Муктада Садр и борьба за власть в Ираке Расклад Максима Петрова

В столице Ирака, Багдаде, установилось хрупкое перемирие после нескольких недель насилия. В результате демонстраций, контрдемонстраций, столкновений протестующих с силовиками и захватов правительственных учреждений погибли несколько десятков человек и, возможно, было значительно больше раненых в укрепленной Зеленой зоне Багдада, где находится большая часть правительственного аппарата. И действующее перемирие временное и ненадежное. Политическая система, сложившаяся после вторжения США в 2003 году, оказалась сегодня в самом глубоком кризисе.

Когда в 2014-2015 годах началось противостояние между руководством страны, связанным с доминирующей в Ираке шиитской общиной (ее представители составляют 65% населения, превосходя все остальные политические силы  в Багдаде и на богатом нефтью юге страны) и экстремистской суннитско-салафитской группировкой ИГИЛ, власти сумели сплотиться, сформировать шиитское вооруженное ополчение, а затем при поддержке целого ряда стран, от США до Ирана, разгромить противника. Правда, война была тяжелой и продолжалась несколько лет. Сегодня же раскол поразил саму шиитскую общину, что потенциально намного опаснее. Более того, раздор затронул меньшинства - курдов и суннитов, и внутри каждой общины есть группы, ориентированные на различные шиитские фракции и самостоятельно ведущие борьбу за власть.

После выборов в октябре прошлого года правительство страны так и не было сформировано. Наиболее влиятельная политическая фигура Ирака, шиитский духовный лидер имам Муктада ас-Садр, не сумев захватить власть, стремится теперь разрушить и без того весьма условную политическую систему страны. Противостоящие ему шиитские группировки, связанные с Ираном, - политические партии и ополчения, напротив, пытаются сохранить эту систему, поскольку она годами позволяла им доминировать в иракской политике.

Карьера Садра строилась на наследии его отца и дяди, двух особо почитаемых шиитских религиозных авторитетов своего поколения. Однако его престиж строится не только на этом. Сторонники имама контролируют множество общин в самых обнищавших регионах Ирака, поддерживая шиитскую бедноту и рабочих класс с помощью раздачи продовольствия. Речь, в частности, о беднейшем пригороде Багдада, Садр-Сити, население которого составляет около двух млн человек. Сочетание религиозного авторитета и сетей социальной поддержки обеспечили Муктаде Садру уникальное положение. Несколько миллионов симпатизирующих имаму иракцев готовы слепо поддерживать его как на выборах, так и на улицах. Причем Садр может как угодно менять свою политическую позицию - это не лишит его ядра сторонников. Кроме того, он располагает мощной вооруженной бригадой. Наконец, Садр во многом обеспечил свою популярность благодаря призывам бороться с коррупцией и оказывать помощь беднякам. Любопытно, что его парламентский блок, Сайрун, включал в себя и представителей марксистко-ленинской организации - Коммунистической партии Ирака.

Подобное объединение и такая поддержка – конечно, много, но недостаточно для того, чтобы получить на выборах «контрольный пакет голосов», который позволил бы Садру занять кресло премьер-министра - главный пост в иракском государстве. Его противники в шиитском лагере - проиранский блок Координационный механизм (КМ), также располагают несколькими миллионами сторонников и еще более серьезными вооруженными ополчениями, контролирующими значительную часть территории Ирака. Те и другие опираются на различные силы среди курдов и суннитов.

Получив на прошлогодних выборах внушительный результат в 73 парламентских места (из 329), Садр попытался создать коалицию с Демократической партией Курдистана и суннитским политическим блоком. Однако его соперники партии из КМ собрали голоса своих сторонников среди курдов и суннитов, создав блокирующее меньшинство в парламенте, не позволившее Садру и его сторонникам сформировать правительство (согласно иракским законам требуется две трети голосов депутатов - их Садр не смог себе обеспечить). Среди курдов против Садра выступили депутаты от влиятельной партии Патриотический союз Курдистана (ПСК), в значительной мере ориентированной на Иран. Что касается суннитов, то они расколоты в основном между группами, связанными с различными арабскими покровителями из стран Персидского залива.

Чего только не было в Ираке после этого! Ополченцы, связанные с КМ, оказывая давление на курдскую просадристскую партию, нападали на ее офисы и обстреливали их. Со своей стороны, садристы несколько раз захватывали здание парламента и один раз овладели помещением, где располагается Верховный суд. При этом обе политические силы требуют проведения новых выборов. Однако Садр намерен провести их согласно существующему избирательному закону, тогда как КМ настаивает на возвращении к прежнему закону, который дает ему преимущество.

15 июня этого года Садр приказал членам парламента – своим сторонникам массово уйти в отставку, надеясь либо получить рычаг для последней попытки сформировать правительство, либо заставить провести новые выборы. Соперничающие политические фракции назвали это блефом, и его места в Совете представителей были быстро заполнены кандидатами от шиитских проиранских партий. Это соответствовало законам Ирака: представители партий, входивших в КМ, заняли вторые места в соответствующих избирательных округах и после отставки садристов имели полное право заседать в парламенте. Чтобы помешать им сформировать правительство, Садр приказал своим последователям начать сидячую забастовку в Зеленой зоне, чтобы блокировать работу парламента.

Но недавно влиятельное духовное лицо в шиитской общине, соратник его отца великий аятолла Кадем аль-Хаери, проживающий в Иране, нанес серьезный удар по позициям Садра. Он приказал соратникам передать свою лояльность верховному лидеру Ирана, аятолле Али Хаменеи. Кроме того, он обрушился на Садра за то, что тот раскалывает шиитские общины и вообще «недостоин своей фамилии».

Это решение побудило Садра неожиданно объявить, что он уходит из политики. Однако мало кто поверил его словам, потому что имам в прошлом уже несколько раз грозился это сделать - в 2013 и в 2014 гг. Кроме того, сразу после заявления Садра его разъяренные сторонники напали на главный правительственный дворец, что спровоцировало столкновение с силовиками и проиранскими ополченцами. Причем последние заявили, что в случае, если правительство не примет никаких мер, «они сами наведут в стране порядок». А затем стычки между сторонниками и противниками Садра распространились на крупнейший на шиитском юге город страны - Басру. Причем нет ни малейших сомнений в том, что нападение было совершено по приказу самого имама, поскольку его сторонники ничего не делают без его указаний.

А потом Садр лицемерно попросил у граждан Ирака прощение за кровопролитие и отдал соратникам новый приказ - покинуть Зеленую зону, который они немедленно выполнили. Как указывают аналитики Bloomberg, эти события вновь подтвердили уникальную способность Садра управлять огромными, преданными лично ему толпами. В то же время случившееся показало, что страна находится на грани Гражданской войны, если уже не перешла ее.

Иракская политическая система, сложившаяся после 2003 года, работает плохо. Согласно данным Transparency International, Ирак является одной из самых коррумпированных стран мира. Политические партии давно стали крупнейшими обладателями финансовых состояний, осваивая гигантский поток нефтедолларов (Ирак находится на четвертом месте в мире по экспорту нефти), в то время как большинство населения живет в бедности - люди испытывают трудности с работой, жильем, медицинскими услугами, электричество подается нерегулярно, а на юге существует огромная проблема, связанная с нехваткой питьевой воды. Страна страдает от нехватки жилья и перенаселения – множество иракцев, имеющих большие семьи, ютятся в крошечных лачугах.

Между тем Садр не имеет серьезного авторитета среди духовенства, особенно после жесткого обличения, которому его подверг шейх Хаери. Имаму не удалось распространить свое влияние за пределы некоторой части шиитской общины. Теперь он говорит, что уходит из политики, но ему никто не верит. Тем не менее он по-прежнему остается самой значительной политической фигурой в Ираке. Но теперь Садр настаивает, чтобы ушла сама коррумпированная система, созданная после 2003 года.

Он сделал себе имя в значительной мере на призывах покончить с коррупцией и помогать бедным. Однако, как указывает на страницах издания «Аль-Монитор» иракский исследователь Хасан аль-Сайед, Садр испытывает сильное давление в связи с тем, что аффилированные с ним министерства и государственные учреждения не справляются с предоставлением услуг иракцам. Парадокс в том, что действующие министерства электроэнергетики и здравоохранения, а также Центральный банк связаны с Муктадой Садром. Первые две структуры как раз относятся к тем, что вызывают у большинства иракцев наибольшие нарекания. С другой стороны, обладая в той или иной мере контролем над главным финансовым учреждением страны - Центральным банком, Садр менее всего относится к тем, кто имел бы право рассуждать о борьбе с коррумпированной системой. Но он говорит именно об этом, заставляя вспомнить мем «пчелы против меда».

Даже если новые выборы в Ираке состоятся, нет никаких оснований считать, что они принципиально изменят соотношение сил в парламенте. А значит вероятность гражданской войны остается высокой.  Может быть, Садр и сумеет обвалить сложившуюся в Ираке политическую и экономическую системы (это, в принципе, одно и то же), но вряд ли он сумеет создать некоррумпированную новую систему.

И суть проблемы сейчас в другом. На выборы в Ираке приходит чуть больше 40% населения. Подавляющее большинство иракцев не верят никому из действующих политиков. В 2019 году страну охватили мощные социальные протесты. Это было горизонтальное движение, основанное на спонтанной, автономной от партий координации усилий. Его инициатором стала шиитская молодежь, около половины которой не имеет работы, но затем движение охватило сотни тысяч иракцев, преимущественно в шиитских регионах. Участники протестов выдвигали не столько политические, сколько социальные требования. Они настаивали на предоставлении населению базовых социальных услуг (медицина, электричество, чистая вода), работы и дешевого жилья. В городе Насирия участники выступлений сожгли штабы всех политических партий, а затем ходили по улицам, скандируя: «Насирия свободна от политиков!». Движение также распространилось среди части суннитов и курдов, несмотря на жестокие репрессии.

Эта масштабная протестное акция, создавшая нечто вроде системы уличных комитетов, была подорвана пандемией ковида и подавлена как проиранскими ополченцами, так и боевыми формированиями садристов. Правящие богатые элиты Ирака объединились для того, чтобы уничтожить движение низов, и Садр приложил к этому руку.

Между прочим, сторонники Садра первоначально поддержали протесты, но когда их лидер увидел, что не способен контролировать их, он направил свои бригады ополченцев на их подавление вместе с проиранскими силами. И в этом весь Садр.  Он плоть от плоти самой коррумпированной системы, и, требуя борьбы с коррупцией и заявляя об уходе из политики, сам же направляет толпы сторонников на штурм парламента, говорит о своих симпатиях к протестующей молодежи, а затем разгоняет ее. Может быть, постоянная смена позиций и не особо волнует его соратников, но вряд ли он, действуя подобным образом, сможет заручиться доверием большинства иракцев.

Настоящая проблема Ирака заключается не в том, что Садр ссорится с оппонентами. Она в том, что большинство иракцев, крайне разочарованных в существующих политической и экономической системах страны, включая партии и парламент, пока не смогли предложить никакой ясной альтернативы.

Гигантская волна социальных протестов и прямого воздействия, направленного против правящих классов и существующих режимов, прокатившаяся осенью 2019 года по Ближнему Востоку, включая Иран, Ирак, Сирию и Ливан, везде имела схожие черты. Некоторые аналитики назвали ее «арабская весна 2.0». Однако в отличие от первой «арабской весны» 2011 года вторая выдвинула прежде всего социальные лозунги. Неизбежна и третья волна в обозримом будущем, потому что такие кампании стали уже частью ближневосточной ментальности. Весь вопрос в том, какие лозунги и идеи она поддержит и какие структуры будут ею созданы.