Предвыборные споры в Германии и идеологические манипуляции АдГ рвётся к власти

Недавно состоялась беседа миллиардера Илона Маска и лидера ультраправой партии «Альтернатива для Германии» (AfD, АдГ) Алисы Вайдель. В Германии скоро выборы, и Маск поддерживает эту организацию, поэтому он предоставил ей для выступления свою платформу X (бывший Твиттер). Выступление получило широкий резонанс благодаря одному замечанию Вайдель, кандидата в канцлеры ФРГ. Она сказала, что «Адольф Гитлер был коммунистом и социалистом».  

Тут надо заметить, что ее собственную партию часто обвиняют в связях с нацистской идеологией, поскольку она резко выступает против мигрантов или делает ксенофобные заявления в отношении различных меньшинств, а также критикует ЛГБТ. Наконец, ее партия выступает с консервативных позиций, за строгие семейные ценности. Партия Адольфа Гитлера, Национал-социалистическая рабочая партия Германии (НСДАП), имела схожие взгляды в этой области.

Наиболее часто такие обвинения в адрес АдГ выдвигают левые. Поэтому Вайдель было важно перевести стрелки на своих левых оппонентов, социал-демократов и марксистов-ленинцев (сторонников идей Ленина, Сталина, Троцкого, Мао и т.д.), назвав Гитлера их единомышленником.

Режим Третьего рейха в современном мире считается абсолютным злом. Именно поэтому сторонники разных идеологических течений заинтересованы в том, чтобы максимально отстраняться от него, отвергая любое сходство с нацизмом и обвинять в связях с нацизмом своих оппонентов.

Вайдель отметила, что руководитель нацистов сам указывал на социалистический характер своей партии, а также активно проводил политику национализации, характерную для левых движений. То есть, по ее мнению, государство захватывало частные предприятия, превращаясь в их хозяина.

Вайдель добавила, что АдГ исповедует прямо противоположные ценности: консерватизм и либертарианство, т. е. чистую рыночную экономику, свободную от государственного регулирования. Представитель немецких ультраправых должна была отвести от себя подозрения в гитлеризме и перевести стрелки на левых оппонентов. Именно это было ее главной целью. 

Левыми сегодня часто называют тех, кому важно усилить роль государства в экономике и защитить меньшинства. На последних левые часто опираются в ходе выборов. 

Вопрос не так прост, каким кому-то кажется. Поиски ответа на него проливают свет на характер всей европейской политики в целом на протяжении последних нескольких столетий. 

Правда в том, что Гитлер действительно исповедовал семейные ценности, хотя, впрочем, считал их второстепенными в сравнении со служением своему государству, Третьему рейху. Он ненавидел различные меньшинства. Вряд ли можно назвать его левым и в экономике, если считать левизной политику национализации — огосударствление промышленности, торговли и банков.

Алекс Юсупов, член немецкой Социал-демократической партии и аналитик фонда Эберта, задает резонный вопрос: «А что, собственно, такого национализировал Третий Рейх? Госконцерны он создавал (Reichswerke Hermann Göring, Volkswagen), регулятора оборонного производства и ресурсного менеджмента имел (Reichsamt für Wirtschaftsausbau), ценовую и картельную политику продавливал, но ведь Thyssen, Krupp, IG Farben, Flick, Daimler-Benz, Siemens, Allianz, BMW, Bosch все оставались в частных руках, и сверхприбыли от госзаказов уходили в частные карманы».

К этому следует добавить, что в 30-е годы НСДАП была, возможно, единственной европейской правящей партией, проводившей широкую кампанию приватизации. Третий рейх передал в частные руки «Немецкие железные дороги» — крупнейшую государственную компанию в мире в своей отрасли. Затем в руки бизнеса были переданы огромные горнодобывающие компании, верфи, сталелитейные заводы. В период 1936-1937 годов правительство приватизирует несколько крупнейших банков, включая «Deutsche Bank».
 
Нацистский режим передал в руки близких к нему бизнесменов, связанных с НСДАП, ключевые предприятия страны. Происходило слияние частного капитала и партийной верхушки. Одновременно политика рейха вела к концентрации капитала в руках крошечной группы лиц, связанных с действующей властью. Во время Второй мировой войны, в 1939-1945 годах, эта группа будет за закрытыми дверями управлять всей германской экономикой, согласуя свои действия с военной машиной — сначала для того, чтобы набить себе карманы госзаказами, захватить и колонизировать Европу, выкачав из нее максимум средств, а затем для того, чтобы не потерпеть поражения в войне.

Правда, необходимо добавить, что руководство рейха осуществляло широкие программы социальной поддержки немецкого рабочего и сельского населения. На эти социальные группы буквально пролился золотой дождь. Правительство обеспечило всеобщую занятость с помощью военных заказов, проводило политику качественного улучшения положения на рабочих местах, создавало детские и спортивные лагеря отдыха и устраивало дешевые туристические экскурсии для немецких рабочих. Крестьяне получили прощение долгов, дешевые кредиты на развитие хозяйства и высокие закупочные цены на свою продукцию, установленные государством. Внутренняя политика рейха носила характер поддержки социального государства, действительно напоминая социал-демократическую.  

Алиса Вайдель стыдливо умалчивает об этом. Социальная политика рейха была популярной, и именно она обеспечила лояльность германского населения диктатуре. Вайдель ничего похожего не предлагает. Ее идеал — чистый рынок без вмешательства государства — не предполагает поддержку социальных низов и рабочего класса.

Важно помнить — широкая социальная политика подрывала финансы рейха и заставляла его прибегать к новым попыткам внешней агрессии, чтобы обеспечить себе процветание за счет ограбления и убийств на территориях соседних стран. По мнению немецкого историка Гетц Али, рейх тратил слишком много, в том числе на социальную политику, и постоянно находился на грани финансового краха. Это подталкивало его к дальнейшей экспансии. 

Впрочем, по сути, это тоже весьма характерный образец европейской политики — в данном случае политики колонизации. Различные государства, например Великобритания и Франция, стремились поправить свои финансы за счет колониальных захватов и действовали так столетиями. Колониальная экспансия на протяжении веков была частью политики европейских капиталистических стран, способствуя обогащению их правящих кругов.

Представления о том, что Гитлер был левым, мечтавшим построить что-то, напоминающее Советский Союз (страну, где государственный аппарат, ставший собственником заводов, фабрик и земли, захватил всю экономику и эксплуатировал рабочую силу в качестве нового хозяина), лишены оснований. Это также смешно, как и, к примеру, попытки утверждать, что он хотел построить нечто вроде Парижской Коммуны 1871 года (созданной восстанием рабочего класса), где собственность должна была стать не государственной, как в СССР, а общественной, оказавшись в руках ассоциации самоуправляющихся трудовых коллективов и городского совета делегатов, то есть коммунарское социалистическое бесклассовое и безгосударственное общество.

Разумеется, Адольф Гитлер ничего похожего не делал. Он никогда не был врагом бизнеса. Он мечтал о том, чтобы частные предприниматели воспринимали себя в качестве элементов режима, верных его вождю. На практике Третий рейх был государством, за внешней оболочкой которого скрывался альянс крупнейших частных компаний, олигархов, военных и чиновников. Они наживались на приватизациях и государственных заказах, рассматривая войну и колонизацию как способ обогащения, а позднее как способ совместного выживания в условиях все новых и новых поражений на фронте. Может, они и воспринимали себя в качестве инструментов государства, но в не меньшей степени государство было их инструментом. Здесь невозможно отделить одно от другого. Многие европейские государства и сегодня являются ничем иным, как примерами частно-государственного партнерства, где крупный бизнес и чиновничество сливаются в один «великий ком», стремясь к обогащению за счет использования наемного труда и глобальной экспансии — захвата новых рынков и ресурсов.

Эту лежащую на поверхности тайну рейха скрывают или тщательно обходят практически все ведущие европейские партии, и правые, и левые. Им неудобно признавать тот факт, что уникальность рейха сильно преувеличена. Он был довольно типичным большим амбициозным европейским государством, просто очень жестоким и стремившимся ускорить процессы колонизации, быстро захватывая все новые территории. Остальное — жестокая политика в отношении меньшинств, консерватизм и прочее — вишенки на этом дурно пахнущем торте.