Треп на перекрестке Армянский рассказ о войне и мире

Складывается впечатление, что публичные выступления армянского премьера Никола Пашиняна преследуют две цели. Первая вполне понятная – отмести от себя всякую вину за поражение в 44-дневной войне. Вторая же цель никак не связана с политикой вообще – Пашинян оттачивает мастерство демагогии, как будто готовится сдавать экзамен в высшей школе казуистики.

Вы только полюбуйтесь на этот пассаж из сегодняшнего слушания комиссии Национального собрания Армении по расследованию обстоятельств 44-дневной войны: «Я также хочу поговорить о военных перекрестках, потому что за военным «конвейером» следовали военные перекрестки с переговорным содержанием».

Был бы я богат, отдал бы 44 маната первому, кто поймет, что именно хотел сказать варчапет. К счастью, сам Пашинян все-таки любезно взял на себя труд объяснить, что такое «военный конвейер». «Если за столом переговоров есть субъект, который может сказать «нет» и предпринять военные действия, а в результате не получить контрудар от международного сообщества, и второй субъект, против которого, как только он выражает недовольство, начинаются боевые действия, то как вести переговоры в такой ситуации, причем с точки 2007 года?.. Я называл это «конвейером войны», потому что логика была такова, что нужно в рамках переговоров отдать то, что могут получить путем войны. Это было мое восприятие и задачей было попытаться понять, какие есть рычаги, чтобы остановить этот конвейер. Признаюсь, я не смогу остановить его».

Тоже далеко не образец красноречия, однако вооружившись мачете терпения, продраться сквозь эти заросли все-таки возможно. Итак, мне одному кажется, что Пашинян проговорился? Из всей этой словесной белиберды, как из скорлупы, вылупляется на свет белый мысль, что он затеял войну только чтобы посмотреть, получится ли хотя бы таким образом сохранить под армянским контролем Карабах, потому что переговорный процесс в любом варианте привел бы к его потере. Хотя вообще-то сам признался, что переговоры были для Армении шансом вернуть без жертв то, что все равно забрали бы силой. Но готов ли был армянский народ вернуть азербайджанцам Карабах полюбовно? Вопрос риторический. А значит Пашинян специально выбрал войну, чтобы доказать народу неизбежность краха. Именно в такую логику вписываются и пьяные пляски в Шуше, и заявление: «Карабах - это Армения и точка».

Но стоит ли армянам винить его в этом? Конечно же, нет. Даже сейчас, после поражения в войне, немалая часть армянского общества все еще охвачена реваншистскими настроениями. Уже после поражения Пашинян вынужден был подстраховаться предвыборным лозунгом «Отделение во имя спасения». Если бы он этого не сделал, то проиграл бы парламентские выборы. И сейчас, чтобы оправдать перед избирателями этот призыв, он продвигает повестку международного участия в диалоге Баку - Ханкенди и устраивает военные провокации как на условной границе, так и в Карабахе. Пашиняну, убедившемуся в бесперспективности такой политики, и следуя логике демонстрации этой бесперспективности своему народу, выгодны все действия Азербайджана по укреплению своего суверенитета. Это не значит, что он договорился с Баку. Это всего лишь говорит о том, что сам он бессилен убедить свой народ в неизбежности краха «миацума».

При этом, разумеется, Пашинян стремится сохранить власть и обезопасить свою жизнь от гипотетической угрозы со стороны националистов-экстремистов. С этой точки зрения его логика, возможно, такова: зачем соглашаться на «сдачу арцаха» самому, если Азербайджан и так возьмет свое. В принципе, исходя из личных, пашиняновских, интересов, позиция вполне ясная, а их мы никак не можем сбрасывать со счетов. Армянский премьер таким образом, с одной стороны, предоставляет Баку самому подготовить армянский народ к неизбежному, а с другой, отчетливо видя, что корень бед армянского народа во внушенных ему национальных идеях, замешанных на этнической исключительности и тюркофобии, методично разъедает почву под фундаментом армянской идеологии, пытается его выкорчевать. Один из ярких примеров этого – недавнее заявление по поводу национального герба.

Мы уже как-то высказывали мысль, что армянские националисты простят Пашиняну поражение, но не простят мир. Именно поэтому он три года назад выбрал войну. И именно по этой причине сегодня он выбирает военные провокации. Багаж армянских козырей в карабахской игре, таких, например, как подпитка сепаратистского режима, стремительно тает. А когда он будет полностью израсходован, армянский премьер разведет руками и скажет, что сделал все, что мог. И вот в тот момент, когда остро станет вопрос не «миацума», а сохранения собственно Армении, он в образе спасителя Айастана подпишет мир.

Эта статья отнюдь не преследует цель анализировать все заявления Пашиняна, сделанные им в рамках парламентских слушаний 20 и 27 июня. Несмотря на путаную форму, суть их можно сгруппировать в четыре смысловых блока. Первый блок – Армения давно столкнулась с жестокой реальностью, связанной как с военной мощью Азербайджана, его решимостью вернуть оккупированные земли силой, так и с бессилием мирового сообщества что-либо этому противопоставить. Второй – предыдущая власть усугубила положение Армении как внутри страны, так и на переговорном треке. Третий – военное руководство проявило некомпетентность, отсутствие коммуникации с политическим руководством, а подчас и враждебные к ней действия, читай -  предательство. И наконец, четвертый блок – партнер по ОДКБ, стратегический союзник в лице России, не выполнил своих обязательств.

Одним словом, виноваты все, кроме него. И хотя предыдущие параграфы могли создать впечатление поддержки таковой его позиции, это был бы поверхностный вывод. Перефразируя известную реплику из классического советского фильма: «Пашинян не виноват, но он... виноват». Проблема в том, что при всем осознании бесперспективности сопротивления им все еще движет надежда на чудо и возможность отстоять «идеалы миацума». Одновременные заигрывания со спецслужбами разных стран подтверждают это предположение. С такого ракурса задержка переговорного процесса негативным образом сказывается на безопасности всего региона Южного Кавказа в средней и долгосрочной перспективе. И именно такая политика грозит поставить крест на том, что Пашинян еще может спасти, - армянской государственности.