Канкун – Кабул – Нью-Йорк: вечная зима Торйалая Воспоминания и размышления Эмина Галалы

«Так что дальше, Торйалай»? Собеседник молчал. Только что он выкрикивал проклятья. Досталось всем. Американцам и союзникам за трусость и неспособность противостоять взбесившейся от огромных денег и отсутствия контроля афганской верхушке. Афганским элитам за неспособность понять масштаб катастрофы и за дефективный геном самосохранения. Соседям за бесконечные интриги на костях простых афганцев. Международным организациям за беспринципность и коллаборационизм.   

Я повторил вопрос. Через океан донеслось шипение прикуриваемой сигареты. «Ты же бросил курить», - спрашиваю я. «Ага, бросил», – голос афганского знакомого стал бесцветно-усталым. «Бросишь тут. Что дальше?», – как эхо повторяет он мой вопрос и снова умолкает. 

Помню знакомство в Канкуне. Я возвращался с прогулки на водном мотоцикле. Мужчины, столпившиеся у стойки водных видов спорта, привлекали всеобщее внимание. Уж очень они выделялись на фоне полуголых отдыхающих, наслаждающихся мексиканским солнцем. «Непляжно» одетые в темных цветов рубашки с длинными рукавами и плотные брюки, двое или трое – в пиджаках, хорошо хоть без галстуков. Оставив джет-ски сотруднику отеля, я выбрался на мини-пирс, украдкой приглядываясь к необычным туристам. Те громко галдели, глядя на меня с уважением – видимо, укрощения волн на стальном коне они еще не видели. Самый ушлый, единственный в «гавайке» решил увлечь товарищей личным примером. Мужчина уселся за инструктором, который сразу умчал экзотического гостя. «Зиндабад, Торйалай!» восторженно кричали вслед компаньоны.  «Афганцы, сэр, - угадал мой взгляд-вопрос сотрудник отеля - У них тут конференция». 

Я забыл об этом эпизоде, но судьбе было угодно, чтобы он имел продолжение. Через пару дней я наслаждался великолепием заката Ривьера-Майя на веранде, когда услышал громкие голоса. Афганцы что-то оживленно обсуждали с барменом. Настолько оживленно, что другие посетители напряглись. «Ду ю хэв рашн водка?», - спрашивал один из афганцев. «Йес, ви ду!». «Из ит гуд?», - раскатисто басил афганец постарше. «Шур, ит из гуд». «Реал рашн водка ор мексикан рашн?», - въедливо допытывался гость. Бармен натужно улыбался, пытаясь понять, как русская водка может быть мексиканской, если она русская. Я понял, что афганец хотел гарантий, что водка не «паленая», типа той, которую, как мне позже объяснили, продают (вернее, продавали) и в Кабуле. «Реал гуд из гуд, нот гуд – реал проблем», - сурово втолковывал афганец. Мне сталь жаль взмокшего от головоломки латиноамериканца, и я объяснил бармену, что хотят гости, и заверил последних, что в таких отелях левой водки не бывает. Мы познакомились. Выяснилось, что один из них бывал в Баку в рамках программы по реформе государственного управления, у другого земляк в посольстве Афганистана в Азербайджане. Опасавшийся паленой водки товарищ изъяснялся по-русски – наследие СССР.  Не буду утомлять описанием вечера. «Зиндабад» значит «вперед». Емкий тост, хотя афганцы его используют редко, да и пьют алкоголь далеко не все. Афганцы участвовали в очередном форуме по модернизации чего-то. Зачем его устраивать на курорте в Мексике в разгар сезона – непонятно, ну да ладно. Было одно «но». Обсуждая проблемы Афганистана, Торйалай вдруг с ненавистью сказал: «Вы не видите, они побеждают?». Я понял не сразу. «Талибы», - пояснил он. - Мы вручаем им Афганистан». Пара друзей закивали головой, соглашаясь, остальные сделали вид, что не слышат. Никто не возразил.

На дворе стоял 2015-й. Западная коалиция плечом к плечу с афганскими коллегами охраняла завоевания демократии и развития. Президент Гани, только сменивший Карзая, был полон планов и энергии. «Талибан» был исчадием ада, против которого обязаны бороться все силы добра на планете. Талибы побеждают? Быть не может, бред, да и только. Я сменил тему, спросив про Чечен Ицу – центр цивилизации майя, где снимался «Апокалипсис», и куда афганцев уже успели свозить на экскурсию. Жутковатое место, однако афганцам понравилось. Но предсказание победы «Талибана» врезалось в память. Прозвучало оно апокалиптически.  

С тех пор мы виделись с Торйалаем в Лондоне и Нью-Йорке, регулярно беседовали по Skype и WhatsApp. Официальной формулой по Афганистану было «все ок, есть определенные проблемки, но решим», как с построением коммунизма. Почти построили, оказалось, забыли, что строили и для кого. Мне было интересно узнавать, что происходит в стране. Мой знакомый занимал серьезный пост в одном из министерств, работая с международными партнерами и имея хороший круг общения среди афганских технократов, многие из которых получили образование на Западе. Истории, которыми он делился, вводили меня в ступор. Я надеялся, что он приукрашивает, порой казалось, что он врет (извини, Торйалай). Последние события показали, что он говорил чистую правду. А чистая правда оказалась горькой. 

Правда в том, что в разных афганских ведомствах параллельно разрабатывались взаимоисключающие системы без каких-либо попыток обеспечить хотя бы внутреннюю координацию, не говоря о межведомственной. Эти системы почти никогда не применялись. Главное – финансовые потоки Евросоюза, США, Великобритании, Германии, скандинавских стран и других доноров. Сотни и сотни миллионов долларов ежегодно. Истина в десятках новостроек, к которым забывали подвести коммуникации. В тысячах иностранных советников, которые должны были обучать афганских коллег вести дела, а на деле просто изредка выполняли их работу, получая огромные деньги, в то время как в афганских госучреждениях некому было элементарно грамотно написать письмо (чего потеть, пусть иностранцы пишут!). В том, что чиновники не хотели даже ради приличия делать вид, что работа выполняется и безбоязненно присваивали (даже не распиливая, просто тупо забирали) средства. Истина в афере одного из афганских банков, вывезшего 900 миллионов долларов наличными в подносах еды для авиапассажиров. В эту аферу были вовлечены ближайшие родственники высших руководителей страны (это было при Карзае). Один из них потом в сердцах бросил: «Взяли, деньги нужны были, мы собирались возвращать». Правда в тысячах мертвых душ, ежемесячно «получавших» десятки миллионов долларов зарплаты. Правда в губернаторах, игнорирующих центральные власти и ведущих себя как местные князьки-феодалы. В западных партнерах, проецирующих домашнюю политическую чехарду на Афганистан. В задолго до коллапса 2021-го переметнувшихся к талибам тысячах военных. В клановой системе назначений, где в кресле губернатора оказывался человек, ни дня не проработавший менеджером, а министерство мог возглавить человек со средним образованием. Правда в отчаянии людей, пытающихся хоть что-то изменить к лучшему. В постоянном повсеместном чувстве страха, в котором жили афганцы, опасаясь стать жертвами терактов, и в том, что страх смерти страшит больше, чем сама смерть. В том, что у талибов везде были глаза и уши. Истина в огромном количестве «невозвращенцев» - выезжающих в зарубежные командировки афганцев, отказывающихся лететь обратно (это массово началось лет 8-9 назад). В 2019 году Торйалай сказал, что находится с семьей в Чикаго и попросил убежище. Он много раз говорил, что не бросит свою страну. Что если такие, как он, останутся несмотря ни на что, то борьба продолжится… 

Начало последнего разговора было бурным. Казалось, Торйалай даже меня в чем-то винит, хотя я вряд ли могу быть отнесен к числу ответственных за бесславное окончание великого эксперимента. Миссия в Афганистане началась под громким лозунгом «Решительная поддержка» (Resolute Support). Торйалай хотел знать, куда эта решительность подевалась, почему аэропорт Кабула стал адом на земле, как быть теперь с гендерным равенством и т.д. Вопросы риторические.  

«Сейчас все эксперты по Афганистану, все! Всякая тварь (непечатные выражения) рассуждает об ошибках, причинах, будущем. Большинство в лучшем случае один раз побывали в Афганистане (непечатно). Я на днях говорил с одним таким «академиком», он мне втолковывал динамику межплеменных отношений при доминировании пуштунов. Я спрашиваю, что еще знаете про Афганистан. Он отвечает: «О, очень много». Я говорю: «Например?». А он мне: «У меня дома есть афганская борзая!». Борзая!!! Сукин сын (очень-очень непечатно)! Туда же теперь, о надеждах и страданиях афганцев заговорил. Почему нужно было исправлять ошибки путем совершения новых ошибок?! Почему нельзя было оставить вне игры тех, кто открыто саботировал попытки изменить страну?! Почему вместо того, чтобы постепенно устранять взяточников, Запад надеялся дать им украсть столько, чтобы они насытились, а простые афганцы умирали в нищете? Мы ведь предупреждали западных партнеров, что идем к катастрофе! Они сливали нас старой команде, которая объясняла нашу критику желанием взять власть. Нас было много, но мы вынуждены были уезжать, иногда просто бежать из страны». 

Я поймал себя на мысли, что не могу с ним не согласиться, хотя бы частично. Разоблачивший аферу с банком чиновник имел двойное гражданство. Говорят, он вернулся на вторую родину из Кабула, созвал пресс-конференцию, обвинил конкретных лиц в воровстве и исчез навсегда. Еще говорят, он теперь живет под чужим именем и круглосуточной вооруженной охраной, предоставленной его правительством. Которое, тем не менее, продолжило оказывать помощь Афганистану. Подумаешь, 900 миллионов долларов. Мелочи по сравнению с победой свободы и демократии во всем мире. 

Экспертом по Афганистану в наши дни стали все, включая тех, кто до этого с легкостью заделался великими инфекционистами-эпидемиологами. Буквально в каждом издании, включая наши СМИ, по несколько статей на заданную тему. Некоторые космической глупости. Один писака пару недель назад убеждал, что у талибов нет шансов против афганской армии в крупных городах. Или несуразный анализ по роли Китая и России. То, что происходит, оказывается, на руку русским. Ага, стопудово. Русские как раз искали новый глобальный геморрой. В довесок к сирийско-крымско-луганско-донецко-допинго-навально-хакерско-еще-хрен-знает какому. Россия спала и видела, как оберегает центральноазиатских партнеров по ОДКБ от талибов. У России же радостные воспоминания об Афганистане с 70-80-х! Ладно, не хочу уподобляться таким экспертам.  

«Знаешь, что еще обидно? – продолжал Торйалай, - типа их беспокоит, что происходит с афганцами, включая тех, кто на них работал. Плевать они на нас хотели. Пошумят еще пару-тройку недель, ток-шоу, всякие интернет-каналы, правозащитники и т.д., а потом тема начнет умирать. С глаз долой, из сердца вон. Ты помнишь, раньше только и разговоров было, что про Сирию. Или Ирак. Или Ливию. Кто сегодня помнит о них? Вот когда вой поутихнет, талибы развернутся. Я их ненавижу, но не могу не поздравить. Показали всем, что такое ставить перед собой цель и идти к ней. Мой Афганистан теперь принадлежит им. Принадлежит по праву. Они добились, чего хотели, как раз то, чего мы не смогли. Это в первую очередь наша вина, афганцев. Когда я слышу, как талибы говорят о своих миролюбивых намерениях, о том, что не будут угрожать соседям, об уважении ко всем, у меня болят зубы. Они живут, чтобы сеять страх и нести извращенный Ислам, как они его видят. Это их роль на земле. Кто сможет их остановить? Умная змея в тысячу раз опаснее обычной». 

Он все-таки ответил на вопрос, пусть и после долгой паузы. «Хочешь знать, что будет дальше? Осень давно настала в Афганистане, а мы ее проглядели. Теперь началась зима, - продолжил он. - Вечная холодная зима».

Некоторые товарищи на Западе явно не знакомы с творчеством Антуана де Сент-Экзюпери. Если верить ему, мы в ответе за тех, кого приручили…  

P.S. Имя собеседника изменено. Не думаю, что «Талибан» отслеживает азербайджанские интернет-ресурсы и анализирует их содержание, но чем черт не шутит. Настоящий «Торйалай» живет в США и работает на один из мозговых центров (ему реально повезло), но часть его семьи в Афганистане. Исходя из глубины интеграции талибов в самые разные сегменты афганского общества, провести параллели и идентифицировать то или иное лицо не слишком сложно. Я попросил у Торйалая разрешения на использование нашего разговора для статьи, и мы договорились, что он предстанет перед читателями под вымышленным именем без конкретных деталей.