Многовекторность Астаны: Ставка на Пекин или Москву? Или разворот на Запад…

В воскресенье, 20 ноября, в Казахстане прошли седьмые президентские выборы, по итогам которых действующий глава государства Касым-Жомарт Токаев был переизбран на еще один срок. Указ о проведении досрочных выборов президента Казахстана был подписан Токаевым после принятия поправок в Конституцию еще в конце сентября. Согласно утвержденным изменениям, срок полномочий президента увеличен с пяти до семи лет.

А в день выборов, не дожидаясь итогового подсчета голосов, Токаев анонсировал ряд кардинальных перемен в стране. В частности, он заявил о проведении последовательных конституционных реформ и переходе к новой форме политического устройства, а также о необходимости проводить многовекторную внешнюю политику.

Прежде чем анализировать заявленные тезисы казахстанского лидера, отметим, что нынешний год для Казахстана был довольно непростым, в первую очередь ввиду январских беспорядков. Тогда недовольство граждан резким ростом цен на топливо привело к массовым волнениям и требованию отставки правительства и проведения реформ. В тот момент внутриполитическая ситуация фактически вынудила президента Токаева обратиться к главам ОДКБ с просьбой оказать помощь в устранении «террористической угрозы».

В принципе, вмешательство сил ОДКБ в ситуацию в Казахстане накладывает определенные обязательства на его правительство. Поэтому не вызывает сомнений, что Россия рассчитывала на поддержку Казахстаном ее позиции в Украине. Однако просчиталась, поскольку Казахстан, во-первых, не присоединился к военным действиям в Украине и отказался признавать «независимость ЛДНР», а во-вторых, еще больше активизировал сотрудничество с Европейским Союзом. Таким образом, Астана, отказавшись поддерживать Россию, продемонстрировала принципиальность в вопросе аннексии чьих бы то ни было территорий. С другой стороны, тем самым Токаев поднял собственный рейтинг внутри страны, учитывая, что подавляющая часть казахстанского общества с первых дней войны в Украине негативно расценивала агрессию России в отношении этой страны. Вместе с тем позиция Казахстана по украинскому кризису нашла широкую поддержку на Западе и в США. Американский телеканал NBC, ссылаясь на заявления официальных лиц страны, сообщал, что Вашингтон приветствует неожиданную позицию Казахстана и его отказ от признания независимости самопровозглашенных «ДНР» и «ЛНР». А в заявлении Совета национальной безопасности США говорилось о том, что Белый дом поддерживает решение правительства Казахстана не отправлять свои военные силы для участия в войне РФ в Украине. То есть Казахстан, находясь в составе ОДКБ и в целом будучи участником других евразийских проектов, к примеру, ЕАЭС, помимо демонстрации личной принципиальной позиции Токаева, еще и укрепил позиции страны в европейском и американском направлениях. И это тоже немаловажный фактор в призме интересов казахстанской государственности.

С учетом этих нюансов не случайным было и недавнее турне главы европейской дипломатии Жозепа Борреля по странам Центральной Азии, приуроченное именно к выборам в Астане. Европейский дипломат прибыл в преддверии президентских выборов, а на встрече с Токаевым, помимо планов углубить отношения между ЕС и Казахстаном, высказался в поддержку «амбициозной программы социально-экономических и политических реформ», предполагающих сделать Казахстан более открытым, инклюзивным и демократическим. Одновременно представитель ЕС фактически призвал центральноазиатские страны развивать транспортные коридоры между Евросоюзом и регионом в обход России. В Москве, где пристально наблюдали за азиатским турне высокопоставленного европейского чиновника, не упустили из внимания его заявления по поводу возмещения ущерба, нанесенного третьим странам в результате антироссийских санкций. Глава дипломатии ЕС подчеркнул, что эти санкции не нацелены на экономику других стран, а конкретно направлены на ослабление потенциала финансирования РФ военных действий.

Широкий дискурс в российском политологическом сообществе вызвали в том числе и заявления президента Токаева о необходимости проведения многовекторной политики страны. Вокруг этой темы доминируют мнения, что этот призыв в целом означает сохранение действующего внешнеполитического курса страны и что наиболее приоритетными для Астаны останутся отношения с Москвой и Пекином. И это дает основания полагать, что визит Борреля не окажет серьезного влияния на геополитический курс Казахстана.

Комментируя этот вопрос для  Caliber.Az, доктор исторических наук, директор Агентства этнонациональных стратегий Александр Кобринский заявил, что недавнее обращение Токаева к народу, где он обозначил планы больших перемен в жизни республики, дает основание казахстанцам ждать значимых изменений именно во внутригосударственной составляющей политики страны.

«Высокая поддержка среди проголосовавших именно Токаева объясняется ожиданиями скорых улучшений в жизни обывателей. Безусловно, активность президента Казахстана на международной арене повышает узнаваемость республики в мире, поднимает авторитет политиков, но напрямую слабо влияет на жизнь простых людей. А провести логические цепочки взаимосвязей между этими явлениями часть избирателей республики не в состоянии. Когда в твоей стране более 25 крупных международных корпораций добывают энергоресурсы, металлы, уран и прочее сырье, когда около 70% экономики находится под контролем англосаксов, позиция профессионального дипломата Касым-Жомарта Токаева, высказанная им: «…Мы просто обязаны проводить многовекторную, как принято сейчас говорить, внешнюю политику», понятна и объяснима. Однако проблема в том, что итог многовекторной политики иногда имеет печальные последствия.», - считает Кобринский.

А по оценкам доктора исторических наук, главного научного сотрудника Центра ситуационного анализа ИМЭМО РАН им. Е.М. Примакова Алексея Малашенко, национальные интересы центральноазиатских государств все больше определяются сотрудничеством с иными странами, которые проявляют к региону значительный интерес. Так что многовекторность в Казахстане становится явлением более определенным.

Рассуждая в целом о стратегии выстраивания отношений с учетом многовекторности политики Центральноазиатского региона, в частности на примере Казахстана, политолог отметил, что ссориться с Западом в Центральной Азии никто не собирается.

«Будут договариваться, что сегодня и наблюдается. Однако здесь следует учесть следующие факторы. Во-первых, страны региона не склонны поддерживать действия России в Украине, и их раздражают бестактные высказывания некоторых московских политиков о «неполноценности» государств ЦА. Во-вторых, они удивлены медлительностью военной активности России. В-третьих, они не готовы и не будут присоединяться к введенным против России санкциям. В-четвертых, дорожат отношениями с Европой и Америкой и понимают, что ослабленная Россия вряд ли будет способна оказывать им помощь, какую она оказывала до февраля нынешнего года. Отсюда скептическое отношение к организациям под эгидой России - Евразийскому экономическому союзу, Организации Договора о коллективной безопасности и др.

Попросту говоря, государства Центральной Азии поступают в соответствии со своими национальными интересами, и они не всегда совпадают с российскими. Российский вектор слабеет. Во многом это также связано с тем, что в регионе выросло и сформировалось новое поколение, для которого неизвестны карты, где центральноазиатские государства раскрашены общесоветским розовым цветом. Уважения к в одночасье рассыпавшемуся Советскому Союзу и бесконечной благодарности к его наследнице России они уже не испытывают.

Претензии к России существуют почти во всех центральноазиатских столицах. Выражается это по-разному, но то, что никто в регионе не признал независимости «ЛНР» и «ДНР» (кавычки – Ред.) и тем более их вступление в состав Российской Федерации, - наглядное тому свидетельство. Это не Сирия или Северная Корея.

Добавим к этому разочарование российской политикой Таджикистана и Кыргызстана, которые в разных ситуациях рассчитывали на поддержку Москвы. Ну и, наконец, «безмолвие» ОДКБ, которую рассматривают в регионе как некую фикцию. От кого эта организация гарантирует региональную безопасность?

Волей-неволей возникает и такой обидный вопрос: воспринимается ли сегодня Россия с ее менее чем 2% от мирового ВВП и затянувшейся спецоперацией в Украине как великая мировая держава? Речей на самых высоких российских трибунах для поддержания такого имиджа уже недостаточно. Национальные интересы центральноазиатских государств, раздумья о будущем все больше определяются сотрудничеством с иными странами, которые проявляют к региону все больший интерес. Многовекторность становится более определенной», - резюмировал Алексей Малашенко.