«Мир готовился к концу Украины»: итоги первого года войны Обзор Сергея Богдана

В эту пятницу, ровно через год после начала войны, президент Украины Владимир Зеленский объявил о подготовке к возвращению Крыма военным путем. Прозвучало амбициозно, но первый год российско-украинского конфликта завершается для Киева довольно успешно — если учитывать, что многие влиятельные политики уже не раз списывали его со счетов.

Несколькими днями ранее президент США Байден заявил: «Когда Путин начал свое вторжение почти год назад, он думал, что Украина слаба, а Запад разобщен… он был глубоко неправ… год назад мир в буквальном смысле готовился к падению Киева. Возможно, даже к концу Украины. Год спустя Киев стоит. И Украина стоит».

Однако итоги войны неоднозначны для всех сторон, скорая победа ни одной из них не кажется возможной.

Взятие стратегически важных сел

Российско-украинская война преподнесла немало сюрпризов всем — и Кремлю, и Киеву, и Западу. Начнем с ожиданий России и Запада: что украинское государство рухнет без западного оружия и прочей поддержки — собственно, в этом и признавался Байден.

Это довольно странное ожидание после того, что случилось в 2014 году — когда украинское правительство (да, пришедшее к власти далеко не в результате выборов, но легитимность не всегда связана с выборами, порой, как говорил Мао, «винтовка рождает власть») выстояло, а украинские войска остановили попытку дестабилизации страны через скрытую российскую интервенцию на востоке Украины и поддержку сепаратизма.

В 2022 году позиции украинского правительства и состояние украинской армии были куда лучше. И поскольку воля к сопротивлению также присутствовала — украинцы выстояли, причем в первые недели войны — с минимальной западной поддержкой, а до самой осени — с минимальными запасами западного вооружения. Украинское руководство явно надеялось на большее. И лишь в конце первого года войны президент США Байден в ходе визита в Киев объявил, что США и союзники согласовали поставки Киеву 700 танков, более 1 тыс. бронемашин и 2 млн артиллерийских снарядов и ракет. И весь этот месяц политики стран НАТО сетуют на пустеющие арсеналы.

Кремль также переоценил свои военные возможности, свидетельством чему стали последние месяцев шесть-семь, в ходе которых российская армия фактически не добилась ни одного заметного успеха и даже порой отступала. Ярким примером нынешней способности российской армии разгромить украинские войска стало то, как недавно минобороны России преподносило в качестве успеха взятие села в Харьковской области.

Кремль начал эту кампанию с экспериментов — пытаясь избежать непопулярной мобилизации, решили привлечь к делу частную военную компанию и чеченских добровольцев. Эти силы с начала 2010-х поучаствовали в кампаниях на Ближнем Востоке, в Африке и в Восточной Украине и вроде бы себя показали. Но в тех кампаниях они воевали с себе подобными — повстанцами, добровольческими батальонами и т.п.

При столкновении с регулярной армией во многом еще советского образца, даже не лучшим образом подготовленной и вооруженной, такие вооруженные формирования просто увязли в боях. Ибо украинская армия — это не повстанцы, да и в Сирии вагнеровцы потерпели сокрушительное поражение, как только сцепились с курдскими отрядами — относительно подготовленными, вооруженными и поддерживаемыми американской армией.

Наступив в Украине на те же грабли, но в гораздо больших размерах, Кремль начал сворачивать эти эксперименты, осознав, что против регулярной армии надо выставлять такую же. Активно посылавший своих бойцов в Украину Кадыров заговорил об уходе со своего поста. Вагнеровцам сперва российские власти запретили вербовать заключенных, а в понедельник основатель «Вагнера» Пригожин рассказал, что после смены командующего российских сил его отрядам больше не дают боеприпасов, несмотря на их наличие. России осенью даже пришлось провести частичную мобилизацию, но видя отсутствие готовности идти на фронт, Кремль крайне осторожно направляет на передовую мобилизованных, да и мобилизацию расширять не стал.

Впрочем, останавливать войну Кремль не склонен. Как отметил намедни глава германской разведки Бруно Каль, Москва пока не намерена вести переговоры по Украине, а пытается «реализовать как можно больше преимуществ» на фронте. В настоящее время российский МИД заявляет, что Россия готова вести переговоры с Украиной «на основе той реальности, которая существует», т. е. с признанием аннексии территорий.

В данный момент и Россия, и Украина подготавливают наступления, от которых ожидают перелома в войне. Украинское руководство говорит о необходимости выхода на рубежи 1991 года и, как отмечалось выше, обсуждает возвращение Крыма. Когда 20 января глава Объединенного комитета начальников штабов США Марк Милли усомнился в способности ВСУ выбить российские войска со всей территории Украины до конца года, администрация Зеленского пришла в ярость, объявив, что американская разведка постоянно заблуждалась относительно ВСУ. Вскоре после заявления Милли в американском парламенте прошли закрытые слушания по российско-украинской войне, на которых представители Пентагона вновь выразили сомнения в способности Украины вернуть сейчас Крым.

Президент Франции Макрон также заявил, что ни одна из сторон в российско-украинской войне не сможет одержать победу на поле битвы, а потому «что нам сейчас нужно, так это чтобы Украина начала военное наступление, которое оттеснит российский фронт назад, чтобы открыть путь для возвращения к переговорам». Действительно, на недавней трехсторонней франко-германо-украинской встрече Макрон и канцлер ФРГ Шольц уговаривали Зеленского задуматься о мирных переговорах и напоминали, что даже столь смертельные враги как Германия и Франция в конце концов заключили мир. Учитывая степень зависимости Киева от поддержки со стороны западных союзников, такое мнение Запада украинскому руководству проигнорировать не удастся.

Еще больше войны?

А с мнением Запада все очень непросто. На этой неделе ЕС едва не провалил принятие 10-го пакета санкций против России. В ходе его подготовки более радикальную позицию, как всегда, заняли Польша и балтийские страны. Их мотивация понятна: война превращается в затяжной региональный конфликт. Несмотря на втягивание в него НАТО и «глобального Запада», конфронтация все же сводится к восточноевропейской тематике. Россия и Запад не склонны пока обострять отношения на прочих знаковых направлениях — что видно, например, по Афганистану и Ирану.

Полем битвы рискует на целые годы стать Восточная Европа — со всеми пагубными последствиями для стран региона. В связи с опасностью этого многим в истеблишменте этих стран может показаться приемлемым повысить ставки, чтобы не допустить превращения украинской войны в многолетний региональный конфликт. Чем чреват длительный региональный конфликт - показала недавняя «Великая африканская война» в Конго, с явным участием девяти стран и тайным участием еще большого числа, включая США. В 1998-2003 годах эта война унесла жизни около 5,4 млн человек. Угроза повторения такого сценария тревожит восточноевропейских лидеров.

А между тем ключевые страны «коллективного Запада» не склонны повышать градус в противостоянии и дожимать Россию. Они хотят именно не повышать градус, речи о примирении с Путиным нет: намедни замглавы американского Госдепа Виктория Нуланд заявила, что сама идея прекращения боевых действий сейчас - «циничная», и идет на благо лишь Москвы.

В пятницу Польша грозила заблокировать новый пакет санкций ЕС из-за его «мягкости», на которой настаивали далеко не самые мелкие члены ЕС — Германия и Италия. Но дело не только в них — в США также есть силы, склонные «не нагнетать». Во вторник стало известно, что на январской встрече в Киеве глава ЦРУ Уильям Бёрнс предупредил украинское руководство о возможности сокращения военной помощи, указав на необходимость в связи с этим «как можно быстрее добиться прогресса на поле боя». Неназванный по имени советник Зеленского даже пожаловался американским журналистам, что и в парламенте, и в администрации президента США «есть люди, которые хотят откалибровать помощь в сфере безопасности, чтобы побудить украинцев заключить какую-то сделку с РФ». Действительно, спикер Совета нацбезопасности США Джон Кирби открыто говорит об необходимости избегать эскалации несмотря, мол, на то, что Путин покусился на некие принципиальные вещи.

Китайский мир

Если Украина оказалась несколько разочарована в Западе, то Россия — в Востоке, а точнее в Китае. ЕС отметил первую годовщину войны едва не проваленным пакетом санкций, США — пакетом военных поставок Украине на $2млрд, Китай же представил в пятницу свои принципы мирного урегулирования. В нем Пекин вновь попытался остаться над схваткой: он требует и сохранения территориальной целостности стран (важно для Киева), и отказа от односторонних санкций (важно для Москвы). Весной председатель КНР Си Цзиньпин намерен сам приехать в Москву — чтобы призвать к мирным переговорам и заявить о недопустимости применения ядерного оружия — на возможность чего намекала Москва.

Президент Зеленский приветствовал пекинские мирные инициативы словами «то, что Китай про это уже говорит, это уже какие-то первые шаги, это очень неплохо» и прибавил, что украинская сторона направила Пекину предложение о встрече. Но шансов у китайской инициативы нет — стремление США к глобальной гегемонии исключают возможность значимого миротворчества других государств, особенно вне НАТО. А потому в субботу Байден осудил пекинские предложения — мол, они пророссийские.

США давно обвиняют КНР в пророссийской позиции, хотя это скорее нейтральная позиция, которую ранее занимало множество нейтральных государств. В прошлое воскресенье министр иностранных дел США обвинил Китай в военных поставках нелетального характера российским силам, ведущим войну в Украине. Более того, Пекин, мол, намерен начать поставки летального вооружения и боеприпасов. Глава канцелярии комиссии ЦК КПК по иностранным делам Ван И немедленно заверил главу дипломатии Евросоюза Жозепа Борреля, что китайцы «не дают России оружия и не дадут».

Западные политики утверждают, что в Китае нет разницы между частными компаниями и государством. А потому, например, передачу китайскими фирмами спутниковых снимков ЧВК «Вагнер» следует считать примером сотрудничества Пекина и Москвы. Впрочем, куда более интересным примером являются военные поставки со стороны Северной Кореи. Последняя негласно играет в системе международных альянсов Китая роль подобную той, которую в американском лагере играют радикальные восточноевропейские государства вроде Польши — порой прощупывая почву для рискованных шагов и делая опасную работу для своих могущественных патронов.

В любом случае позицию Китая никак не назовешь пророссийской. Это видно и в экономике - сокращение активности китайских фирм в России (например, продажи электроники китайского «Хуавэя» снизились на фоне роста продаж тайваньского MSI) накладывается на отказ Пекина увеличивать закупки дешевых российских энергоносителей выше определенных пределов якобы в связи с необходимостью диверсификации.

Украина: демография, переходящая в геополитику

Но если прочие стороны конфликта столкнулись с разочарованиями, то Украина - с катастрофой. Да, она выстояла первый год войны, и международная поддержка Киева возросла, но это - слабое утешение на фоне уничтожения самого фундамента жизнеспособной государственности. Казалось, что превратить некое государство в руины возможно лишь где-то в Сомали, Афганистане или Йемене... Сейчас нечто подобное происходит уже на юго-востоке Европы. Мощное (несмотря на постсоветскую деградацию) промышленное ядро Украины на Донбассе начало уничтожаться в 2014 году, а довершило все российское вторжение прошлого года. С осени российские силы занялись уничтожением базовой гражданской инфраструктуры.

Наряду с этим шел исход населения. В 2022 году страны ЕС приняли 4 млн заявок от граждан Украины на получение временной защиты — при которой они немедленно получают право работать и все возможности для интеграции в чужую страну. Иными словами, они быстро начинают строить новую жизнь. Как правило, более молодые и активные люди - а их в Украине и так было все меньше в силу старения населения. Даже если война вскоре закончится — многие не вернутся, скорее это к ним поедут родственники, остающиеся в Украине. Если война затянется, назад не поедет абсолютное большинство. Эта особенность процессов беженства засвидетельствована бесчисленными примерами современных конфликтов, в украинском случае оседание на новых местах многократно ускоряется легальным режимом.

Если в 2001 году население Украины составляло около 42 млн человек, то сейчас это где-то около 30 млн. Падение продолжится, и даже в случае малореалистичной победы Киева восстанавливать страну в прежнем объеме не найдется ни людей, ни заинтересованных сил. Денег тоже не будет (мифические репарации, если они будут, взыщет с России Запад и пойдут они главным образом на счета западных правительств и бизнеса, как случилось и с помощью на восстановление Афганистана в 2002-2022 годах).

Несмотря на нереалистичность военной победы сторон, на пагубные последствия войны для Украины и региона, война не просто продолжится. Многим влиятельным силам в Восточной Европе решением кажется эскалация войны, которая позволит добиться перелома через вступление в войну дополнительных игроков — кому-то хочется втянуть США, кому-то — втолкнуть КНР. Именно чтобы предотвратить этот сценарий Китай и заговорил о мирном плане. Пекину пришлось взяться за дело, поскольку турецкое руководство в силу известных обстоятельств пока не может продолжать свои посреднические усилия в прежнем объеме. Впрочем, несмотря на китайскую инициативу, угроза сценария «еще больше войны» остается реальной.