Глобальная распродажа: декларации и интриги сверхдержав Аналитика Сергея Богдана

На прошлой неделе США и Россия лихорадочно спешили переиграть друг друга. Этим пользовались их партнеры, пытаясь получить от сверхдержав карт-бланши и обещания. Результаты торга были оформлены в виде армяно-американского и российско-иранского соглашений о стратегическом партнерстве, соответственно. Перспективы реализации обоих пактов выглядят сомнительными, а их содержание вызывает множество вопросов.

Тень Асада или стратегические проекты Москвы и Тегерана

В пятницу российский президент Владимир Путин и иранский лидер Масуд Пезешкиан подписали в Кремле Договор о всеобъемлющем стратегическом партнерстве двух стран. В максимально торжественной обстановке. Но обращают на себя внимание некоторые детали, которые сигнализируют о желании участников дать понять остальным, что все с их партнерством не так просто и «торг уместен».

Например, то, что иранского президента в аэропорту встречали на допустимом, но не самом высоком уровне — приветствовал его там министр энергетики РФ. Он, конечно, сопредседатель Российско-иранской комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству. Но вообще-то даже иностранных премьеров часто встречают вице-премьеры, не говоря уж о президентах. А президентов порой встречают в аэропортах даже их коллеги. Если в отношениях действительно все в порядке и намечено нечто крайне важное.

В данном случае речь шла о Договоре о стратегическом партнерстве и как отметил глава российского государства «мы давно над ним работали, и мне очень приятно, что эта работа завершена». Работа над документом, разработка которого началась еще в январе 2022 года, воплотилась в пригодный к подписанию текст. Само партнерство российские и иранские руководители начинали строить гораздо раньше — но результат скромный. Видно, потому стороны и не торопились подписать согласованный уже к июлю Договор, понимая, что содержание не впечатляет.

Сейчас, говоря о нем, российская сторона подчеркивает развитие торгово-экономических связей, строительство АЭС и консультации по международным вопросам. Все это — темы, которые нетрудно найти в повестке дня отношений между любыми двумя относительно близкими странами. А вот более стратегических инициатив между РФ и Ираном озвучено не было. Хотя ранее таковые имелись — можно вспомнить проект «газового ОПЕКа», который позволил бы странам-экспортерам газа совместно отстаивать свои интересы на международных рынках. А можно вспомнить и другой стратегический проект — российскую и иранскую интервенцию в Сирии. Или о ней лучше не вспоминать? Ибо иранцы никогда не забывали подчеркнуть, что их интервенция с российской ничего общего не имеет. Да и развалилось все в Дамаске как раз накануне подписания пресловутого Договора о стратегическом партнерстве.

Короче, вопрос следует поставить ребром — а хотят ли Москва и Тегеран выстроить полноценное стратегическое партнерство или же просто используют красивое название для ребрендинга вполне стандартных отношений? Есть причины думать, что дело обстоит именно так. Москва и Тегеран безусловно хотят извлечь выгоду от нового договора, но скорее в своих сепаратных отношениях с третьими странами. Причем стороны явно не вполне доверяют друг другу в плане добросовестного использования этого документа. Это видно не только по тому, как он мгновенно был придан гласности — дабы пресечь возможные манипуляции. Это видно прежде всего и потому, что хотя едва ли не половина Договора посвящена вопросам безопасности, но одно из его положений гласит, что если на одну из сторон нападет третья сторона, то помогать ей партнер по соглашению не обязан. Он лишь не должен помогать нападающему. Такого курьезного положения не было даже в довольно сдержанном договоре о стратегическом сотрудничестве между Россией и Северной Кореей — он предусматривает на этот случай немедленное согласование практических мер по оказанию военной помощи друг другу.

Партнерство, основанное на недоверии

Сопровождавшие подписание Договора о стратегическом сотрудничестве переговоры и договоренности могли бы подкрепить этот документ некими прорывными решениями, но их не было. Судя по репликам иранских представителей, главным пунктом для них должны были стать договоренности о строительстве дополнительных энергоблоков на спроектированной еще в советское время атомной электростанции в Бушере, да и российский президент назвал энергетику самой важной областью. Но и с бушерской сделкой не все ладно — реализация переносится на более поздний срок.

Впрочем, пара проектов потенциально стратегической важности обсуждались. Во-первых, заявленный год назад проект строительства газопровода из России в Иран. Москва с ним не торопится, Путин вообще призвал к сдержанности в отношении этой затеи, предложив начать поставки с минимального объема до 2 млрд куб. м, а впоследствии добиваться поставки 55 млрд куб. м в год.

Во-вторых, говорили и о потенциально важнейшей на данный момент стратегической инициативе — развитии транспортного коридора «Север – Юг», тем более что сейчас строится железнодорожная линия от иранского Решта до границы Азербайджана в Астаре, которая позволит нарастить поставки на маршруте между Персидским заливом и Россией. В идеале это могло бы стратегически деблокировать Россию, выход которой к морю в восточноевропейском регионе сейчас осложняется действиями НАТО, а также направить вектор развития России на юг. Но и здесь существенных подвижек не было. Как признал президент Путин на пресс-конференции: «Трудности всегда есть и по одному проекту [газопровода], и по второму [транспортного коридора], и по всем остальным».

Вдобавок, российская и иранская стороны говорили о близости своих позиций по международным вопросам. Главным таким вопросом является противостояние с Западом, которое заставило его оппонентов хоть как-то взаимодействовать. Но похоже, что и Россия, и Иран ищут пути хотя бы снижения градуса в таком противостоянии и вовсе не прочь сделать это за счет друг друга. Благо прецеденты есть. В прошлом РФ поддерживала западные санкции против Ирана — гласно (через ООН) или негласно, просто обрывая поставки. Умеет играть в такие игры и Иран, который, например, в последнее время помогает Западу переориентировать Армению прочь от России и в направлении ЕС.

Одним словом, Договор о стратегическом партнерстве между Россией и Ираном на данный момент имеет для обеих сторон скорее тактическое значение. Он — еще одна карта в их торге с третьими сторонами, прежде всего западными. А его подписание — очередной шаг в шахматных партиях, которые Москва и Тегеран параллельно играют с коллективным Западом.

Как Пашинян покупал Байдена и что из этого вышло

Впрочем, торопились расставить фигуры перед началом новой партии с участием Трампа не только они. Руководство Армении и западный либеральный истеблишмент также спешили поставить нового американского лидера перед фактом — схемой, которая бы вынудила Трампа поддерживать армянских националистов в их реваншистских планах. Для этого сперва правительство Пашиняна 9 января устроило громкое шоу вокруг одобрения «законопроекта о начале процесса вступления в ЕС», фактически чернового бюрократического наброска. Смысл его (как и скандала, устроенного армянским премьером на предновогоднем заседании ЕАЭС) был непонятен — ведь пашиняновцы и сами признают, что надо еще провести референдум о желании армян туда вступать.

На прошлой неделе смысл прояснился — руководство Армении таким образом демонстрировало свою прозападную ориентацию, дабы убедить США в необходимости подписать Хартию о стратегическом партнерстве с Арменией. Что и было сделано во вторник, в ходе визита армянского министра иностранных дел Арарата Мирзояна в США.

Подписанный им документ напоминает по содержанию российско-иранский договор, спешно подготовленную политическую декларацию с громким названием и минимальным наполнением. Она провозглашает намерение развивать сотрудничество в области политики, безопасности, экономики, науки и культуры, но никакой программы мероприятий не прилагается. Документ также обещает армянской стороне помощь в проведение военных и экономических реформ, но не содержит гарантий американской помощи в случае вооруженного конфликта. Наполнения в виде дополнительных соглашений данный рамочный договор не получил — была лишь создана комиссия по партнерству, начаты переговоры по соглашению в области атомной энергетики, а американская сторона пообещала направить в Ереван делегацию таможенной и пограничной службы США. Мягко говоря негусто, учитывая громкое название.

Минимализм армяно-американской Хартии объясняется и тем, что Ереван и Вашингтон начали срочно двигаться к «стратегическому сотрудничеству» в июне, после соответствующей договоренности на межправительственном заседании армянско-американского стратегического диалога. Пашинян сразу взял быка за рога и, даже отправляя Байдену поздравление с Днем независимости США 4 июля, вписал готовность подписать соответствующий документ до завершения президентского срока последнего - явно намекая на голоса армянской диаспоры как цену вопроса для Байдена. Ну а то, как затем Байден и Пашинян смастерили армяно-американское стратегическое партнерство, напоминает известный анекдот про поручика Ржевского. Когда сослуживцы-гусары Ржевского как-то отказались искупать — в порыве гусарской удали — коней в шампанском, сославшись на отсутствие денег, поручик предложил в качестве замены минималистичный вариант - облить кота пивом. Пашинян и Байден нечто подобное и сделали.
Погнавшись за громким документом с минимальным контентом, армянская сторона совершила и другую политическую ошибку. Пренебрегая признаками грядущего разгрома «демократов» на президентских выборах в США, она жестко привязала себя к Демпартии и попыталась при помощи уходящего Байдена навязать республиканской администрации Трампа определенный формат отношений с Арменией и сторонниками армянского националистического реванша. И хотя армянская диаспора попытается хоть как-то исправить при помощи европейских союзников эту досадную оплошность, но ясно, что Трамп будет настороженно относиться к «стратегическому сотрудничеству», сконструированному за полгода с участием его заклятых врагов.

Впрочем, на этом проблемы Пашиняна с Трампом лишь начинаются. Разговаривать с новым руководством США армянским представителям будет трудно и по ряду других причин, укажем на три из них. Во-первых, решение Армении сыграть против Израиля в последние несколько лет, несмотря на все признаки усиления влияния Нетаньяху в американском политическом истеблишменте. Ереван в ходе подписания Хартии о стратегическом партнерстве, конечно, старался обойти эту проблему и заявить себя верным союзником США, например заявив намерение присоединиться к глобальной коалиции для борьбы с ИГИЛ — но это уже политический анахронизм, с подобным успехом он мог присоединиться к антигитлеровской коалиции. 

Во-вторых, армянскому правительству сложно будет объясниться в Вашингтоне относительно сохранения неприемлемых для вступления в западные структуры отношений с РФ. Никакие выходки Пашиняна на саммитах ОДКБ, ЕАЭС и угрозы Путину не помогут ереванскому истеблишменту скрыть факты растущего как на дрожжах гигантского товарооборота с РФ — в обход западных санкций на фоне сохранения в Армении серьезного военного присутствия России (в разы большего чем даже в союзной для Москвы Беларуси!). 

В-третьих, продолжающиеся интриги армянского истеблишмента с Ираном, в рамках которых Ереван пытается заручиться военными гарантиями Тегерана в обмен на помощь последнему в налаживании контактов с Западом. 

А между тем Трамп и Нетаньяху не скрывают, что собираются надавить на Тегеран и одним из перспективных вариантов такого давления может быть уничтожение «армянского окна в мир» для Ирана. Надавливание на Иран может привести к геополитическому раздавливанию Пашиняна.

Короткий поводок Пашиняна

Впору задаться вопросом: неужто армянским политикам непонятны эти расклады, и они не постараются порешать данные вопросы? Наверняка постараются, но сделать это, учитывая нынешнюю политэкономическую базу и стратегическое положение Армении, трудно. Страна, 70% всего необходимого получающая через Россию, не может просто потакать всем запросам западных партнеров и игнорировать реакцию Москвы.

А недовольство последней растет. Намедни российский министр иностранных дел Сергей Лавров выразил недоумение в связи с присутствием полувоенной миссии ЕС для обеспечения «безопасности» на юге Армении. Одновременно вице-премьер РФ Алексей Оверчук и пресс-секретарь президента РФ Песков заявили, что армянам не удастся совместить членство в ЕС и ЕАЭС. Затем ряд российских официальных лиц выразили сомнение в обоснованности Хартии о стратегическом сотрудничестве с США. Впрочем, последняя вызвала в Москве меньше беспокойства — вероятно, там понимают, что при Трампе от этого документа могут полететь пух и перья.

Осознавая факт все еще не крепких связей Еревана с западными державами и уже не крепких с Россией, Пашинян, начавший эту рискованную игру по переориентации своего государства на Запад без отказа от бизнеса на антироссийских санкциях, был вынужден намедни согласиться на упразднение т.н. «Минской группы» ОБСЕ. А ведь армянские реваншисты долгие годы пытались сохранить этот международный механизм, который способствовал продолжению оккупации азербайджанских земель армянскими националистами. Увы, лишь проблемы в отношениях со сверхдержавами заставили его внять здравому смыслу и обратиться к поиску мира с соседями.

Впрочем, затем армянское руководство вновь сосредоточилось на России. Минэкономики Армении заявило, что выход из ЕАЭС в пользу ЕС даже не рассматривается. В пятницу армянский премьер, оценив степень недовольства Москвы по заявлениям российских официальных лиц, позвонил президенту Путину, чтобы объяснить действия Еревана в отношениях с ЕС.

Иными словами, риторика и даже подписанные документы с громкими названиями не могут подменить собой жесткую материальную реальность. Полноценное стратегическое партнерство оформляется документально после его многолетнего фактического выстраивания в реальности. Так было с действительно работающими примерами таких отношений — например, азербайджано-турецким, американо-израильским или пакистано-китайским. Все остальное — тактические шаги, которые лишь добавляют напряженности и провоцируют эскалацию в международных спорах.