«Иранцы больше не могут ввозить контрабанду, что привело к напряженности с Баку» Мэтью Брайза в гостях у Caliber.Az

На Южном Кавказе возникла новая турбулентность. Чтобы это понять, достаточно проследить, как много внешних игроков вовлечены в геополитические процессы региона. Армения уклоняется от переговоров с Азербайджаном и разбрасывается реваншистскими заявлениями. А на юге Иран демонстрирует враждебные выпады в адрес нашей страны, результатом одного из которых – кровавого инцидента в Тегеране - стала эвакуация азербайджанского посольства из ИРИ, то есть беспрецедентный дипломатический шаг. Об особенностях геополитической обстановки в Южно-кавказском регионе своим мнением с Сaliber.Аz поделился американский политолог-международник, экс-посол США в Азербайджане Мэтью Брайза.      

- В Турции произошло катастрофическое землетрясение, а вы ведь сейчас живете в этой стране и эта беда наверняка задела и вас. Насколько это сильный удар для братской для нас Турции и чему, по-вашему, учат человечество такие стихийные бедствия?

- Два землетрясения и массовые афтершоки в Турции нанесли колоссальный удар по стране и оказались в числе шести самых мощных за всю историю страны землетрясений. Нанесённый ущерб просто невероятен. Землетрясение затронуло огромную территорию в 155 тысяч квадратных километров. Это больше, чем территория Азербайджана, и представьте, что, не дай Бог, каждый город, каждая деревня у вас подверглись полному разрушению – вот таков объем бедствия. В Турции разрушено 5000 зданий, 15, а может, и все 17 миллионов человек в Турции пострадали, включая беженцев из северной Сирии. Ни одно правительство, насколько бы хорошо оно ни было подготовлено, в том числе и турецкое, со своей службой по предотвращению и ликвидации последствий ЧС (AFAD), которая имеет большой опыт работы с землетрясениями, пандемией коронавируса, подготовкой госпиталей, не смогло бы в полной мере противостоять последствиям землетрясения с такой магнитудой. Из-за произошедшей трагедии экономике страны нанесен колоссальный ущерб. Потребуются сотни миллиардов долларов для восстановления городов и деревень, инфраструктуры и соцобъектов, и никто не знает, сколько времени понадобится на это. Но сейчас главная проблема в том, чтобы спасти людей, которые до сих пор живы и которые погибают от холода и увечий, погребенные под развалинами множества зданий почти по всей Турции.

Невозможно отправить спасательные отряды сразу в тысячи зданий. Особую трудность представляют зоны с повторными землетрясениями, порой провоцирующими снежные лавины и другие катаклизмы. Люди, которые выжили во время катастрофы, боятся возвращаться домой, живут на улицах, в большинстве случаев без электричества, отопления, природного газа, воды и еды. Вся их прежняя жизнь навсегда изменилась в 4:30 утра. Я не удивлюсь, если это землетрясение войдет в историю как одно из самых страшных стихийных бедствий. Думаю, это важно.

Можно долго говорить о геополитических последствиях этой трагедии, но я вижу здесь и нечто позитивное - это международная поддержка. На сегодня братский Азербайджан отправил специальные спасательные силы МЧС в составе нескольких сот человек, президент США Байден обещал оказать любую помощь, страны-члены ЕС и НАТО также предлагают содействие и даже страны, с которыми у Турции были трудные отношения, как, например, Греция, Израиль и Армения, оказывают ей значительную поддержку. Надеюсь, что происходящее – спасение общими усилиями многих пострадавших, предоставление им убежищ, еды и тепла, то есть вся международная поддержка приведет к некому новому мышлению, этапу переосмысления. Напряжённые отношения Турции с некоторыми странами теперь кажутся неуместными и неважными, когда видишь, как они объединились, чтобы помочь туркам. Если вспомнить историю греко-турецких отношений, то во время ужасающего землетрясения в Турции в 1999 году, когда погибли 17 000 человек, Греция сразу же предложила помощь. Несколько месяцев спустя произошло землетрясение в Греции, и Турция предложила свое содействие. После этого греко-турецкие отношения стали настолько прочными, что превратились в дипломатическое клише. Впрочем, потом между Турцией и Грецией вновь возникла напряженность, однако благодаря сотрудничеству, зародившемуся во время землетрясений в обеих странах в 1999 году, они отложили банальные дипломатические разногласия и поддерживали прочные связи. Думаю, это может произойти и сейчас. Разумеется, мы должны молиться за пострадавших, которые сейчас под развалинами и не теряют надежды на спасение, за семьи жертв, за выживших благодаря спасателям, азербайджанским и другим, за самих спасателей, кто в эту морозную погоду делает всё возможное, чтобы вызволить людей из смертельной беды.

- Недавно назначен новый спецпредставитель Госдепа США по Южному Кавказу - Луис Боно. Как вы полагаете, будет ли он эффективен на своем посту, сможет ли охватить полный спектр предстоящих ему задач?

- В прошлом мне довелось поработать с Луисом Боно, я знаю его лично и хочу отметить, что он очень способный дипломат. Также считаю, что эффективность его работы будет зависеть от того, насколько активно его будут поддерживать госсекретарь и президент США. Из личного опыта могу сказать, что такая поддержка очень стимулирует. Вообще нынешняя активность администрации Байдена на Южном Кавказе очень показательна и важна. Мне было приятно видеть, как госсекретарь Блинкен проводил важные переговоры с главой МИД Азербайджана Байрамовым и президентом Алиевым. Чем больше таких встреч и разговоров, тем лучше. Но пока, как мне кажется, рано что-либо говорить о том, насколько активно США хотят быть вовлечены в сегодняшние процессы на Южном Кавказе.

- Как известно, до критического уровня обострились отношения Ирана и Азербайджана, особенно после нападения на наше посольство в Тегеране. Как вы оцениваете уровень напряженности между Азербайджаном и Тегераном, может ли она перерасти в настоящую войну и какую позицию в этом случае займут США?

- На мой взгляд, Азербайджан и Иран далеки от фазы военных действий и такой угрозы пока нет. Следует учесть, что иранские власти арестовали террориста, который убил начальника службы безопасности в посольстве Азербайджана в Тегеране. Я знаю, что поступило очень много информации от азербайджанских высокопоставленных дипломатов о том, что, возможно, нападавший работал на иранское правительство, на КСИР. Я сомневаюсь в том, что Иран хочет войны с Азербайджаном и наоборот. Да, между сторонами была политическая и экономическая напряженность, Тегеран обеспокоен нестабильностью на севере своей страны, тягой этнического азербайджанского населения к Азербайджанской Республике. Я сам видел, что многие в Иране были недовольны тем, что Баку установил контроль над транспортными перевозками на ранее оккупированных азербайджанских территориях. И теперь иранцы больше не могут ввозить контрабанду. Это привело к напряженности между сторонами, но такие разногласия вряд ли могут привести к войне.

- Кто и что мешает выстраиванию мирного диалога Баку и Еревана и не кажется ли вам, что ситуация на Южном Кавказе может еще больше обостриться с размещением в Армении новой миссии ЕС?

- Не думаю, что европейская миссия, направляемая в Армению, может иметь негативный эффект. Вспомним, что всё это время Шарль Мишель играл важную роль в ослаблении напряженности в Грузии, а позже в проведении продуктивных встреч между президентом Алиевым и премьер-министром Пашиняном. Так что вижу от вовлеченности ЕС только пользу, причем от всей организации в целом, а не от конкретного государства-члена. Вообще считаю, что Минская группа практически мертва - как она может функционировать, если Россия тоже входит в неё. Эта страна не миротворец, а инициатор войны в Украине и, кстати, десятилетием раньше – в Грузии.

В то же время любой, кто называет Пашиняна американским агентом, просто безграмотен. Пашинян сам по себе. Путин явно не доверяет Пашиняну. Армянский премьер придерживается западной демократии, однако старается не отдаляться от России и не вступать в западные организации. Считаю, что это агенты Путина пытаются выставить Пашиняна провокатором, тогда как фактически многие армяне разочарованы тем, что Россия не вмешивалась в армяно-азербайджанский конфликт. А между тем именно Азербайджан всё это время подвергался нападению, а не Армения. Но и, повторюсь, Пашинян сам по себе. Считать, что он играет по американским правилам - глупо. Важно, чтобы жители Южного Кавказа наконец осознали, что они сами отвечают за своё будущее. Мощная власть не определяет твоё будущее, пока ты сам не позволишь этому случиться.

Азербайджан сегодня перед исторической возможностью – самому, без влияния извне определять, каким будет его завтрашний день. Вы выиграли в войне, освободили территории, и теперь пришло время консолидировать свои силы.