Борьба с тенью Пашинян и Эчмиадзин сошлись лбами
Уже не первый день в Армении продолжается перепалка между премьером и армянским духовенством. Беседа клира и государства не задалась и быстро скатилась в плоскость оскорблений. Причем первым сорвался именно Пашинян, который в ответ на безусловно раздражающий комментарий небезызвестного Баграта Галстаняна об отсутствии официального статуса отношений между ним и первой леди позволил себе выругаться в публичном пространстве, одновременно обвинив священника в порочащих того интимных связях.
Здесь возникает много вопросов, и один из них связан в том числе и с тем, хладнокровно ли действовал Пашинян или попросту позволил втянуть себя в скандал? Вокруг всего комплекса вопросов политической борьбы в Армении размышлениями в своем Телеграм-канале «Мнение-ФМ» поделился азербайджанский политолог, глава Центра исследований Южного Кавказа Фархад Мамедов.
«Конечно, то, как это делает Пашинян, тема отдельного разговора. Главное в этом процессе - ударить по авторитету церковников, которые в очередной раз пытаются играть в политику», - начал свой анализ Мамедов.
С этого ракурса становится понятной резкая реакция Пашиняна. Для армянского общества, точнее, той его части, которая предана Эчмиадзину, обвинения Пашиняна стали шокирующим откровением, бросающим огромную тень на авторитет церкви и ее служащих. И тот факт, что Пашинян пошел на этот шаг, говорит о том, что он достаточно высоко оценивает степень угрозы, исходящую от духовенства.
Азербайджанский аналитик обращает внимание на то, что с самого начала «отношения Пашиняна и церкви складывались разнонаправленно…», отмечая, что во время внеочередных парламентских выборов в 2021 году церковь присоединилась к хору голосов прочих общественных институтов, выступивших против Пашиняна.
Мамедов подчеркивает, что после победы Пашиняна на тех выборах «он сменил президента на своего ставленника, убрал неугодных генералов и поменял их на лояльных полковников».
Продолжая мысль эксперта, отметим, что церковь в этом смысле осталась наиболее опасным для правящей команды институтом. В ней невозможно «назначить» своего человека, потому что подавляющее большинство представителей духовенства находится с нынешней властью в экзистенциальном конфликте. Неслучайно именно в силу этого фактора карабахский клан и сделал ставку на церковь, выставив в прошлом году в качестве лидера протестов провинциального священника Баграта Галстаняна.
Этот факт отмечает и Фархад Мамедов: «Политические партии оппозиционного толка за четыре года сезонной активности не смогли консолидировать население. Единственный раз, когда удалось создать угрозу власти Пашиняна - это когда Србазану удалось собрать многочисленный митинг в центре столицы, после которого и это движение пошло на спад».
Надо полагать, что действующего премьера Армении в этой связи должен не успокаивать тот факт, что протесты удалось подавить, а наоборот, настораживать то, что они вообще стали возможны. Волнения лета 2024-го продемонстрировали Пашиняну, что армянское общество, несмотря на апатию, а может и благодаря ей, политически волатильно и подвержено перепадам настроения.
Именно на настроениях общества пытаются играть сейчас и оппозиция, и Пашинян. Сделав закономерный вывод о том, что нынешняя склока уже есть часть предвыборного процесса перед выборами 2026 года, Мамедов объясняет действия оппозиции как попытку определить наилучший метод победить Пашиняна. В этой связи он вспоминает два случая недавних побед оппозиции на местных выборах – в Гюмри и Паракаре, когда она избрала две различные тактики. В первом случае оппозиционные партии пошли «разными колоннами» и, хотя ни одна не смогла победить Пашиняна в абсолютных значениях, они объединились, чтобы избрать своего мэра. Во втором эпизоде был «харизматичный политик местного масштаба, который наголову опередил представителя власти». Теперь, согласно Мамедову, Кочарян, Саргсян, Галстанян и прочие стали проявлять активность, чтобы нащупать самый оптимальный набор действий.
Но и Пашинян не дремлет. Мамедов напоминает о его «ковровых бомбардировках» оппозиции - активизации антикоррупционных дел, вызовах бывших президентов в суд, повышении градуса напряженности в парламенте. Разоблачения верхушки армянского духовенства стоят в этом ряду отдельной статьей, ведь, как уже было отмечено выше, именно церковь на фоне отсутствия уважения армянского общества к карабахскому клану и стала «приютом» оппозиционных настроений правого толка.
Действия Пашиняна объясняются, по мнению Мамедова, следующим образом: «Такими шагами Пашинян модерирует стратегию оппозиции на следующий год и ограничивает активность внешнего интересанта – России». Далее азербайджанский политолог делает еще одно интересное заключение: «Своими радикальными шагами Пашинян вынуждает оппозицию и церковь выйти на протест сейчас, за год до выборов, чтобы протестное движение выдохлось летом, а не было на пике весной следующего года».
Мамедов также затронул и другой аспект проблемы: «Есть также сигналы, что после провалов на выборах Гюмри и на Западе задумались о будущем Пашиняна. В нынешних действиях премьера Армении есть и этот контекст - слаженность рядов правящей партии и команды».
В завершение своего анализа Фархад Мамедов указывает на отставку начальника полиции - «кадрового полицейского, всем своим видом идущего вразрез с правящей командой Пашиняна», как на ключевой фактор подготовки к борьбе с вероятными уличными протестами.
Да, Пашинян готовится к самым худшим сценариям. Интересная деталь в том, что даже в случае ухода карабахского клана в политическое небытие церковью все равно будут пользоваться силы правого толка, которые придут после карабахских. Здесь необходимо сделать поправку – сама церковь по причине того, что является самостоятельным политическим игроком, будет активно искать такие силы для сотрудничества.
Таким образом, борьба Пашиняна в краткосрочной перспективе связана с выборами 2026 года, а в долгосрочной – с победой над институтом армянской церкви. И это представляется гораздо более трудной задачей.