Стратегический проект Турции: сложности и баланс «Дорога развития» региона

Важнейшим пунктом недавнего визита президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана в Ирак стал проект «Дорога развития». Этот план представляет собой сеть железных и автомобильных дорог — гигантскую систему современных коммуникаций протяженностью 1200 км от Басры, центра иракской нефтяной промышленности, до границы с Турцией. Кроме того, Ирак намерен построить крупнейший в Персидском заливе порт на полуострове Фау. Общая стоимость проекта оценивается приблизительно в 20 млрд долларов. В настоящий момент основными спонсорами готовятся выступить Катар и ОАЭ. А ведь еще несколько лет назад обе страны жестко противостояли друг другу.

Во-первых, проект призван облегчить транспортировку товаров из Индо-Тихоокеанского региона в Европу, усилив интеграцию экономик соответствующих стран. «Дорога развития» предлагает самый короткий транзитный маршрут для движения товаров между Азией и Европой — маршрут, который обещает оказаться на 45% быстрее пути через мыс Доброй Надежды и на 30% эффективнее прохода через Суэцкий канал. Последнее особенно важно, поскольку маршрут через Красное море и Суэцкий канал, через который в недавнем прошлом проходило около 12% мировой торговли, сегодня потерял прежнее значение из-за ракетных атак хуситов на торговые суда. Таким образом, глобальные торговые компании и державы сегодня заинтересованы в новых маршрутах.

Во-вторых, «Дорога развития» является альтернативным маршрутом по отношению к другому большому инфраструктурному проекту, предложенному США, который должен был бы также послужить транзитом товаров между Индо-Тихоокеанским регионом и Европой, связав с помощью новой сети автомобильных и железных дорог саудовские и эмиратские порты, Иорданию и Израиль. Турцию туда не позвали, и это вызвало сильное раздражение Анкары. Кроме того, из-за войны, которую ведет в настоящее время Израиль, этот проект выглядит пока нереалистично.

И, наконец, в-третьих, «Дорога развития» позволила бы Турции резко усилить свое международное влияние. Страна в этом случае станет важнейшим хабом, через который осуществляется торговля между Европой и Азией. Одновременно Анкара сможет интегрировать свою экономику с Ираком и могущественными суннитскими арабскими монархиями Персидского залива. Все это особенно важно для Турции в условиях, когда ее экономика испытывает определенные проблемы.

Продолжая ту же линию на региональную экономическую интеграцию, эмир Кувейта Мешаль аль-Ахмед аль-Джабер аль-Сабах в сопровождении делегации высокопоставленных чиновников посетил Анкару 7 мая, где встретился с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом. Целью визита стало экономическое и оборонное сотрудничество.

В настоящее время объем торговли между Турцией и Кувейтом достиг 700 миллионов долларов (2023 г.), но стороны стремятся удвоить эту цифру. Кроме того, в прошлом году Кувейт инвестировал в Турцию 2 млрд долларов и намерен увеличить объем инвестиций за рубежом. В результате визита Кувейт и Турция подписали шесть соглашений о сотрудничестве. Издание «Аль-Монитор» сообщает, что договоренности предусматривают сотрудничество на высоком уровне в таких областях, как поощрение инвестиций, свободные экономические зоны, жилищное строительство, инфраструктура. Но что, возможно, наиболее существенно, Кувейт подписал с турецкой компанией Baykar Technology соглашение на сумму 376 миллионов долларов на закупку беспилотников «Байрактар TB2».

Турция намерена развивать свой ВПК, который постепенно превращается в самодостаточную экосистему. Но для этого амбициозного плана требуются многие миллиарды долларов, которые можно получить с помощью экспорта. В прошлом году экспорт турецкого оружия превысил 5 млрд долларов, увеличившись на 20 %, но Анкара добивается большего. Летом 2023 г. компания Baykar подписала крупнейшую в истории Турции оборонную сделку с Саудовской Аравией. Кувейт является одним из ведущих импортеров оружия в мире, поэтому Анкаре он исключительно важен и в этом качестве.

Растущая экономическая и военно-промышленная интеграция Турции, Ирака и арабских государств Персидского залива — весьма непростой вопрос, поскольку регион зависит от хрупкого балансирования интересов различных держав. Саудовская Аравия и Эмираты несколько лет назад разорвали дипотношения с Катаром и заявляли о блокаде этого небольшого, но исключительно богатого газом государства. Причина состояла в том, что Катар поддерживал восстания «Арабской весны» и группировки «Братьев-мусульман», в то время как саудовская и эмиратская монархии увидели в этих движениях угрозу своему существованию. Одновременно в том же духе критиковали и Кувейт, хотя до такого градуса противостояния не доходило. Сегодня кризис в отношениях между этими арабскими странами в значительной мере преодолен, но что будет завтра?

Анакара активно поддержала Катар, фактически создав с этой страной военно-политический и экономический альянс. Турция построила на его территории военную базу и вступила в жесткий конфликт с ОАЭ и саудитами. В воздухе отчетливо пахло если не войной, то крупным столкновением держав. Однако в последние годы как политика Эрдогана, так и политика амбициозного лидера и фактического правителя Саудовской Аравии принца Мохамеда бин Салмана изменилась; то же самое можно сказать и об ОАЭ. Наметилось явное сближение между арабскими странами региона и Турцией.

Похоже, вплотную приблизившись к вооруженному столкновению, державы Ближнего Востока — как турецко-катарский блок, так и непрочный альянс саудовцев и эмиратцев (между обеими странами имеются крупные разногласия по поводу Йемена) — решили, что им необходима разрядка. Основой разрядки призваны стать инвестиции в транспортные коридоры, оборонную промышленность и другие интеграционные проекты.

Еще одним препятствием на пути региональной интеграции, включая «Дорогу развития», может стать Иран — геополитический соперник как Турции, так и саудитов. Хотя и здесь происходит сближение между странами — в частности, сделка по нормализации отношений между Саудовской Аравией и Ираном, заключенная при посредничестве Китая в марте 2023 года. Тем не менее существуют обширные противоречия между государствами, борющимися за влияние в Персидском заливе.

Еще более сложной является ситуация между Анкарой и Тегераном. В Сирии Иран выступает на стороне режима Башара Асада, в то время как Турция поддерживает антиасадовскую вооруженную оппозицию. В Ираке Турция ведет наступление на РПК (Курдская рабочая партия) и построила около 100 военных баз на территории этой страны, в то время как Иран, чье влияние в Ираке огромно (его поддерживает правящая в этой стране коалиция — Координационный механизм и многочисленные вооруженные ополчения, связанные с ней), воспринимает эти усилия как вмешательство в сферу иранских интересов. Турция поддерживает идею Зангезурского коридора, который должен связать в одно целое ее экономику, Нахчыванскую Автономную Республику и материковый Азербайджан, в то время как Иран категорически возражает против данного проекта. Имеются и другие разногласия, и если их все сложить вместе, то они превратятся в ящик с радиоактивными отходами, способными отравить регион.

Поэтому в Анкаре имеются опасения в отношении «Дороги развития». Иран может счесть, что проект противоречит его интересам, и использовать свое влияние в Ираке, а оно очень велико, чтобы помешать реализации плана.

Но этого может и не случиться. Пострадавшая от международных, прежде всего американских, санкций иранская экономика переживает не лучшие времена. Поэтому иранцы делают ставку на расширение как политического, так и экономического влияния в Ираке. Многие иранские фирмы специально регистрируются в этой стране в качестве иракских компаний, чтобы избежать санкций. По данным издания The New York Times, Иран планировал перенести в Ирак свои бизнесы с общим капиталом около 20 млрд долларов. Ирак исключительно важен для Тегерана как экономическое окно в мир. Так что иранцы могут быть даже заинтересованы в «Дороге развития». Если, конечно, они извлекут для себя определенные выгоды из данного проекта.