Противостояние США и Китая: кто и как формирует блоки Расклад Шерешевского

Третья мировая война между Китаем и США вполне вероятна; формирование империалистических блоков сегодня - свершившийся факт. Такой вывод политологов нередко озвучивается СМИ. Но верен ли он?

Две противостоящие сверхдержавы – Соединенные Штаты и КНР сегодня в состоянии Холодной войны. Вашингтон создает целую систему военных союзов, дабы оказать сопротивление Пекину в его продвижении на Запад. Это прежде всего «Четверка», куда, кроме самих США, входят Индия, Япония и Австралия, а также AUKUS - оборонный альянс, образованный Австралией, Великобританией и США (по мнению наблюдателей, пакт направлен на противодействие влиянию Китая в акватории Южно-Китайского моря.). А что же КНР, в самом ли деле страна формирует соответствующие альянсы с Россией и Ираном? Следует ли в этом случае рассматривать в таком качестве ШОС и недавнее вступление туда Ирана?

Исследователи проблемы, однако, в основном правильно оценивая общемировые тенденции, нередко упускают целый ряд деталей, которые в целом мешают видеть перспективу событий, наиболее реальные варианты развития отношений двух сверхдержав.

Между тем Китай сегодня не так уж и силен, поскольку не располагает необходимыми для полноценного противостояния с Америкой новейшими технологиями. Китайские экономисты сами признаются, что страна отстает в таких критических областях, как ракетные турбины, полупроводники, искусственный интеллект, сверхскоростные подшипники и т.д. Руководство КНР намерено вложить триллионы долларов в модернизацию промышленного производства, с тем чтобы достичь паритета с Западом в этих сферах, но пока разрыв отставание сохраняется. И неизвестно, получится ли у КНР, как гласил советский лозунг, «догнать и перегнать».

Более того, отставание Китая может даже усилиться из-за того, что США последовательно разрывают производственные цепочки, по которым в КНР могут попасть высокие технологии. В частности, Америка вместе с Нидерландами и Японией создала «полупроводниковый ОПЕК» - альянс, целью которого -  не допустить создания в КНР современных полупроводников.

В сложной ситуации Китай сегодня еще и потому, что развитие его экономики несколько замедлилось, что во многом связано с критической завистью от экспорта в США и стран Евросоюза. Его суммарный товарооборот с этими странами составляет около 1,5 трлн долларов: в 10 раз больше, чем товарооборот с Россией и в 100 раз больше, чем с Ираном - потенциальными союзниками по антиамериканскому блоку. В случае мощного усиления санкций (пример России и Ирана показывает, что такое возможно) это привело к еще большему орможению китайской экономики.

Вместе с тем КНР - страна, где частенько происходят крупные забастовки и протесты рабочего класса. Именно экономический рост обеспечивает легитимность китайской автократии, или «системы политического капитализма», что отмечают некоторые эксперты, например, экономист и бывший руководитель Всемирного банка Бранко Миланович. 

Режим Компартии Китая (КПК), обладающий монополией на власть, давно существует в условиях, когда свыше 70 процентов населения страны работают в частном секторе, производящем 60-70 процентов ВВП. Неравенство в КНР достигает тех же масштабов, что и в США, провоцируя социальные конфликты. В то же время общество не выбирает руководство страны, то есть оно лишено механизма выпускания пара. Поэтому правительству необходимо постоянно поддерживать высокие темпы экономического роста, с тем чтобы положение большинства работников год от года хоть немного улучшалось или, по крайней мере, не подвергалось резким ухудшениям, отмечает он.

Один из ведущих российских и международных экспертов по КНР Александр Габуев, уверен, что в случае остановки экономического роста возможны восстания или забастовки в провинции Гуандун с населением свыше 100 миллионов человек, состоящим почти целиком из рабочих и специалистов, обслуживающих китайский экспорт.

«Для Китая, как и для Египта, характерна высокая концентрация населения в ряде регионов, в том числе рабочего класса, и в случае протестов гигантские людские волны могут быстро разойтись по стране. В этом плотном людском муравейнике любые социальные протесты весьма опасны для руководства страны», - читает политолог-китаист.

В 1989 году сигналом для правительства к разгону протестов на площади Тяньаньмэнь стали не выступления студентов, а формирование НСРП (Независимый союз рабочих Пекина) - движения, которое мечтало передать фабрики и заводы в руки самоуправляющихся коллективов работников, сместить компартию. Оно стало быстро распространяться, перекинувшись на Шанхай.

По указанным причинам для Пекина особенно важно поддерживать экономический рост - это способ выживания режима. Вот почему Китай очень чувствителен к санкциям. Он осторожно относится к связям с Россией и Ираном ввиду того, что его содействие этим государствам может в любой момент вызвать направленные против него западные санкции. 

Китайский товарооборот с Ираном, отмечает Габуев, после введения санкций в отношении этой страны бывшим президентов США Дональдом Трампом сократился на треть. Товарооборот с Россией, напротив, быстро растет и может достигнуть в этом году 200 млрд долларов, однако КНР отказывается поставлять оружие и боеприпасы Москве и осторожно относится к инвестициям в Россию. Руководство  КПК после 24 февраля рекомендовало некоторым компаниям-гигантам воздержаться от инвестиций на территории России. В то же время Пекин принял ряд ограничений по условиям оплаты его товаров: отныне сделки совершаются исключительно в юанях и только с компаниями, расположенными в КНР. Теперь властям в Москве и менеджменту российских компаний предстоит понять, что делать со «штабелями юаней», на которые они далеко не всегда может приобрести нужные товары.

«К тому же, Китай, в отличие от Турции или ОАЭ, не является и не может стать надежной гаванью для капиталов российских частных или государственных компаний. В этой стране иностранцы не могут приобретать недвижимость. Кроме того, границы между частной и государственной собственностью размыты и правительству ничего не стоит заморозить любые активы», - считает аналитик.

Вместе с тем российский эксперт указывает и на причины, по которым КНР не заинтересована в настоящий момент в оказании военной помощи Москве. Пекин хотел бы избежать непосредственного участия в украинском конфликте, так как это вызвало бы его увязывание в этом конфликте и преждевременное обострение противостояния с Западом. К тому же этом случае КНР оказалась бы в ситуации зависимости от действий и решений  Москвы. Наконец, китайцы не доверяют российским политикам, считая, что те «слишком заносчивы и стоит им добиться крупных успехов, как начнут относиться к КНР с пренебрежением».

Еще менее однозначно выглядит ситуация с такими союзниками КНР, как Иран и Пакистан, входящими сегодня в ШОС наряду с антикитайской Индией (Нью-Дели является главным оппонентом Пекина в Индо-Тихоокеанском регионе.

В Пакистане военные, которые играют колоссальную роль в политике, предпочитают балансировать между КНР и США. В случае с Ближним Востоком Китай делает ставку на развитие экономических связей с ОАЭ и Саудовской Аравией, соперниками Ирана, близкими к США. Только товарооборот Китая с Эмиратами составляет около 50 миллиардов долларов,  в 3,5 раза больше, чем с Ираном. Пекин тесно связан и с Израилем - союзником США и главным соперником Ирана, поскольку зависит от израильских высоких технологий.

Российский востоковед Андрей Ланьков выделяет еще одну важную проблему КНР.  У Пекина почти нет пресловутой «мягкой силы». Современная китайская культура, как показал опыт, за границей практически не пользуется успехом. В этом отношении она очень сильно уступает даже культуре Южной Кореи - страны, объем экономики которой меньше китайской примерно в 10 раз, а по численности населения она меньше  вообще примерно в 30 раз. Китайская модель общественного устройства и китайская идеология экспорту не подлежит. «Если попытаться описать реальную, а не провозглашаемую на словах китайскую идеологию, то это – «китайский государственный национализм» с добавкой ханьского этнического национализма. Практически невозможно это экспортировать - все страны, в которых что-то похожее продаётся (например, Ближний Восток) и так вполне способны это идеологическое добро производить сами, в товарных количествах. Вдобавок национализм вообще - плохо экспортируемая идеология», - убежден Ланьков.

Если исходить из всех вышеизложенных соображений, то, как отмечает востоковед, серьёзные проблемы Пекина связаны с отсутствием у него какой-либо системы военно-политических союзов. «Таких союзов у него просто нет, а вот США имеют десятки союзников, некоторые из которых условно сравнимы с Китаем и по военному, и по экономическому потенциалу. Слабыми кандидатами на роль китайских союзников являются лишь несколько стран, среди которых только Россия, условно говоря, «страна второго ряда». Все остальные потенциальные союзники Китая - это вообще страны третьего и даже четвёртого ряда. Иран, Пакистан, Северная Корея - вот, пожалуй, и весь список очень условных квази- и почти союзников. США и так превосходит Китай по большинству значимых параметров, а уж наличие союзников (связанных с Америкой в том числе и идеологически!) окончательно сдвигает баланс пользу США», - считает Ланьков.

Все эти факторы оказывают серьезное влияние на позицию Китая. И она в настоящее время сориентирована на осторожное формирование политических союзов с такими странами, как Россия или Иран. Однако Пекину еще очень далеко до полноценной системы военно-политических и торгово-экономических блоков. Так что в Китае вполне осознают, что пока не готовы к полномасштабному противостояния с Америкой и ее союзниками.