Туркестан и колониальная политика СССР Экскурс в историю на Caliber.Az

Множество раз автор этих строк, участвуя в дискуссиях об СССР, замечал, что их участники обычно игнорируют вопрос о колониальном характере режима в Советском Союзе. Особенно ярко этот характер проявлялся в республиках Средней Азии (Туркестан). Речь идет о регионе колоссальных размеров, с преимущественно мусульманским, тюркоязычным населением. Этот регион контролировался царской Россией, а затем большевистским режимом.

Регион был завоеван Лениным силой оружия после уничтожения местного движения за независимость тюркских народов - Кокандской автономии (1918) и движения басмачей. Местный большевизм изначально ассоциировался почти исключительно с русскоязычным меньшинством и опирался на союз с армянскими националистами из партии «Дашнакцутюн». 

Именно этот союз помог победить движение за независимый Туркестан - Кокандскую автономию. Документы свидетельствуют о крайней жестокости, с которой данный альянс уничтожал местное население, вырезая целые деревни, подозреваемые в поддержке партизан. На это указывал председатель (в 1922 году) Совнаркома Туркестана К. Атабаев.

Басмачи, местное партизанское национально-освободительное движение, боровшееся с большевиками, в кинематографе СССР изображались исключительно как бандиты и\или исламисты. Это полуправда. Хотя некоторые из них действительно были исламистами, а некоторые другие - бандами грабителей, наряду с ними действовали и джадиды (буржуазно-демократическое движение), и тюркские социалисты из партии «Эрк», связанной с видным политическим деятелем Захи Валиди, выступавшим за независимость тюркских народов. Некоторые группы сотрудничали с российскими социалистами-революционерами (партия эсеров), в то время как местный бизнес, включая еврейских торговцев, оказывал басмачам серьезную материальную помощь. 

Словом, местное национально-освободительное движение существовало, разделилось на множество течений, включая тех, кто называл или считал себя социалистами, и было подавлено Советским Союзом. 

Повторим, во время гражданской войны большевистский режим опирался прежде всего на часть русскоязычного населения. Однако, в общей сложности оно насчитывало около 750 000 из примерно 7,5 миллионов населения Туркестана в начале 1920-х годов. Видный политический деятель и административный работник СССР Г.И. Бройдо писал в конце 1921 года о ситуации в Средней Азии, захваченной большевистской Россией: «Организаторами жизни являются русские переселенцы и рабочие, зараженные колонизаторством … Советский аппарат вобрал в себя все старое чиновничество, типичное наследие окраинной политики. Партийные организации вполне являются отражением социальной структуры Туркестана. Великорусский воинственный шовинизм и обороняющийся национализм порабощенных масс колонии, проникнуты недоверием к русским вообще - основная характерная черта их. Русский коммунист - привилегированная персона. Партийный суд изымал еще недавно все дела общей уголовной подсудности, превратившись в сословный суд по преступлениям русских коммунистов».

Между тем, как указывает российский историк Борис Колоницкий, именно в Туркестане началась русская революция (в том смысле, что она происходила на территории Российской империи) и гражданская война - Великое среднеазиатское восстание 1916 года. Местные народы и племена восстали против принудительной мобилизации для работы на царское правительство во время Первой мировой войны. Кроме того, местное население было возмущено захватом русским колониальным государством некоторых из их земель. Это восстание было подавлено царскими войсками, но именно оно потрясло регион. Кокандская автономия, как и движение басмачей, фактически стали продолжением этого восстания.

Более того, именно в этом регионе закончилась гражданская война - Туркестанский фронт был официально ликвидирован режимом большевиков в 1926 году. Впрочем, сражения между большевистской Красной армией и басмачами продолжались и после этого. Узбекский историк Шухрат Барлсас отмечает, что они продолжались до конца 1930-х годов. Бывший руководитель ташкентского горкома комсомола рассказывал автору этих строк, что подпольные сети, имевшие басмаческое прошлое, существовали в Ферганской долине до конца 1980-х годов.

Большевистский режим изначально практически не имел здесь опоры среди мусульманского большинства и был навязан силой оружия. Регион был завоеван Красной армией: что это, как не элемент колонизации?

Более позднее управление регионом также имело признаки колонизации, включая физическое уничтожение местной интеллигенции в конце 1930-х годов и ориентацию местной экономики на монокультуру хлопка (типичная колониальная практика). В СССР хлопок-сырец выращивался в республиках Средней Азии, преимущественно в Узбекистане. 

Правда, наряду с этим происходила промышленная модернизация и развитие светских систем образования и здравоохранения. Но стоит вспомнить, что англичане в колониальной Индии делали то же самое (включая быстрое развитие британского военно-промышленного комплекса и гигантское строительство железных дорог в этой стране). Даже если политика СССР не была чисто колониальной, она, безусловно, включала колониальные элементы.

Важным элементом колониальной политики стала «прописка». Столица, Москва, с ее 10-миллионным населением, получала особое льготное обеспечение, которое определялось решениями Центрального комитета партии и центральных государственных органов, управлявших экономикой СССР. Жители регионов в большинстве своем не имели права жить в Москве - получить московскую прописку было непросто, а для большинства невозможно.

Само разделение Туркестана на Узбекистан, Туркменистан и т.д. (отдельные республики в составе СССР) было в значительной степени искусственным, как считали местные национал-коммунисты. Причина заключалась в том, что Москва боялась появления внутри СССР единой мусульманско-тюркской республики с огромной территорией и населением. Она неизбежно получила бы определенную независимость от Кремля просто в силу своих размеров и ресурсов.

Это был классический колониальный принцип «разделяй и властвуй». Во всех случаях можно было найти причины для такого разделения - различия в местных языках и обычаях - но с таким же успехом можно было создать единый Туркестан на основе сходства между ними. Причины, по которым это не было сделано, вполне очевидны.

В 1920-х годах тюркоязычные национал-коммунисты попытались действовать. Будучи сторонниками большевистской партийно-государственной модели, национализации (огосударствление экономики) и однопартийной диктатуры, а также светской, научной и промышленной модернизации, они также были ярыми сторонниками местной автономии и языка.  

Центральный вопрос заключался в том, откуда и кто управляет регионом, в чьих руках находятся экономика, партийно-чиновничий аппарат и силовой ресурс (армия). Исторически все это было сосредоточено в Кремле, поэтому разговоры о, якобы, объединении республик в рамках СССР потеряли всякий смысл и остались пустой формальностью. Кремль контролировал почти все, местная республиканская власть свелась к исполнению указаний центра. Впрочем, даже в рамках такой модели Кремль опасался появления единого советского Туркестана, слишком уж большой и богатой могла бы стать такая республика.

Мусульманская коммунистическая партия и «мусульманская Красная армия», по мнению видного большевика Мирсаида Султангалиева, принадлежавшего к национал-коммунистическому течению, стали бы естественным продолжением борьбы за независимость тюркоязычных народов. Такой самостоятельный Туркестан мог бы, по его мнению, находиться в равноправном союзе с Москвой. В то же время развивалась и национальная светская тюркоязычная интеллигенция, часть которой симпатизировала похожим идеям. Национал-коммунисты были уничтожены режимом СССР в 1930-е годы.

Рабочий класс этих регионов не имел традиций автономии и был охвачен национальным чувством. Более того, он был расколот по национальному признаку. И это тоже в определенной степени стало результатом колониализма. Все это не спасло Советский Союз от распада. В конце 1980-х - начале 1990-х годов местные партийные и экономические элиты приватизировали как территорию, так и промышленность СССР. Они сделали это с помощью местного населения, движимого чувством гнева и недовольства неравенством в СССР.