Светский Казахстан против религиозных крайностей Абишев и Бейсебаев на Caliber.Az

Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев подписал закон, регулирующий вопрос ношения одежды, закрывающей лицо.

«Запрещается ношение в общественных местах предметов одежды, препятствующих распознаванию лица, за исключением случаев, когда это необходимо для исполнения требований законов Республики Казахстан, служебных (должностных, трудовых) обязанностей, в медицинских целях, гражданской защиты, при погодных условиях, а также для лиц, принимающих непосредственное участие в спортивных, спортивно-массовых и культурно-массовых мероприятиях», — говорится в тексте закона.

Может ли этот запрет вызвать массовое недовольство части общества и открытые протесты сторонников жёстких течений ислама? И какова позитивная сторона для общества от введения данной нормы?

Известные казахстанские эксперты поделились с Caliber.Az своим мнением по этому поводу.

Политический обозреватель Газиз Абишев отметил, что принятие данного закона продолжает общую тенденцию, наблюдаемую во всех странах Центральной Азии, где ранее уже были приняты аналогичные запреты.

«В Кыргызстане, если не ошибаюсь, в Узбекистане, в Таджикистане похожие законы тоже приняты. Это, конечно же, проявление активности секулярного (светского) строя в ответ на рост влияния нетрадиционных религиозных течений. В целом, в таких странах, как наши, существует более высокий иммунитет к распространению подобных форм религиозности, поскольку у нас действует активный пассионарный светский национализм, особенно в Казахстане.

Религиозный радикализм и пассионарный национализм сейчас в определённой степени сталкиваются, потому что радикальная религия, как правило, отрицает национальную культуру и требует её отмены. Например, у нас несколько лет назад произошёл скандал, когда покрытые девушки заявляли, что домбра — харам. Подразумевалось, что вся национальная культура, если она противоречит религиозным установкам, должна быть исключена.

Сегодня секулярное государство, пассионарные националисты и светские либеральные слои общества, особенно в крупных городах, объединились в стремлении противодействовать распространению радикальных религиозных течений.

Это не означает запрет на пятничный намаз или выполнение женщинами религиозных обрядов. Речь идёт о ношении никаба — одежды, закрывающей лицо, — что затрудняет идентификацию личности и может создавать угрозу общественной безопасности. Кроме того, это воспринимается как элемент пропаганды соответствующих течений.

Когда человек находится в ментальном кризисе, он воспринимает подобные образы как норму и может попасть под их влияние. Поэтому все страны Центральной Азии коллективно противостоят распространению таких течений, особенно тех, что приходят с Ближнего Востока и из Афганистана. Страны стремятся сохранить свой светский уклад», — пояснил политолог.

Абишев допускает, что закон может вызвать раздражение у части граждан, предпочитающих носить никаб.

«Но логика государства такова: если сейчас не принять меры и начать отступать перед растущей религиозностью, то в будущем сохранить светский характер государства будет всё труднее. А это, с точки зрения властей, представляет угрозу стабильности и развитию общества. Надо учитывать, что даже в странах с мусульманским большинством подход к никабам различается. Некоторые из них, напротив, демонстрируют либерализацию, давая понять, что отказ от никаба не является тяжким грехом.

Полагаю, массовых протестов по всей стране не будет, поскольку ультрарелигиозные группы не являются главной пассионарной силой. В Казахстане на подъёме пассионарный секулярный национализм, который способен эффективно сдерживать напор радикальной религиозности.

В Мажилисе у нас немало политиков, таких как Ермурат Бапи и Ринат Заитов, которые последовательно выступают против распространения радикальных форм религии. Но это ни в коем случае не направлено против ислама как такового. Это наша священная религия, несущая позитивные ценности, в том числе семейные. Вопрос — в интерпретации. Жёсткого единого подхода здесь нет.

Запрет никабов в общественных местах может открыть путь для более гибкой политики в других вопросах. Например, сейчас в обществе активно обсуждается неформальный запрет на ношение платков в школах. И я думаю, что, введя ограничение на закрытие лица, власти могут пересмотреть отношение к школьницам с покрытой головой — при условии, что речь не идёт о религиозной пропаганде. Это конструктивная и своевременная дискуссия», — заключил Абишев.

Политический аналитик Казбек Бейсебаев в свою очередь подчеркнул, что закон появился неслучайно.

«В Казахстане становится всё больше женщин, полностью закрывающих лицо. Это стало частью городской повседневности, особенно в Алматы. Таким образом женщины демонстрируют свою приверженность исламу, хотя прямого предписания носить никаб в Коране нет. Но, тем не менее, факт остаётся фактом.

В этом отношении Казахстан отличается от других стран Центральной Азии. У нас были случаи, когда депутаты парламента и другие известные личности открыто выступали за многожёнство. На практике есть немало примеров, когда мужчины, ссылаясь на нормы шариата, содержат несколько жён.

Надо также отметить, что казахское общество сегодня расколото — между сторонниками строгого следования канонам ислама и теми, кто отстаивает традиции, доставшиеся от предков.

Закон только подписан, и пока трудно сказать, как именно его будут исполнять правоохранительные органы. Проблемы, возможно, и возникнут, но, полагаю, большинство граждан отнесётся к этому закону с пониманием», — резюмировал Бейсебаев.