Израиль, Турция, Иран: переформатирование Ближнего Востока Итоги года с Михаилом Шерешевским

Специфика современного Ближнего Востока определяется тремя факторами. Это ослабление влияния США в регионе; «Арабская весна», подорвавшая возможности ряда арабских стран влиять на события; возвышение трех неарабских государств - Израиля, Турции и Ирана.

Соединенные Штаты сегодня куда больше озабочены двумя другими регионами - Восточной Азией и Европой. Стратегия национальной безопасности американцев указывает на Китай - поднимающуюся экономическую и военную сверхдержаву, как на «стратегический вызов», и рассматривают КНР как многоуровневую проблему. Речь идет об экономической конкуренции (США боятся, что Китай с его экономическим ростом, продолжающимся уже десятки лет, превратится в гигантский супербогатый Гонконг) и о возможном военном противостоянии из-за острова Тайвань. С другой стороны, в связи с событиями в Украине, Россия рассматривается в Вашингтоне как наиболее «острая угроза».

Луис Симон - директор Центра безопасности, дипломатии и стратегии Брюссельской школы управления - указывает также, что важность Европы и Индо-Тихоокеанского региона для США по сравнению с другими регионами обычно обосновывается тем, что это единственные два региона, обладающие демографическим, промышленным, технологическим и военным потенциалом, который позволит любой доминирующей в них державе бросить серьезный вызов и в конечном итоге угрожать Соединенным Штатам. В этом их отличие от Ближнего Востока. 

Ближний Восток имел центральное значение для политики США до тех пор, пока он оставался главным поставщиком энергоресурсов на мировой рынок. Но сегодня интерес американцев к региону снизился, поскольку США, благодаря сланцевой революции, достигли энергетической автономии. 

В связи со всем сказанным американцам важно сохранять военное присутствие лишь в Персидском заливе, через который осуществляется снабжение нефтью Восточной Азии, охраняя Саудовскую Аравию, ОАЭ и ряд других стран от иранской экспансии. Во всём остальном американцам выгоднее всего перенести свое внимание и ресурсы в Восточную Азию и Европу, опираться на Ближнем Востоке на союзников и проводить там политику осторожного балансирования между блоками. Это усиливает значение региональных держав. Но главное - ослабление внимания американцев к региону создало вакуум власти, пустоту, куда втягиваются региональные державы. Каждая стремится его заполнить. Это создает растущее напряжение и конкуренцию между ними. Поэтому Ближний Восток стал более динамичным.

С другой стороны, «Арабская весна» - революционная волна 2011-2013 гг. сильно подорвала политическую стабильность арабских государств. Ливия, Сирия и Йемен до сих пор погружены в гражданские войны. Кроме того, в эти страны введены армии иностранных держав, которые поддерживают те или иные фракции. Хотя интенсивные военные действия в этих трех странах в тех масштабах, в которых они велись в прошлом, в настоящий момент не ведутся, конфликты нельзя считать завершенными и в любой момент возможны новые вспышки.

В Сирии столкнулись интересы Турции, которая поддерживает анти-асадовские вооруженные формирования арабов и туркоманов, режима президента Башара Асада, на стороне которого выступают Россия и Иран, и курдских сил, которые получают поддержку от США.

В Йемене весной было заключено соглашение о прекращении огня между проиранскими повстанцами-хуситами и силами правительства, на стороне которого выступает Саудовская Аравия. 2 октября срок перемирия истек. В нынешней ситуации, которая не является ни миром, ни войной, саудовцы продолжают закрывать небо над Йеменом для полетов и вооруженные столкновения могут возобновиться.

В Ливии Турция оказывает военно-политическую поддержку правительству в Триполи во главе с Абдулхаимидом Дбейбой, в то время как Египет поддерживает военно-политические группировки на востоке, противостоящие этому правительству.

Египет - самая густонаселенная арабская страна, обладающая большой армией - в прошлом флагман арабского мира. Каир смог выйти из внутреннего противостояния, вызванного «Арабской весной». Военный переворот утвердил в этой стране со 100-миллионным населением режим диктатора Фатаха ас-Сиси. Но, несмотря на рост экономики, авторитарное руководство Египта чувствует себя неуверенно. В этой стране правит армия («глубинное государство»). Однако Египет зависит от международной экономической помощи и опасается повторения революции 2011 года.

В таких условиях на первый план в регионе выдвинулись три неарабские страны, которые стали играть ключевые роли - Израиль, Турция и Иран. С ними связаны три основных блока, формирующихся и конкурирующих в настоящее время на Ближнем Востоке.

В Израиле в 2022 году прошли выборы, покончившие с политической неопределенностью. Несколько лет подряд ни один из партийных альянсов не мог получить большинство. Израильский политический кризис 2019-2022 гг. стал периодом нестабильности, когда в течение трёх лет были проведены пять внеочередных выборов в парламент - Кнессет. Но в ноябре 2022 года блок правых националистических и религиозных партий во главе с Беньямином Нетаньяху - политическим долгожителем и тяжеловесом, набрал уверенное большинство и теперь формирует правительство большинства. Это правительство, в отличие от предшественников, имеет шансы на то, чтобы долгое время управлять страной. Однако, многое в нем вызывает несогласие в обществе.

Высокая роль религиозных партий разжигает подозрения и недоверие у значительной светской части населения. Огромная роль, которую стали играть в правительстве ультранационалисты, беспокоит арабский сектор, который в недавнем прошлом участвовал в бунтах. Наконец, в центре внимания находится противоречивая личность самого Нетаньяху, против которого ведется судебный процесс по обвинению в коррупции. Одна часть страны его высоко ценит, другая считает врагом. Правление блока Нетаньяху может принести немало сюрпризов.

Группа преимущественно суннитских арабских стран, прежде всего ОАЭ и Бахрейн (в Бахрейне у власти сунниты, но большинство населения составляют шииты), нормализовала отношения с Израилем в рамках соглашений Авраама и рассчитывают на укрепление экономических и политических связей с ним. В том же направлении движется самая богатая арабская страна Саудовская Аравия. Однако она пока избегает установления с Израилем дипломатических отношений. К этому альянсу примыкают Египет и Иордания, давно установившие с Израилем дипломатические отношения. Как заметил израильский военно-политический эксперт Амос Харель, «Иордания лучше обеспечивает безопасность восточного фланга Израиля, чем это сделали бы мы сами».

Израильско-суннитскому альянсу противостоит шиитский Иран и сформированный им блок. Это блок включает в себя ряд военных и политических шиитских проиранских партий, чье влияние доминирует в Ираке (альянс Координационный механизм, Силы народной мобилизации) и в Ливане (Хезболла и связанные с ней коалиционными соглашениями партии). Режим Асада в Сирии тоже находится под значительным влиянием Ирана и связанных с ним ополчений. Вместе они образуют т.н. шиитский пояс - коридор от Тегерана до Бейрута.

Однако влиятельный шиитский проиранский блок находится в состоянии турбулентности, что связано с политической нестабильностью и экономическими провалами. Правление иранцев и их союзников породило экономический кризис, вызванный коррупцией и некомпетентностью чиновников, огромной ролью неэффективного госсектора экономики, живущего на налоги трудящихся, и бандитскими формами приватизаций. Обогащение верхушки здесь может происходить в значительной мере за счет обнищания низов и разворовывая госсредств. Если в 2019 году восстания народных низов охватили Ирак и Ливию, то сегодня они распространились на сам Иран. 

Для иранского режима 2022 год стал эпохой неопределенности, вызванной восстанием, начавшимся в середине сентября после убийства полицией нравов 22-летней девушки Махсы Амини. Таким образом, в самом сердце иранского блока существует неопределенность, вызванная постоянными протестами и восстаниями, которые охватывают прежде всего социальные низы и квалифицированных рабочих и специалистов. Иранская теократия - режим верховного лидера Али Хаменеи, оказалась перед угрозой революции. В стране сложилась патовая ситуация - протесты не могут свергнуть режим, а тот не способен их подавить. Эта ситуация все больше начинает напоминать Сирию 2011 года после начала сирийского восстания - Сауры. Этнические меньшинства Ирана, включая курдов, белуджей и азербайджанцев проявляют наиболее высокую активность и возникает вопрос: а не приведет ли все это к распаду страны по сирийскому сценарию?

Турция продолжает формировать альянс с целым рядом государств, укрепляя свое влияние на Большом Ближнем Востоке и в мире. Главные союзники Турции - богатый газом Катар, Азербайджан и Пакистан (напротив, израильско-суннитско-арабский блок сближается с противником Пакистана - Индией). Кроме того, как говорилось выше, Турция поддерживает тесные связи с оппозицией в Сирии и с правительством в Ливии. В Центральной Азии Анкара формирует Организацию тюркских государств (в нее входит и Азербайджан). Это объединение в принципе способно сформировать новый экономический и военно-политический блок с населением 160 миллионов человек, совокупным ВВП более 1,5 трлн долларов и военным партнерством. Если турецкий блок станет прочной силой, он будет сдерживать китайское и российское влияние в Центральной Азии и на Южном Кавказе.

В 2022 году руководство Турции старалось смягчить противоречия с конкурирующими блоками. Намечается сближение с Израилем и ОАЭ. Однако, попытки сближения с Египтом пока ни к чему не привели, поскольку между странами существует серьезный спор в Ливии (о нем говорилось выше), а также полемика по поводу спорных газовых месторождений в Средиземном море.

На севере Сирии, в районе турецко-сирийской границы, Турция готовит военную операцию против курдских формирований, связанных с РПК. Но до сих пор Анкара не проводит операцию из-за дипломатического противодействия России и США, которые стремятся сдерживать растущее влияние Турции.

Турецко-иранское партнерство в экономике сохраняется и нет свидетельств вмешательства Анкары во внутреннюю политику Ирана. Но если Южный Азербайджан окажет сопротивление иранскому режиму и станет ареной возрастающих кровавых столкновений и подавления силами, лояльными Тегерану, Турция вряд ли сможет остаться в стороне.

И наконец, если в Израиле выборы прошли в 2022 году, то в Турции они должны пройти в июне 2023 года. Этот период характеризуется острой предвыборной борьбой, которая несомненно оказывает и будет оказывать влияние на турецкую внешнюю политику.