Украинский кризис - катализатор взаимодействия России, Ирана и Турции Тегеранский саммит-2022 на Caliber.Az

Глобальные процессы, происходящие в последние полгода на фоне войны в Украине и открытого противостояния России и Запада, вновь актуализировали проблему безопасности на Ближнем Востоке. Этому сопутствовало недавнее ближневосточное турне американского президента Джо Байдена и на это же указывает саммит с участием лидеров Турции, Ирана и России, который проходит сейчас в Тегеране.

Известно, что три региональные державы обсудят сирийский кризис и ситуацию в Донбассе в астанинском формате. Напомним, Турция, Иран и Россия выступают странами-гарантами астанинского формата урегулирования конфликта в Сирии, который действует с 2017 года. Именно тогда в Астане впервые прошли переговоры делегаций России, Ирана, Турции, а также представителей руководства Сирии и сирийской оппозиции.

Формально нынешняя повестка саммита предполагает обсуждение мер, нацеленных на окончательную ликвидацию очага международного терроризма в САР, однако главный его итог будет зависеть от предварительно запланированных двусторонних встреч между лидерами в формате тет-а-тет.

Вообще же если рассматривать сирийский кризис как ключевой повод для взаимодействия России, Ирана и Турции, то очевидно, что в этом направлении есть определенные подвижки - стороны пришли в свое время к компромиссу по ряду вопросов на Ближнем Востоке. За последние два года военно-политическая ситуация в Сирии оставалась практически неизменной, а последние две крупные военные эскалации в Сирии произошли в конце 2019го - начале 2020 года. Осенью 2019 года в результате военной операции «Источник мира» против курдских военных формирований на северо-востоке Сирии Анкара достигла соглашений с США и Россией об установлении буферной зоны, подконтрольной Турции. В результате военных действий между сирийскими правительственными силами и поддерживаемой Турцией вооруженной оппозицией на северо-западе страны за этот промежуток времени (2019-2020 гг.) лидеры России и Турции заключили соглашение о режиме прекращения огня, что значительно снизило напряженность в провинции Идлиб.

То есть по большому счету Иран, Турция и Россия заинтересованы в урегулировании сирийского кризиса даже несмотря на разницу в позициях и подходах. Каждая из этих стран имеет собственные интересы в регионе и, несомненно, будет и дальше их продвигать, чтобы удерживать позицию действующего игрока в урегулировании сирийской проблемы. Например, одной из ключевых задач Турции в Сирии является обеспечение безопасности своих южных рубежей от атак террористических курдских формирований (РПК, Сирийские демократические силы). В российском экспертном сообществе есть мнения, что на фоне конфликта в Украине, санкционной войны между Россией и Западом, а также процесса вступления Финляндии и Швеции в НАТО у Анкары появились серьезные рычаги влияния на своих партнеров, что, соответственно, должно способствовать достижению ее целей в Сирии.

Однако на деле Турция демонстрирует обратные действия. Как видим, Анкара не использует появившиеся рычаги давления против интересов своих региональных партнеров - Ирана и России. Она не присоединилась к антироссийским санкциям, но в то же время продолжает оказывать гуманитарную и военную помощь Украине и выступает против американских санкций за покупку российских С-400. 

Что касается России, то, безусловно, украинский кризис в значительной степени поставил под сомнение ее роль как авторитетного актора, способного урегулировать конфликты дипломатическими методами. Поэтому в условиях противостояния с Западом и США для России принципиально важно укрепить позиции в регионе Ближнего Востока, а значит нужна более тесная консолидация с Тегераном и Анкарой как непосредственных игроков, втянутых в сирийский конфликт. Поэтому, скорее всего, в ходе двусторонних переговоров с коллегами Путин может пойти на какие-то новые компромиссные решения с союзниками на Ближнем Востоке.

Разумеется, Россия имеет серьезные интересы в этом регионе и остается крупнейшим поставщиком вооружений для Сирии. Однако сейчас, когда Россия оказалась в действительно сложной внешнеэкономической ситуации, ей необходимо усиливать сотрудничество со странами, менее подверженными давлению со стороны США, в частности с Турцией. В этом смысле ставки Москвы на Анкару весьма рациональны. Потому что Турция продолжает демонстрировать принципиальную и независимую политику даже находясь в составе НАТО. Официальная Анкара руководствуется в первую очередь государственными и национальными интересами, а не пожеланиями США и Запада, что также привлекает Россию и Иран.

Параллельно сбалансированный внешнеполитический курс Турции не только усиливает ее имидж как мощной державы в системе международных координат, но и способствует расширению спектра взаимодействия с соседними государствами, к примеру с Россией, особенно сейчас, когда она фактически выбита с внешних мировых рынков. Поэтому неудивительно, что Москва пытается активизировать сотрудничество с Турцией, несмотря на имеющиеся ранее политические противоречия, в том числе и по Сирии. С другой стороны, не стоит сбрасывать со счетов, что помимо Ближнего Востока, где пересекаются интересы России, Турции и Ирана, есть еще Центральная Азия и Южный Кавказ, к которым и Турция, и Иран имеют непосредственное отношение. Поэтому по крайней мере на данном этапе, когда Россия полностью погрязла в затяжном украинском кризисе, создание новой системы региональной безопасности в Центральной Азии и на Южном Кавказе представляется для нее возможным за счет укрепления партнерских отношений с Ираном и Турцией, а также при условии сближения позиций последних.

Подобный расклад устраивает Россию, поскольку создает условия для того, чтобы она могла обезопасить собственные интересы в этих регионах и минимизировать внешние риски со стороны так называемого коллективного Запада. Если раньше Москва могла полностью контролировать процессы, происходящие в важных стратегических регионах бывшего Союза, то на данном этапе ее позиции значительно ослабли. Поэтому частичный разворот России в сторону Большого Востока, в частности Турции и Ирана, связан прежде всего с украинским кризисом, который однозначно исчерпал возможность выработки ею единой системы евразийской безопасности. Поэтому наиболее вероятно, что именно украинский конфликт стал явным катализатором резкого и многопланового взаимодействия России с Турцией и Ираном.