber.Az, основным местом работы которого является структура в сфере ЖКХ, отправился в командировку в Лачинский район в составе многочисленной делегации соответствующих ведомств для участия в подготовке к передаче под юрисдикцию Азербайджана инфраструктуры одноименного района. Учитывая широкий общественный интерес в Азербайджане к вопросу о скором возвращении города Лачин, а также сел Забух и Сус под контроль Баку, предлагаем вниманию читателей репортаж о данной поездке.  

Первооткрывателем в плане написания репортажа о Лачинском направлении назвать себя не могу, так как до меня здесь уже наделали шуму азербайджанские коллеги. Однако надеюсь, что мне удастся пролить свет на некоторые детали происходящего сегодня в Лачине. Напомню, что до конца августа незаконно проживающие в городе Лачин, а также селах Забух и Сус армянские переселенцы, многие из которых приехали в наши края из Ближнего Востока, покинут эти территории. Готовы ли к этому пришлые жители этих мест? Обо всем, что увидел, по порядку…

Вторая Карабахская война вернула Азербайджану оккупированные Арменией территории Карабахского региона и Восточного Зангезура, захваченные 30 лет тому назад. Победу над оккупантами закрепило Трехстороннее заявление от 10 ноября 2020 года. В документе недвусмысленно указываются обязательства Баку и Еревана. Азербайджанская сторона в отмеченные сроки выполнила и продолжает выполнять условия заявления, в то время как Армения пытается тянуть время, словно чуда ожидая смены геополитической ситуации на Кавказе. Напористость азербайджанских властей, впрочем, не оставляет сомнений, что рано или поздно Армении придется выполнить все условия подписанного ею документа.

Конечно, трубить временным армянским обитателям города о том, что я не только сотрудник структуры в сфере ЖКХ, но еще и сотрудничаю в свободное от работы время со СМИ, я не стал. Ведь тогда они вряд ли захотели бы делиться с нами своими мыслями – журналистскую братию в этих краях не очень-то и любят в последнее время. А вот побеседовать с простым азербайджанским работягой, который в такую жару еще и был в спецовке, армяне были не прочь. Но об этом чуть позже.

Напомним, что в Лачин мы пока (до 1 сентября) можем приезжать в сопровождении российских миротворцев. Определенная часть азербайджанского общества недовольна этим фактом, но смею утверждать на основании приобретенного в поездке опыта, что на нынешнем этапе посредники на местах на самом деле необходимы. Если мы, конечно, выбираем политико-дипломатический путь решения остающихся вопросов, а не грубую силу.

Итак, в Лачинский коридор мы въехали из Шуши. На посту у выезда из города-крепости нас поджидали миротворцы, в сопровождении которых мы и продолжили наш путь. Не доезжая до самого Лачина наша группа заехала на базу РМК, чтобы обсудить с офицерским составом некоторые детали поездки. Надо сказать, живут военнослужащие из РФ по-армейски скромно, но чисто и с уютом. Россияне щедро отпотчевали нас чаем марки «Азерчай», а также выпечкой, купленной в местном ларьке у армян неподалеку. В целом, миротворцы дружелюбно настроены к представителям Азербайджана и охотно откликаются на  наши просьбы. Про себя отметил довольно неоднородный этнический состав контингента – здесь и русские, и буряты, и якуты, и выходцы с Северного Кавказа – этакое армейское выражение мультикультурности современной России. При этом было отрадно, что представители нашей страны держатся здесь с достоинством и уверенностью хозяев земли, пусть и временно находящейся в ответсвенности РМК.

Пока мы находились на базе РМК, российские военные и наши представители провели совещание, на котором решали, как обеспечить тушение лесных и иных пожаров, начавшихся в результате поджогов со стороны армян. Насколько я понял, именно в этот день было решено обеспечить проезд нескольким пожарным расчетам нашего МЧС. Также из разговоров представителей Азербайджана и российских миротворцев стало ясно, что последние армянские жители Лачинского района покинут его к 1 сентября. Недельная заминка, вероятнее всего, связана с остающимися организационными вопросами по передаче функционирующей на этих территориях инфраструктуры. Другое дело, что за это время покидающие Лачинский район нелегальные мигранты почти наверняка попытаются растащить все, что могут, демонтировав санузлы и разобрав и без того потрепанные временем дома до последнего кирпичика. Впрочем, к действительно важным объектам, представляющим ценность для Азербайджана, их не подпускают.  

После того, как все формальности с миротворцами были решены, а чайники опустошены, мы – делегация азербайджанских коммунальщиков в сопровождении РМК – въехали в Лачинский коридор.

Примечательно, что почти сразу же одна из машин с армянскими госномерами стала нас подрезать, резко вклиниваясь между нашими внедорожниками.

Как мне сообщили наши сопровождающие, на этой дороге курсирует оперативный автотранспорт армянских спецслужб, пассажиры которого фиксируют видеорегистратором все проезжающие тут машины с азербайджанскими номерами. Совсем скоро их здесь уже не будет, но пока они собирают «оперативную», как им кажется, информацию.  

При въезде в сам город Лачин создается впечатление, что возвращаешься в 1992 год. Все строения, жилые дома, административные здания, магазины – старые и обветшалые. Ощущение, что после исхода азербайджанцев, Лачин погрузился в летаргический сон длиною в 30 лет.

Ничего нового армяне в городе за эти десятилетия не построили – за исключением единичных бизнес-объектов, основанных пронырливыми ереванскими предпринимателями. Даже в жаркий, солнечный августовский день вид у Лачина – серый, депрессивный и заброшенный. Унылый вид характерен не только для старых советских построек, но и немногих, доживающих свои последние дни в Лачине пришлых армян.

При осмотре городской инфраструктуры мне удалось поговорить с одним армянином средних лет. Поначалу он просто наблюдал за нами с почтительного расстояния, видимо, не решаясь подойти ближе. Завидев его интерес к нам, я сам подошел к нему. Протянул пачку сигарет Sobranie. Увидев надписи на пачке на азербайджанском языке, он ухмыльнулся.

- Вот азербайджанские Sobranie я еще не курил, - сказал мужчина на неожиданно хорошем русском. – Не думал, что придется попробовать их при таких обстоятельствах.

- Каких именно?

- Ну как, вы приходите, а мы уходим, покидая наши дома.

- А как давно вы здесь жили? С 1992 года?

- А какое это имеет значение? - возмутился мой собеседник, затягиваясь  сигаретой. - Мои сыновья здесь родились, тут их родина. Я больше половины жизни живу тут. А теперь куда нам ехать?

- По дороге сюда я видел сгоревшие дома и леса. Сам город в заброшенном состоянии, за 30 лет тут ничего не построили. Какая же это родина?

- А вы нас с собой не сравнивайте, - стал заводиться собеседник. – У Азербайджана есть нефть, газ и сильные союзники, а у нас ничего нет. Мы деревья срубаем, чтобы потом продать их или самим отапливаться. Сегодня русские есть, завтра – нет. Что нашим людям делать? К тому же, дома сжигают не все, это только в Агавно (Забух – ред.) ливанские жгут. Но им-то заплатят все равно. В Лачине не жгут. Я не сжигал.

- А как же собранные у диаспоры деньги? Ведь это же миллиарды долларов… 

- А что, я их видел что ли? Они там (кивая в сторону Армении) остались, до нас ничего не дошло. Сейчас говорят – мы вам 250 тысяч (драмов – Ред.) дали на переезд. А чтобы один грузовик нанять нужно 300-350 тысяч, все цены взвинтили. Разве на одном грузовике можно увезти все свое имущество? Да и куда ехать? Нас нигде не ждут – ни в Армении, ни в Степанакерте (Ханкенди – Ред.)…

Наша беседа была резко прервана стоявшим неподалеку другим местным жителем. Поняв по разговору, что я азербайджанец, он начал выкрикивать на армянском что-то явно нелестное в мой адрес. Странно, но вместо негатива и агрессии, у меня это вызвало лишь усмешку. Невольно подумалось, как же легко быть снисходительным, когда представляешь страну-победителя. В этот момент меня окликнула наша группа – нас ждала поездка в село Сус, где мы должны были проверить состояние местной инфраструктуры. Обслуживающим персоналом там являются пока еще армяне. С некоторыми из них мне удалось перекинуться парой слов. По словам одного из них, представившегося Серопом из Аскерана, жизнь в Карабахе все эти годы была непростой – «было ощущение, что сидишь на пороховой бочке. В 2020-ом году она рванула». При этом, я обратил внимание на то, что в разговоре со мной Сероп употреблял только азербайджанские названия населенных пунктов  - не «Бердзор», а Лачин, не «Агавно», а Забух и, наконец, не «арцах», а Карабах. Причем, делал это явно не для того, чтобы нам понравиться – видимо, многие карабахские армяне так и не отвыкли от азербайджанских названий. Сероп посетовал, что придется возвращаться в Аскеран, где практически нет никакой работы.

- Тут хотя бы была постоянная и неплохо оплачиваемая работа. А что делать в Аскеране?, - сокрушался Сероп.

- А кто или что мешает вам принять гражданство Азербайджана? Ведь никто вам этого не запрещает. Да и работы тут много – вернувшаяся под контроль Баку часть Карабаха сегодня представляет из себя сплошную стройку. Руки нужны всегда. Тем более, из числа местных – как азербайджанцев, так и армян, - обратился я к нему.

- Пусть такое и неправильно говорить мужчине, но я боюсь. И своих, и ваших. Столько крови на этой земле уже пролито. Вот попадется турок, у которого на войне погиб брат, отец, друг. Что он, разговаривать со мной будет? У нас у каждого кто-то из семьи или знакомых погиб или был ранен в двух войнах. Сложно будет, очень сложно - честно ответил Сероп.   

- Во-первых, не турок, а азербайджанец. Во-вторых, немцы с русскими тоже воевали, но они смогли примириться, - не отставал я от своего собеседника.

- Не знаю, время покажет. Но дорогу (имеется в виду в объезд Лачина – ред.) вы неплохую построили. Никто не ожидал, что все произойдет так быстро, а власти нам никогда не говорили, что надо будет отсюда уходить, - посетовал Сероп.

Едем обратно. Вдоль лачинской дороги - огромные площади выжженной земли. А когда едешь по горному серпантину, отчетливо видишь, как внизу, в долине горят леса и луга. Уничтожают не только огнем, но и вырубкой. Спиленные деревья грецкого ореха аккуратно укладывают по краю дороги – ценная ведь древесина, можно продать. Между тем, вдоль дороги можно увидеть и самих немногочисленных армянских «дровосеков». Удрученные уходом с территорий Азербайджана армяне-мужчины разбирают дома, а женщины и дети собирают горную ежевику или предаются нерадостным раздумьям в тени еще не срубленных деревьев.

Покидая Лачин, я не мог избавиться от чувства внутренней опустошенности от увиденной картины тридцати потерянных лет. Нет, я не сильно сочувствую уезжающим армянам – в конце концов, они нарушили законы Вселенной, попытавшись построить свое счастье на чужом горе, на слезах и крови наших детей. А эти законы, в отличие от законов международного права, работают безотказно.

Дашнаки и реваншисты никуда не делись, их пропаганда сделала и продолжает делать свое дело. Но мир не черно-белый, и сквозь пелену ослабившей свою хватку дашнакской идеологии, ненависти и обиды на нелегкую судьбу, многие карабахские армяне все же начинают различать очертания новой реальности. Люди среднего и старшего возраста вспоминают в общении с нами о своей размеренной, мирной жизни в Азербайджане – той, что была бездумно променяна на фашистские идеи «миацума» и «генетической несовместимости» три десятилетия назад. После двух кровопролитных войн, жертв и трагедий люди, даже самые упрямые, вынуждены сделать переоценку ценностей. В Карабахе приходит осознание того, что в свое время армян просто обманули, бросив одновременно в качестве палачей и жертв на алтарь умирающей советской империи. Осознание этой трагедии приходит не в полной мере, и не так быстро, как этого хотелось бы нам. 34 года конфронтации не могут исчезнуть в одночасье. Но надлом в сознании, отравленном десятилетиями пропаганды, уже произошел. Азербайджан вернулся. Раз и навсегда.

Мухтар Шарифов