Франция разоряет европейскую периферию Расклад Артема Кирпиченка

Французская газета Le Monde на прошлой неделе опубликовала статью, посвященную экономическому расслоению между различными регионами Европы. В ней говорится, что, несмотря на бравурные отчеты Европейской комиссии по интеграции, согласно которым за последние годы валовый внутренний продукт стран Центральной и Восточной Европы вырос с 52% до 80% от среднего показателя по ЕС (а Чехии и Словении — до 91%), это не находит отражения в реальной жизни людей. Многие европейские регионы не способны выйти из состояния экономической депрессии, причем это относится не только к бывшим государствам социалистического лагеря, но и к ряду провинций «старой Европы».

Журналисты приводят как пример итальянскую провинцию Калабрию, чье население страдает от сомнительного удовольствия быть бедняками в богатой страны. 58-летняя Тереза Росси, жительница этих мест, рассчитывает на помощь от католической церкви после того, как правительство Джорджии Мелони отменило фиксированное пособие, которое она получала. Росси работала на полставки, ухаживая за престарелыми, и у нее нет денег, чтобы платить по счетам. Трое ее взрослых сыновей балансируют между безработицей и случайными заработками — типичная проблема для молодежи Калабрии. 

«В Калабрии нам не хватает всего, мы от всего далеки», — с горечью говорит Росси. Волонтер Мириэлла Спадафора соглашается с нею, отмечая: «У нас уезжают молодые люди, которые могут работать. Но нет работы — нет будущего». 31% населения этого плодородного региона живет за чертой бедности.  

Более тщательное исследование показывает, что ВВП на душу населения в Калабрии не превышает 20–30 тысяч евро, что даже меньше, чем в Греции и Северной Румынии (25 тысяч евро), в то время как в Копенгагене или Праге оно достигает 70 тысяч евро. Обеднение и массовый отток населения вовлекает регион в водоворот: с падением платежеспособности закрываются частные предприятия, а вслед за ними закрываются из-за нерентабельности государственные учреждения — больницы, школы, железнодорожные станции.

Исследования показывают, что проблемы периферийной Европы зачастую связаны с тем, что создает их отличные статистические показатели: инвестиции банков и компаний развитых европейских стран. На каждый евро инвестиций, вложенных в страны юга и востока Европы, транснациональные корпорации из Франции, Германии, Швеции, Нидерландов получают десятки и сотни евро прибыли, которые немедленно выводятся в страны, где находятся штаб-квартиры инвесторов. Таким образом, средства в экономике европейской периферии не задерживаются и направляются в Париж, Брюссель, Амстердам, которые играют роль «глобальной Москвы», витрины западного процветания. 

Особо заметную роль в этих процессах играют компании Франции. Уже начиная с 1960-х годов французские корпорации начали процесс переориентации своей инвестиционной активности с бывших колоний и развивающихся стран на Европу. В 2008 году в ЕС были расположены 7304 филиала французских компаний, где работало 1203 тыс. человек. Это составляло 35,7% персонала французских компаний за рубежом. 

После распада Советского Союза Франция стала одним из важнейших инвесторов в Центральной и Восточной Европе. Уже к 1997 году прямые иностранные инвестиции Парижа в этом регионе составили 4,933 миллиарда долларов. К 2000 году они выросли до 6,2 миллиардов долларов. По этим показателям Франция уступала только Германии и США. Особенно масштабную интервенцию на востоке совершили французские автомобильные компании. В восточноевропейских странах их привлекали низкая оплата труда, практическое полное отсутствие профсоюзов, а также наличие рынков сбыта в близлежащих регионах. 

Среди крупных французских концернов, которые вошли в Восточную Европу за последние годы, можно отметить Renault, Michelin, которые перевели производственные мощности в Румынию, авиакосмическую корпорацию Airbus, построившую завод в Трансильвании, также торговые, продуктовые и розничные сети Leroy Merlin, Bonduelle, Engie, Danone, Decathlon и др.

В наибольшей степени французский бизнес представлен в Польше, где французы сейчас находятся на первом месте среди иностранных инвесторов, опередив американцев и немцев. Более 750 французских компаний работают на польской земле. Больше всего французских инвестиций приходится на два сектора польской экономики — телекоммуникации и дистрибуция. В Польше открыли свои магазины все крупные французские дистрибьюторские компании: Auchan, Carrefour, Giant, Intermarché, Lecler. Крупные французские группы также представлены в энергетике (EDF, Dalkia...), строительстве (Saint-Gobain, Bouygues, Lafarge...), пищевой промышленности (Danone), автомобилестроении (PSA и Renault) и т. д. Несмотря на то, что в Восточной Европе действуют главным образом французские экономические гиганты, зачастую их обыгрывают менее крупные немецкие компании, которые лучше знают соседние страны, имеют к ним лучший доступ, знакомы с национальными реалиями и владеют местными языками, в то время как французы продолжают применять в Восточной Европе методы и подходы, выработанные ими еще во французских колониях и странах «третьего мира». Поэтому сама организация труда западноевропейских, и прежде всего французских компаний в Южной и Восточной Европе вызывает немало вопросов.

Как правило, ТНК работают на восточноевропейских рынках через компании-субподрядчики. Вся их деятельность позиционируется как «молодежная», «современная», «динамичная», в противовес традиционным местным производствам, которые представляются как место работы бедных, пожилых и бесправных людей. В действительности работники западноевропейских компаний сталкиваются с временной занятостью, большими сверхурочными и отсутствием карьерных перспектив. Примером такой эксплуатации является практика крупных французских и итальянских домов мод в Болгарии. Покупая местные бренды и швейные производства, эти компании снимают свою ответственность за качество и условия труда. Более того, в конечном итоге болгарские производители получают не более одного процента прибыли, в то время как основные суммы уходят в Париж и другие западноевропейские столицы мод.

Подобная ситуация наблюдается и в других странах. Вот что говорит сотрудник крупной польской торговой сети, принадлежащей французскому бизнесу: «У нас, сотрудников, нет какого-либо защитника, который заботился бы о нас, нам негде состоять. В прошлом существовали профсоюзы, в которых все состояли, и они были своего рода убежищем для сотрудников. А теперь нет никого и ничего. Команда часто сменяется. Я работаю в магазине два года и вижу, как сменяются люди. Ужасная, огромная текучесть кадров. Скоро никто не будет работать, потому что все уедут за границу. Одно дело – условия труда. И другое дело – отсутствие уважения между работником и работодателем. Достойных заработков нет. И никаких проблем: «Не нравится? Пожалуйста, уходите, придет другой человек».

Таким образом, Франция навязывает свое экономическое доминирование над странами европейской периферии и полупериферии, используя методы, выработанные за долгие годы владычества в своих колониях и странах третьего мира. Это позволяет французским ТНК выкачивать миллиарды долларов из своих «партнеров» по ЕС. Экономическая зависимость сопровождается и усилением политического влияния Парижа, лоббирующего интересы своих компаний. Зачастую бывшие сотрудники французских банков и корпораций после отставки занимают ответственные посты в органах власти стран Восточной и Южной Европы, но продолжают продвигать интересы своих работодателей.