На что стоит обратить внимание на Ближнем Востоке в 2023 году? Расклад Михаила Шерешевского

Основные события 2023 года - президентские и парламентские выборы в Турции, восстание в Иране, а также конфликты Израиля и Ирана вокруг иранской ядерной программы. 

***

Пять арабских государств Большого Ближнего Востока погружены во внутренний хаос и гражданские войны, что отчасти является последствиями Арабской весны. Ливия, Йемен, Сирия, Ливан и Ирак нестабильны. Все эти страны не играют самостоятельной роли, поскольку находятся в состоянии полураспада. Египет - самая большая арабская страна, в прошлом лидер арабского мира, также не оправился полностью от событий Арабской весны.

Ключевую роль на Ближнем Востоке стали играть три неарабские страны - Израиль, Турция и в определенной степени Иран. Конкуренция между ними, а также выбранный руководством этих государств курс находятся в центре внимания наблюдателей.

Иранское восстание

В Иране главным событием остаются массовые протесты против режима. Они продолжаются с середины сентября 2022 года после того, как полиция забила насмерть молодую женщину Махсу Амини. Ее арестовали за «неправильное ношение хиджаба».

Отчаянное положение в экономике, рост цен более чем на 50% и бедность населения, большинство которого находится на черте или за чертой бедности, стали главной причиной восстаний. Неэффективная система управления (значительная часть экономики находится в руках коррумпированных и некомпетентных государственных чиновников или приватизируется в пользу их родственников) и санкции, наложенные на Иран Соединенными Штатами (они делают невозможными крупные иностранные инвестиции и рост экономики, основанной на устаревших технологиях), исключают возможность успешного развития.

Другие факторы, вызвавшие восстание, связаны с глубоким политическим кризисом, разрушившим легитимность иранского режима (велает-э-факих - государства верховного правоведа и богослова). В стране выросло новое молодое поколение (зумеры), сформированное в глобальных сетях интернета. Это поколение современных людей, которое совершенно не принимает иранскую теократию, ему полностью чужды ее ценности.

Но и большинство населения Ирана устало от диктатуры. Она оказалась не только не способна наладить экономику, но и вызывает возмущение своими репрессиями, попытками контролировать женскую одежду, вмешательством в частную жизнь граждан.

И, наконец, режим полностью фальсифицировал выборы президента и парламента в 2020 и 2021 г.г, устранив с помощью административных мер всех соперников правящей консервативной группировки, и пригнав голосовать миллионы бюджетников с тем, чтобы они поддержали нужных ей кандидатов. В принципе, иранские президент и парламент не обладают значительной властью. Основная власть у религиозного глубинного государства, у «системы» («незам»), как ее называют в Иране - у пожизненного верховного лидера, его канцелярии и других религиозных и силовых структур, включая вторую иранскую армию - Корпус стражей исламской революции, (КСИР). Как говорил бывший иранский президент Мохаммед Хатами, «президент и правительство лишь обеспечивают логистику для верховного лидера», претворяя в жизнь его решения в сфере экономики и инфраструктуры. Но все же, прежде иранцы хотя бы могли выбирать этих людей. Грубое попрание того, что они считали своим правом, вызвало гнев.

Большинство иранцев негативно относятся к режиму, отмечает израильский военно-политический аналитик Джонатан Спайер. Однако в протестах участвует главным образом молодежь и этнические меньшинства. Похоже, на данный момент этого недостаточно для свержения режима. Более того, в настоящее время репрессии (убито около 500 протестующих и от 14 до 18 тыс. арестовано, причем несколько арестованных казнены) сбили волну протестов в столице и некоторых других городах.

Однако те, кто рассчитывает на стабилизацию иранского режима, скорее всего, ошибаются. Об этом свидетельствует и забастовочное движение, охватившее некоторые предприятия нефтяной отрасли, забастовки бизнеса и базаров. Экономические (рост дороговизны), морально-политические и экологические (высыхание рек) проблемы иранского режима столь велики, что протесты никуда не исчезнут. Они могут на время затухать, но затем разгорятся вновь.

Протестное движение слабо еще и по другой причине - оно не смогло пока ни создать прочную организацию, ни сформулировать ясные требования (впрочем, в некоторых регионах на протесты пытаются влиять курдские партии). Выступая за свержение режима исламской республики и власти верховного лидера, протестующие пока не смогли сформулировать ясную альтернативу. Хотя, вероятно, многие предпочитают парламентскую республику или конституционную монархию.

Противостояние Израиль - Иран и иранская ядерная программа

Наряду с иранским восстанием стоит следить за событиями вокруг ядерной программы. Иранцы продолжают процессы обогащения урана и накапливают материал, необходимый для создания ядерного оружия. В то же время США прекратили переговоры с Ираном по ядерной сделке (сделка означает снятие со страны санкций в обмен на ее отказ от попыток создания ЯО). Это связано, прежде всего, с иранским восстанием - американские чиновники не хотят помогать финансированию режима, который подавляет демонстрантов. Кроме того, американцы обвинили Иран в поставках боевых дронов России.

За иранской ядерной программой с растущей тревогой следят не только в Вашингтоне, но и в Израиле. Американские политики неоднократно заявляли, что «все варианты на столе». Израиль, для которого создание Ираном ядерного оружия является красной чертой и рассматривается как угроза его существованию, обсуждает с американцами планы бомбежек Ирана. Такая атака может произойти в 2023 году, хотя это событие не является неизбежным.

Атака беспилотников на иранский оружейный завод в Исфахане в ночь на 29 января может рассматриваться как подготовка для проведения более массированной операции. На объекте, где разрабатывается современное оружие, произошло четыре взрыва, которые можно было наблюдать даже в социальных сетях, и ущерб вышел далеко за рамки «незначительного повреждения крыши», о котором заявляет Исламская Республика.

Аарон Дэвид Миллер - бывший аналитик Госдепартамента США по Ближнему Востоку и Стивен Саймон - научный аналитик Института ответственного государственного строительства Куинси, указывают на то, что израильская политика может стать определяющей для Ближнего Востока в новом году. С возвращением к власти премьер-министра Биньямина Нетаньяху появилось самое правое, жесткое правительство в истории Израиля, что может вызвать серьезный рост конфликтности, как в отношениях с палестинцами, так и в вопросе ядерной программы Ирана.

Израиль рассматривает Иран как своего главного противника в регионе и это взаимно. Поэтому он больше всех теряет от появления ядерного Ирана, и все больше нервничает из-за иранских запасов обогащенного урана.

Когда глава израильского Министерства обороны Бенни Ганц готовился покинуть свой пост с приходом нового правительства, он сказал, что необходимость военного блокирования ядерной программы Ирана - это то, с чем согласно большинство израильтян, независимо от их партийной принадлежности. А в обращении к новым пилотам израильских ВВС он заявил, что для некоторых израильтян атака на Иран - это их будущее. Однако, на пути израильской атаки существует множество политических и военно-технических препятствий.

Во-первых, США пока не дали согласия на израильскую операцию. Возможно, они не хотят этого. США глубоко вовлечены в конфликт в Украине, в то время как в Восточной Азии они противостоят новой поднявшейся сверхдержаве - Китаю. Заинтересованы ли они еще в одном широкомасштабном конфликте, в который они могут быть легко вовлечены как самый близкий союзник Израиля? Это вызывает большие сомнения. Администрация Байдена очень осторожна.

Во-вторых, совсем не факт, что такой проект технически можно реализовать в настоящее время. Одно дело - выслать несколько беспилотников, которые сбросят бомбы на крышу завода в Исфахане, и совсем другое - разрушение громадной иранской ядерной программы.

Израильский военный эксперт Амос Харель, хорошо информированный в вопросах безопасности, и политический публицист Бен Каспит указывают на то, что речь идет не об одномоментной небольшой акции, а, как минимум, о нескольких волнах налетов с участием сотен боевых самолетов, т.е. о полномасштабной воздушной войне. Иным способом невозможно уничтожить обширную и децентрализованную ядерную промышленность Ирана, разбросанную по всей стране. Неясно, готов ли Израиль сегодня к подобным операциям и, шире, к полномасштабной войне с Ираном, который, вероятно, нанесет ответные удары. К тому же, для успешной атаки на главный иранский ядерный объект, расположенный глубоко под землей - внутри горы Фордо, требуются особые боеприпасы, которыми Израиль, возможно, не обладает.

Скорее всего, только США обладают способностью разрушить ядерную программу Ирана. Они, впрочем, могут попытаться выступить совместно с Израилем. Однако, это возвращает нас к первому пункту - не факт, что американцы намерены так поступать и не факт, что они готовы разрешить подобные действия Израилю.

Еще одним фактором, который вносит неопределенность в это уравнение, является слабая реакция Ирана на израильские атаки, подобные бомбежке Исфахана 29 января. Психологически руководство Ирана, похоже, постепенно привыкает к тому, что страну бомбят, и что оно неспособно нанести в ответ чувствительные удары. Такое проявление слабости может вызывать ощущение, что Иран можно и дальше безнаказанно бомбить. Теоретически, Иран уже сегодня способен ответить израильтянам ударами дронов и баллистических ракет, но в этом случае он с высокой вероятностью подвергнется новым, более массированным атакам. Плохо быть слабым на Ближнем Востоке…

Палестино-израильский конфликт

В израильское правительство вошли представители радикальных партий, сторонники «религиозного сионизма», которые не только выступают против создания палестинского государства, но и рассматривают Западный берег реки Иордан как священную израильскую территорию.

В самом Израиле из приблизительно 10 млн граждан, палестинские арабы, мусульмане и христиане, составляют около 2-х миллионов. В заблокированном Израилем Секторе Газа, который контролирует движение «Хамас», проживает более 2-х млн палестинцев. На Западном берегу реки Иордан, который Израиль взял под контроль после 6-дневной войны 1967 года, живут около 700 тыс израильских поселенцев и около 3 млн палестинцев; фактически, Израиль сохраняет контроль над этим регионом, хотя там существует и независимая светская Палестинская Автономия. Большинство палестинцев Западного берега выступают за независимость, но многие были бы согласны и на предоставление им израильского гражданства, однако Израиль не соглашается ни с первым, ни со вторым.

Итамар Бен-Гвир, новый министр национальной безопасности, будет иметь большую власть над пограничной полицией, дополнительными 2000 военнослужащих, которых он забрал из Армии обороны Израиля (АОИ), и национальной полицией Израиля. Он будет волен изменять правила применения оружия и допустимую тактику, особенно в городах со смешанным арабско-еврейским населением. Он сможет перенаправить силы с палестинского Западного берега в Негев (юг Израиля) или Галилею (север Израиля), чтобы подавлять там бунты палестинцев. Это не только наделит его беспрецедентной властью в пределах «зеленой линии» (границы территорий, за пределами которых начинается зона, контролируемая Израилем, созданная им после Шестидневной войны 1967 ), но и фактически сотрет ее, создав унитарную юрисдикцию для израильских правоохранительных органов.

Бецалель Смотрич, новый министр финансов, получит практически полную власть над жизнью жителей зоны С (более 60% территории Западного берега) - это около 400 000 израильтян-поселенцев и 280 000 палестинцев - с ответственностью за все органы, связанные с инфраструктурой, планированием, строительством, энергетикой, электроснабжением, охраной окружающей среды и т.д.. Стратегическая цель Смотрича - ослабить влияние Министерства обороны и добиваться применения израильского гражданского законодательства на этих территориях, фактически ускоряя их аннексию.

Такая политика вызовет растущее сопротивление палестинцев. Новостью стало появление вооруженных группировок молодых палестинцев в городах Дженин и Наблус на севере Западного берега. Эти структуры, называемые в Дженине «Батальон», а в Наблусе «Логово львов», представляют собой новую форму вооруженного сопротивления. Они, как отмечает Джонатан Спайер, «не инициированы и не контролируются какой-либо палестинской группой, а представляют собой собрание молодых людей, связанных с различными организациями или не связанных ни с одной, но имеющих доступ к оружию и средствам передвижения, а также готовых нападать на израильтян». Скорее всего, палестинское движение ХАМАС, контролирующее Сектор Газа, окажет им помощь.

Проблема, однако, состоит в том, что не только Смотрич и Бен Гвир хотели бы стереть границы между израильскими территориями и палестинскими, навсегда похоронив идею палестинского государства и аннексировав Западный берег реки Иордан. Израильско-палестинские столкновения 2021 года показали, что не только «Хамас» в Газе и различные группы палестинских боевиков на Западном берегу, но и арабы, которые являются израильскими гражданами, готовы принять участие в столкновениях с израильским правительством. Это означает стирание границ между территориями, которые Израиль взял после Шестидневной войны, и арабскими гражданами Израиля. Такое положение дел ведет к возможности широкого объединенного арабского восстания против правительства.  Восстание вооруженной арабской молодежи в израильском городе Лод, треть населения которого составляют палестинцы, стало символом новой наступившей эпохи.

С приходом нового правительства обострение израильско-палестинских столкновений становится все более вероятным. А это, в свою очередь, вызовет реакцию на всем Ближнем Востоке, где преобладает мусульманское население.  Границы между странами региона проницаемы, и как писал американский дипломат Роберт Мэли, новые идеи и общественные движения легко перетекают из одних стран в другие, как это было с Арабской весной, принимая всеобщий характер. Арабо-израильский конфликт может вызвать возмущение больших масштабов.

Турция - выборы и внешняя политика

Колумнист «Блумберга» Бобби Гхош, а вместе с ним целый ряд других политических аналитиков, считают главным событиям наступившего года выборы в Турции. Они состоятся 14 мая. Их перенос на более ранний срок (выборы должны были состояться в июне) по настоянию действующего президента страны связан с некоторыми важными решениями, прежде всего, с повышением минимальной зарплаты. Эрдоган объявил о повышении МРОТ на 55% с 1 января 2023 года, сообщает Reuters, и теперь он составит 8,5 тыс. лир ($455) в месяц. 

Инфляция остается главной проблемой Турции. В прошлом году она достигала 85% в годовом исчислении, хотя в конце года заметно снизилась.

Другой фактор - мигранты. Наличие в стране около 4 млн сирийцев, бежавших от гражданской войны, вызывает у турок все больше вопросов. От 60 до 80 процентов граждан Турции негативно настроены по отношению к ним и хотели бы их отъезда. Мигранты успешно конкурируют с местным населением, соглашаясь на любую работу, что сбивает уровень зарплат, в то время как сирийские бизнесмены, открывшие десятки тысяч компаний, конкурируют с турецкими. 

Одно время соцопросы демонстрировали уверенное усиление оппозиционных кандидатов. Но тренд изменился к началу 2023 года: теперь Эрдоган усилился и его шансы на победу серьезно увеличились.

Во-первых, в условиях международной нестабильности выросла неуверенность людей в политическом будущем. Поэтому резко вырос запрос граждан Турции на сильного руководителя. Эрдогана многие воспринимают, как отца нации и защитника, а вот у оппозиции таких фигур не заметно.

Во-вторых, резко возросла международная роль Турции, в том числе потому, что она является посредником между Россией и Западом. Одновременно Турция успешно лавирует между Москвой и Вашингтоном, используя ситуацию для своего усиления. Это замечает и определенная часть граждан, что еще больше усиливает образ Эрдогана как защитника нации.

Турция подтвердила свою роль критически важного союзника Америки, закрыв для российских военных кораблей Черное море. Она решительно поддержала Украину, предоставляя ей новейшее оружие. Джеймс Джеффри - дипломат, бывший посол США в Турции, один из ведущих американских специалистов по этой стране и Ближнему Востоку, отмечает, что США, похоже, «наконец-то поняли, что, несмотря на серьезные недостатки Турции и значительное взаимодействие с Москвой, в целом она на стороне Запада. Начиная с конфликта в Украине, её вклад в безопасность Запада уникален, и ущерб, который Анкара могла бы нанести этой безопасности, если бы изменила политику, был бы огромным. Короче говоря, это realpolitik...».

Главные опасения Турции, как указывает Джеффри, связаны с возможностью усиления России и восстановления СССР. Конкурируя с Москвой на Черном море, Анкара много делает для усиления Украины. Кроме того, Турция наращивает свое влияние в пространстве пост-СССР, на Южном Кавказе и в Центральной Азии - в традиционных зонах российского доминирования.

С другой стороны, Турция не присоединилась к антироссийским санкциям, и извлекает из этого огромные выгоды, оставаясь экономическими воротами Москвы во внешний мир. Товарооборот Турции и России увеличился в 2022 году более чем в два раза, составив 60 млрд долларов по некоторым оценкам. Теперь уже цифра, которую недавно называли в обеих странах как объект мечтаний - 100 млрд долларов - вовсе не выглядит фантастической. Россия поставляет Турции газ, покрывая около половины ее потребности в нем и около четверти потребностей в нефти, строит гигантскую АЭС «Аккую» и даже кредитует это строительство, выделив на него 25 млрд долларов, влившихся в турецкую экономику. Российские финансовые вливания важны не только для стремительно растущей турецкой промышленности и инфраструктуры. Они помогают стабилизировать турецкую валюту - лиру, уменьшить инфляцию, а это, как мы видели, - ключевой вопрос не только экономики, но и внутренней политики.

В 2023 году Турции потребуется не менее 216 миллиардов долларов для выполнения своих обязательств по внешнему долгу и для покрытия дефицита счета текущих операций. Турецкий дипломат в отставке Хасан Гогуш в связи с этим указывает на то, что «дефицит является основным соображением, стоящим за новой внешнеполитической ориентацией Анкары: Турция не хочет обращаться к МВФ. Шансов на то, что иностранные инвесторы прибудут, мало. Так что все, что осталось, — это средства и кредиты, которые нужно получить от богатых арабских государств и стран Персидского залива». Сюда нужно добавить и российские инвестиции. Поэтому поддержание и расширение экономических связей с Россией и странами Персидского залива остается важным фактором турецкой политики.

Наконец, с будущими выборами связана и возможность проведения турецкой операции на севере Сирии против курдских вооруженных формирований, связанных с РПК. Целью операции является вытеснение этих формирований и создание контролируемой Турции безопасной зоны в 30 км глубиной вдоль всей турецко-сирийской границы. В Турции обычно три четверти граждан поддерживают операции против РПК, таким образом эти действия популярны. Кроме того, Эрдоган позиционирует будущую операцию не только как действия против РПК, но и как попытку вернуть домой сирийских беженцев, а это весьма важно для избирателей. Предполагается переселить их в зону безопасности. Однако, США и Россия имеют свои собственные вооруженные соединения на севере Сирии, и пока не дают согласие на такую операцию.

Выборы в Турции могут оказать некоторое влияние на внешнюю политику страны. В случае переизбрания, Эрдоган, вероятно, будет продолжать нынешний курс. Сложно предсказать, какими будут действия оппозиции, если она все же придет к власти. С другой стороны, та роль, которую играет сегодня страна в мире и на Ближнем Востоке, столь выгодна турецкому государству, что сомнительно, чтобы в этой сфере произошли крутые перемены.