Эволюция французского колониализма: разоблачение наследия — статья третья Отчет Корбина

Предлагаем вашему вниманию очередную статью в рамках цикла «Эволюция французского колониализма», написанную на основе одноименного аналитического отчёта международного эксперта по вопросам государственного управления, американца Карлайла Корбина. Третья часть (статья 1, статья 2) документа посвящена попыткам французской метрополии модернизировать колониальную политику в условиях послевоенного мира.

Попытка модернизации французской колониальной политики во второй половине XX века

Как уже отмечалось ранее, конституция Четвертой республики совмещала в себе как признаки унитарной республики, так и элементы федерализма. Империя была юридически упразднена, ей на смену пришло некое подобие консенсуального союза, а именно Французский союз. Попыткой дальнейшего усовершенствования проекта колониальной модернизации путем децентрализации Французского союза стало принятие Рамочного закона Деффера в 1956 году. Следует отметить, что «рамочный закон» – это особый тип французских законов, которые предусматривают только лишь рамки для реформ. Это позволяет французам вводить в действие указом любые части закона, которые соответствуют их национальным интересам, когда они сочтут это целесообразным, в том порядке и последовательности, который они выберут, тем самым обходя традиционный законотворческий процесс. Профессор истории Оберлинского колледжа Леонард Смит определил значение рамочного закона Деффера 1956 года следующим образом:

В некоторой степени все бывшие колонии должны были стать протекторатами. Государственные службы (оборона, иностранные дела, финансы) оставались бы в руках Франции, в которой Национальное собрание обрело бы ключевое средоточие суверенитета. Заморские территории продолжали бы посылать своих представителей в Париж, хотя все еще далеко не пропорционально их населению. Вместе с тем рамочный закон передавал бывшим колониям властные полномочия на местах и финансовую ответственность в степени, беспрецедентной в истории Франции. Вопреки своему первоначальному замыслу, он также обеспечивал политическую и правовую основу для деколонизации в течение последующих нескольких лет.

Рамочный закон предполагал ограниченное самоуправление на заморских территориях. Однако в случае с Французской Полинезией ни о каком самоуправлении и речи не было, так как у Парижа имелись далеко идущие планы по созданию на островах ядерного испытательного центра. Старые ядерные полигоны в Алжире пришлось закрыть из-за давления мировой общественности. 

В 1958 году на основе рамочного закона Деффера был проведен референдум о принятии конституции Пятой Республики. Новый основной закон Франции обсуждался во всех уголках Французского союза. К слову, сам Французский союз планировалось переформатировать во Французское сообщество. Африканские члены Союза проголосовали за предлагаемую конституцию, впоследствии получив шанс на независимость, пусть и условную, с включением новообразованных государств во Французское сообщество. Гвинея, единственная, проголосовала против, причём подавляющим большинством голосов (более 95 процентов). Смелость, с которой гвинейцы отклонили конституцию, обернулась им боком и обнажила колониальный менталитет Франции. Париж не только вывел всех французских государственных служащих и технических специалистов из Гвинеи, прекратил любые экономические и политические связи с бывшей колонией, но и забрал всё, что считал своим вкладом в Гвинею, вплоть до последней лампочки. Уходя, французы сожгли даже лекарства в больницах, лишь бы ничего не доставалось гвинейцам. Это было наказанием за «упрямство» Гвинеи и за желание её жителей жить по-настоящему независимо, без каких-либо ассоциированных союзов с Францией. 

В то же время, заморские департаменты и территории Франции, разбросанные по всему миру, солидарно проголосовали за принятие новой конституции, положившей начало новому этапу в отношениях метрополии и доминионов. Национальным ассамблеям было предоставлено четыре месяца для определения конкретного механизма управления с тремя вариантами на выбор: сохранение статуса заморской территории, получение статуса ассоциированного государства в рамках Французского сообщества, превращение в заморский департамент (полная интеграция). По истечению установленного срока, ассамблеи Коморских островов (включая Майотту), Сен-Пьера и Микелона, Французской Полинезии, Французского берега Сомали и Новой Каледонии решили остаться в статусе заморских территорий, в то время как Чад, Французская Дагомея (Бенин), Французский Судан (Мали), Кот-д’Ивуар, Мадагаскар, Мавритания, Конго, Нигер, Сенегал, Убанги-Шари (ЦАР) и Верхняя Вольта (Буркина-Фасо) выбрали статус ассоциированного государства. 

При этом нельзя сказать, что выбор был повсеместно добровольным. Тихоокеанские территории, проголосовавшие за принятие конституции Пятой республики, рассчитывали на расширение автономии. В действительности же легитимность референдума в Тихоокеанском регионе была существенно подорвана из-за сильного давления Франции на противников принятия конституции. Особенно ярко это проявилось во Французской Полинезии. Тот факт, что полинезийцев в должной мере не уведомили о возможности отвергнуть конституцию и проголосовать против, является иллюстрацией грубого вмешательства Парижа в результаты плебисцита. Более того, полинезийские лидеры, выступавшие против проекта конституции, стали мишенью для французских властей. Многочисленные аресты и показательная судебная расправа над лидером местного антиколониального движения Пауваной а Оопой (Pouvanaa a Oopa) не делали чести Елисейскому дворцу. Осужденный в 1959 году по сфабрикованным обвинениям на долгие годы заточения, экстрадированный на материковую Францию как особо опасный преступник, Пауванаа был помилован Шарлем де Голлем в 1968 году, а полностью оправдан только в 2018-м, спустя десятилетия после смерти. Вся вина таитянина заключалась лишь в том, что он возражал против планов Франции начать испытания ядерного оружия в Тихом океане. 

Но даже несмотря на отсутствие свободного и справедливого референдума, более 35 процентов избирателей на полинезийских островах отвергли предложенную Парижем конституцию – гораздо больший процент несогласия, чем на любой другой заморской территории. Опасения народа Французской Полинезии были оправданы, поскольку Франция довольно быстро приступила к созданию программы ядерных испытаний, длившейся в итоге более тридцати лет и приведшей к катастрофическому загрязнению местности и облучению большей части населения островов (по состоянию на 1971 год более 119 тысяч человек). Очевидно также, что Франция в 1958 году нисколько не собиралась предоставлять независимости ни для полинезийцев Французской Полинезии, ни для канаков Новой Каледонии. Если в первом случае стратегической причиной для сохранения контроля над территориями являлось желание превратить их в один большой ядерный полигон, то во втором – огромные запасы востребованного во всех областях тяжёлой промышленности никеля. 

Последующие попытки полинезийцев и канаков изменить выбор, сделанный местными ассамблеями в 1958 году, в пользу свободной ассоциированной государственности в рамках Французского сообщества, вместо существовавшего статуса заморских территорий, были отвергнуты французской колониальной администрацией, которая в ответ усилила репрессии в отношении антиколониальных политических сил. Инструкция министра по делам заморских территорий Бернара Корню-Жантиля от 1958 года полностью подтверждала стратегию Франции, согласно которой Французская Полинезия ни при каких обстоятельствах не должна была менять форму административно-территориального устройства, поскольку это значительно усложнило бы реализацию французского проекта ядерных испытаний на территории. Между тем решение в пользу свободной ассоциированной государственности Новой Каледонии также стало бы препятствием для продолжения экономической эксплуатации Францией крупных месторождений никеля на этой меланезийской территории. 

Таким образом, образование Пятой Республики повлекло за собой следующие последствия: африканские территории, выбравшие свободную ассоциацию, умело использовали ее в качестве переходного этапа к независимости в начале 1960-х годов, тихоокеанские территории фактически остались под прямым надзором Национального собрания Франции, в то время как заморские департаменты в Карибском бассейне, также проголосовавшие за новую конституцию, и вовсе оказались в ситуации полного подчинения Парижу, как составные части Французской Республики. 

Как видим, проведение столь масштабной конституционной реформы, инициированной Шарлем де Голлем в 1958 году, не привело к сколько-нибудь значительным изменениям в общественно-политической жизни французских колоний. По-прежнему изменились только названия и формулировки, тогда как суть захватнической политики была всё той же – эксплуатация природных и человеческих ресурсов. Для этих целей ключевые решения на местах, даже по вопросам, предполагающим определенный уровень самостоятельности, принимались «представителями» французского государства. Казалось бы, часть бывших колоний, что на африканском континенте, сумели получить независимость, однако Франция сумела удержать их в зоне франка – едином валютном союзе, бразды правления которого до сих пор находятся в Париже. Что же касается Рамочного закона Деффера 1956 года, обещавшего широкий статус автономии доминионам и политическую децентрализацию, то он так и остался рамочным (продолжение следует).

Самир Кулиев