Российско-украинская война: выиграть нельзя, пойти на компромисс – невозможно Расклад Сергея Богдана

На фоне возобновившего в последние дни продвижения российских войск под Бахмутом, директор ЦРУ Уильям Бернс в пятницу объявил, что эти полгода станут решающими для всей войны. Впрочем, баланс достигнутого и дальнейшие перспективы войны выглядят мрачно и для Украины, и для России, да и для всего европейского континента.

Уроки Наполеона

Российское правительство сделало ряд ошибок, которые предопределили провал начатой им военной кампании. Их можно свести к фундаментальной проблеме недооценки субъектности (agency) и жизнеспособности Украины как государства. После этого даже гениальные военные планы были бы обречены на провал. Классик военной мысли (прусский офицер, вступивший в русскую армию, чтобы воевать с Наполеоном) Карл фон Клаузевиц отмечал, что при многоуровневом характере любой войны (техническом, тактико-оперативном, стратегическом, политическом — в такой последовательности) выигрыш на одном уровне не трансформируется автоматически в выигрыш на другом, а в основе каждой войны лежит политика, от которой следует отталкиваться при планировании операций. Ненавистный Клаузевицу Наполеон непрестанно игнорировал этот момент: пример тому - его катастрофические походы от Испании до России.

В Кремле сегодня сидят не наполеоны, но проблема схожая: с политикой у них все пошло катастрофически изначально. В это было трудно поверить, но судя по высказываниям экспертов, близких к российскому правительству, во-первых, они действительно не считали, что Украина как государство может рассчитывать на лояльность и легитимность со стороны своих жителей. Они всерьез говорят об «искусственности» украинской (да и не только) нации, созданной и «раздутой в размерах» большевиками. Из этого следовала ставка на раскол украинцев и их готовность к коллаборации.

Во-вторых, российские эксперты считали Украину failed state, коррумпированным государством, способным на что-либо лишь при помощи и по указанию Запада. Москва ожидала, что украинские чиновники и военные дезертируют и прекратят подчиняться Киеву, как только вспыхнет война. Из этого следовали ожидания коллапса украинского государства по мере развертывания боевых действий.

Этими установками и объясняется стратегия и тактика РФ в войне.

На стратегическом уровне Кремль вообще не искал серьезных партнеров на месте, в Украине — это было видно еще по тому, как местные общественные деятели и активисты устранялись и маргинализировались в сепаратистских образованиях Донбасса в 2010-х.

На тактическом уровне последствия также не замедлили себя проявить. До осени Москва не проводила мобилизации вообще: это предопределило невозможность проведения полноценных военных операций, но вполне укладывалось в логику, согласно которой для коллапса Украины было достаточно и этих малочисленных войск.

Начав войну с наступления минимальными силами на украинскую столицу, Кремль явно ожидал, что при возникновении малейшей опасности украинское правительство бежит, местные власти перестанут функционировать или перейдут на российскую сторону, а украинские военные не станут оказывать сопротивления, Запад же не успеет вмешаться в ситуацию. Эти расчеты оказались ошибочными — украинское правительство и армия самостоятельно и без западного оружия отбили наступление и к весне вытеснили российские войска с севера страны.

На юге Украины ситуация развивалась для РФ более успешно, российские войска пробили и расширили сухопутный коридор между Россией и Крымом — который, собственно, и был одной из первоочередных целей Москвы в этой войне. Но к концу лета наступление завязло на подступах к Николаеву и российские силы не смогли реализовать второй стратегической цели — лишения Украины выхода к морю с последующим соединением с российскими и пророссийскими силами в молдавском Приднестровье.

На третьем направлении российского наступления — востоке Украины, т. е. Донбассе, российские силы смогли взять под контроль новые территории, но быстро завязли в малоподвижных боях — неудивительно, учитывая многолетнюю подготовку украинцев к обороне на данном направлении. В результате, постепенно РФ переключилась на тактику перемалывания ВСУ при максимальном сохранении собственного личного состава. Но ВСУ оказались твердым орешком и осенью Москве довелось уже прибегнуть к частичной мобилизации, на фоне стагнации на фронте и снятия ограничений на поставки западного вооружения Украине.

В сентябре Украина провела стремительное успешное контрнаступление на харьковском направлении, затем вернула город Лиман и окрестности в Донбассе. В ноябре российские войска оставили город Херсон и окрестности, и организованно отступили, сохраняя сухопутный коридор в Крым. Под Бахмутом с лета российские войска медленно продвигались вперед, превращая этот район в подобие «верденской мясорубки» времен Первой мировой.

С октября развернулась «война городов» - РФ принялась уничтожать критическую гражданскую инфраструктуру противника, Украина — в гораздо меньших масштабах начала регулярно наносить удары по сопредельным российским областям – по одной только Брянской области РФ 272 атаки к 1 февраля! С лета появились признаки перехода Украины к более асимметричным формам войны, включая диверсионные действия в российском тылу, в т.ч. в отношении важнейших военных объектов. В декабре украинские военные нанесли удары по аэродромам в Саратовской и Рязанской областях РФ, на которых базируются стратегические бомбардировщики. По одному из аэродромов ударили даже дважды.

К концу года российско-украинская война окончательно утратила подвижность. Это не способствовало уменьшению степени ее кровопролитности, судя по всему, потери украинской и российской армии уже превысили по сто тысяч солдат с каждой стороны.

Может ли Киев полагаться на Запад?

В середине января глава ЦРУ Уильям Бернс провел тайные переговоры в Киеве с украинским руководством. Как стало известно, президент Зеленский был обеспокоен тем, сколь долго еще его страна сможет получать западную помощь и Бернс предупредил, что «в какой-то момент помощь будет получить труднее».

В декабре американский парламент утвердил ассигнования в размере $45 млрд на помощь Украине, которых хватит до середины лета или несколько больше. Более того, со стороны США также поступают разные сигналы. Конечно, нет доказательств правдивости слухов о том, что американцы предлагали Москве 20% украинской территории, но та отказалась. Однако, тот факт, что сам директор ЦРУ в январе рассуждал о том, что Россия вести переговоры по Украине не настроена, а Белый дом прислал в Москву нового посла — указывают на стремление Вашингтона сохранять на столе «все варианты», вопреки рассказам о собственной принципиальности.

Беспокоиться Киеву вроде не о чем. Неделю назад страны Запада пообещали передать Киеву 321 тяжелый танк. Кроме того, обещаны были новые системы ПВО, ракетно-артиллерийское вооружение и т.д. — включая ЗРК «Пэтриот». Учитывая то, что украинский главнокомандующий Валерий Залужный в декабре говорил, что для выхода на рубежи 23 февраля ему нужно 300 танков, 700 боевых машин пехоты и 500 гаубиц, эти новости выглядят, как важные шаги Запада, наконец решившегося на серьезный удар по России. В ряде случаев страны Запада обещали поставить не самые новые типы вооружений, но и с российской стороны им скорее всего будет противостоять не самая современная техника — судя по всему, Москва оставляет ее в Западном военном округе для прикрытия ключевых регионов РФ.

Скептики не замедлили обратить внимание на то, что поставки продвинутого западного оружия могут затянуться надолго, при этом обильно цитировались западные и украинские заявления о возможных задержках. Конечно, поставка такого объема нового оружия — дело сложное и долгое. Но следует учитывать, что и западный истеблишмент, и западные СМИ давно перешли на военные рельсы и многие заявления и поступки делаются именно в этом ключе. Подготовка к передаче, вероятно, началась до того, как стартовали нынешние публичные обсуждения.

В общем, украинцы получат это оружие. Но станет ли оно game changer? Начнем с того, что его передачу есть смысл увязывать с более скромными оборонительными целями, а не с некими амбициями отбросить Путина за границы 2013 года. Авторитетный немецкий политик, стоявший у истоков правящей партии «зеленых», Юрген Триттин на днях выступил с любопытной критикой «оружейной эйфории» собственной партии и нынешнего руководства страны. По словам Триттина, поставки «Леопарда» Киеву связаны с «острой необходимостью» и опасностью того, что украинская оборона окажется просто смята.

Далее, успехи украинской армии не обнаруживают очевидной корреляции с получением западного оружия. Под натиском российских сил с трех сторон в начале кампании украинская армия выстояла без него. Намедни руководитель внешнеполитической службы ЕС Жозеп Боррель признал, что в январе прошлого года ему вообще было трудно ответить на вопрос украинского правительства о готовности ЕС оказывать военную помощь.

Запад выжидал тогда, что будет — и если бы Украина «посыпалась» подобно Польше под ударом Германии в сентябре 1939 года, то и Запад смог бы де-факто остаться в сторонке. Так же, как он сделал в 1939-м — начав против Гитлера лишь т.н. «странную войну» (по-немецки - «сидячую войну» или же «зицкриг»). Последняя тогда, кстати, имела все шансы завершиться договорняком между Гитлером и западными державами, но обстоятельства сложились иначе. В Кремле, вероятно, на что-то подобное и рассчитывали — блицкриг в Украине, эффектное потрясание западным оружием с последующим «договорняком». Но украинская армия устояла. И Кремлю пришлось перейти к новому сценарию.

Есть и вторая причина, по которой не следует ожидать перелома в войне. Обладает ли западная техника сама по себе столь значительным перевесом на поле боя? Если говорить о бронетехнике, то опыт сирийской войны показал, что при умелом и смелом обращении с противотанковым оружием западная бронетехника может быть подбита даже не самыми новыми российскими разработками. Что касается ПВО, то здесь примеров провалов западной техники еще больше, в т.ч. недавних — от Саудовской Аравии до Южной Кореи. Потому то Запад так и подчеркивает «отсталость» передаваемой Киеву техники - ибо если выяснится, что западное оружие не гарантирует победы, то возникает опасность возникновения серьезного ущерба для представлений о триумфе западных технологий на поле боя.

0,0% или же всем нужна пока одна победа

Мог ли Запад сделать больше? На первый взгляд, да, ему удавалось раз за разом, без особых для себя последствий, нарушать российские «красные линии» в отношении военной помощи Киеву. Но трещины в западном блоке появились, и их немало. Последний месяц Польша публично ругалась с Германией, грозя Берлину тем, что отдаст Украине свои танки немецкого производства, наплевав на все схемы передачи оружия третьим странам. Одновременно Варшава устроила в конце года скандал из размещения на польской территории немецких зенитчиков. Венгрия же в середине января попыталась заблокировать седьмой транш (€1,5 млрд), выделенный ЕС из Европейского фонда мира на покупку вооружений для Украины. Сюда следует добавить расхождения между Турцией и более радикальными государствами ЕС-НАТО, прежде всего по вопросам принятия в НАТО Финляндии и Швеции. Анкара на деле, а не громкой риторикой поддерживает Украину в ее самообороне, но способствовать разрастанию войны не склонна.

Продолжается и экономический конфликт европейских стран с США. В ходе январского визита в Испанию французский президент Макрон сетовал, что хотя европейские страны и экономики больше всего пострадали из-за российско-украинской войны и связанного с ней повышения цен на энергоресурсы, но Евросоюз не помогает европейскому бизнесу такими же преференциями и льготами, какие своему бизнесу предоставляют США и Канада. Это, по словам Макрона, грозит Европе «деиндустриализацией» - Вашингтон не церемонясь переманивает к себе европейские компании.

Нарастание этих противоречий — закономерный процесс на фоне последствий войны для глобальных игроков. Инфляция в январе в еврозоне несколько снизилась, но все равно составила внушительные 8,5%, более того, у экономистов есть сомнения относительно устойчивости данной тенденции. Ожидается, что в борьбе с инфляций Европейский центральный банк в феврале повысит процентные ставки еще на 50 базисных пунктов, поставив новый рекорд. А согласно опубликованным на этой неделе данным, в IV квартале 2022 г. рост ВВП Евросоюза составил 0,0% и это - самый низкий показатель с начала 2021 г.

Рост государственной задолженности в США стал ключевой темой для американской политики на этой неделе, поскольку речь идет о вероятном дефолте правительства уже в июне, а сейчас речь идет о сокращении расходов на медицинское и пенсионное страхование собственных граждан!

На состоявшемся недавно в Давосе экономическом форуме глава МВФ Кристалина Георгиева объявила, что ожидаемый в этом году рост глобальной экономики на 2,7% будет одним из самых низких за последние двадцать лет — ниже он был лишь дважды: в 2008 году (глобальный финансовый кризис) и в 2020 году (пандемия). Замедление роста мировой экономики в фонде связывают с высокой инфляцией, выросшими процентными ставками и последствиями российско-украинской войны. Нужно ли напоминать, что первые две причины также проистекают в значительной степени из последней?

Экономические проблемы Запада во многом игнорируются — в силу дискурсивной гегемонии коллективного Запада в СМИ, определенные темы удается «утопить» в рутине, равно как и вопросы взаимосвязи экономической ситуации с геополитическим выбором элит в пользу противостояния Запада и России. Благодаря фактическому уничтожению левых партий через запреты в Восточной Европе и маргинализацию в Западной, говорят об этих темах лишь маргиналы. Но проблема не ушла и, согласно статистике, масштабы общественных протестов на Западе в прошлом году возросли в три раза. Данная тенденция сохраняется: в прошлом месяце в европейских странах число демонстрантов составило 4,1 млн человек — в 12 раз больше, чем в январе прошлого года и даже больше. Они связаны с падением уровня жизни, и, хотя западные СМИ избегают связывать это с войной, обычным гражданам взаимосвязь видится все более четкой.

Пожертвовав экономическим развитием и рискуя политической стабильностью, Запад пока особо ничего не добился (все серьезные победы — на счету украинских бойцов, а не хваленой заграничной помощи). Провалился не только российский блицкриг, провалилась и западная затея удушить Россию санкциями. В своем январском обзоре МВФ прогнозировал рост российской экономики в 2023 г. на 0,3% после снижения на 2,2% по итогам прошлого года. Еще в октябре фонд полагал, что ВВП России по итогам 2022 года упадет на 3,4%, а в 2023 г. – еще на 2,3%. Любопытно, что новая оценка оптимистичнее даже прогнозов российских властей (Минэкономразвития ожидает снижения на 0,8%, Банк России — 1–4%).

Отметим и еще один важный момент — на фоне того, что санкции серьезно влияют на развитие РФ, но не могут парализовать Россию, сам Запад испытывает серьезные последствия разрыва с Москвой из-за российско-украинской войны, хотя сама война и ее последствия еще не ударили по странам Запада в полной мере. Да, Германия утратила дешевые энергоносители, передала Киеву немало денег и техники и приняла почти 1 млн. 400 тысяч украинских беженцев — много ли это? Судя по ценам и социально-политическим тенденциям — да, последствия ощущаются повсеместно. Но, с другой стороны, по сравнению с тем, какие последствия войн по соседству и соответствующих потоков беженцев доводилось переживать той же Турции в 2010-х, Германия еще «войны не видела». Что же будет с ЕС, если его странам придется столкнуться с более серьезными последствиями?

Подводя итог, отметим, что баланс первого года войны указывает и на способность сторон еще долго воевать друг с другом, и на их неготовность идти на компромисс в ближайшее время. Что касается способности воевать друг с другом, то ресурсы огромной России уравновешиваются людскими ресурсами и волей крупнейшей европейской страны — Украины, за которой стоят ресурсы мощнейшего блока НАТО-ЕС.

В этой патовой ситуации Россия и Запад могут оставаться годами, но пойти на компромисс не могут. Не могут, потому что, вложившись столь серьезно в конфронтацию друг с другом, уйти с поля боя без катастрофических последствий внутри своих стран невозможно. Все, кроме победы, означает для них риск коллапса. РФ претендует на свою сферу влияния и возможность устанавливать свои правила — иначе войну не оправдать внутри страны. Западу нужны российские ресурсы — причем не по старым низким ценам, а еще ниже или практически бесплатно — последнее можно оформить как репарации в стиле Версальского договора столетней давности. Ну а Украине остается лишь лавировать между сверхдержавами и их региональными союзниками, платя самую большую цену за эту войну, причем компенсацию за это она вряд ли получит. Как не получили ее афганцы за свои жертвы в противостоянии с СССР, не получили вьетнамцы - за жертвы в противостоянии с США, да и многие другие народы, оказавшиеся в жерновах мировой империалистической политики.