Китай: структурные проблемы перед очередным съездом КПК Расклад Михаила Магида

Существует точка зрения, согласно которой китайское правительство планирует свои ходы на десятилетия вперед. В действительности, как указывает российский эксперт по КНР Александр Габуев, нет ничего более далекого от реальности, чем подобные представления о Китае. Политика КНР прагматична, она основана на принципе, некогда сформулированном Дэн Сяопином: «Переходить через реку осторожно, нащупывая камни».

Конечно, у государства есть долгосрочные проекты. Например, «Пояс и путь» - доктрина создания системы сухопутных, морских и воздушных коммуникаций, способных превратить всю Евразию в единый рынок, и, что не менее важно, в сферу политического влияния КНР. Ведь если все получится, значительная часть инфраструктуры Европы и Азии будет находиться под контролем Пекина. Однако, данный проект лишен строгого конкретного плана, постоянно корректируется, и некоторые эксперты выражают сомнение в его эффективности и рентабельности. Они указывают на то, что, возможно, до половины инвестиций государственных компаний в доктрине «Пояс и путь» не окупаются.

Тем не менее, прагматичная стратегия до недавнего времени приносила Китаю успехи. Но сейчас, как указывают авторы редакционной статьи журнала The Economist от 16 апреля, в Шанхае не видно особых признаков стратегического гения. Даже когда весь остальной мир возобновил работу, 24 млн человек находятся в городской изоляции, заперты в своих квартирах и сталкиваются с нехваткой продовольствия и медикаментов. Похоже, политика «нулевого ковида», первоначально казавшаяся успешной, стала тупиком.

Здесь нужно сказать, что руководитель КНР Си Цзиньпин внес в политику страны определенные изменения. Прежде всего, это грандиозные проекты, от форсирования «Пояса и пути» до возможности силового присоединения Тайваня. К таким проектам можно отнести и установление абсолютной личной власти, сокрушение внутрипартийных кланов и провозглашение Си важнейшей фигурой в истории КНР, сравнимой с Мао Цзедуном или даже превосходящей его по значению.

Кроме того, курс Си характеризует сильное желание все контролировать из единого центра. Свое идеальное отражение это нашло как в политике «нулевого ковида» (когда с целью избежать распространения пандемии неделями блокируются целые регионы с населением в десятки или сотни миллионов жителей), так и в усилении контроля государства над бизнесом.

Обе тенденции - грандиозный размах проектов, нацеленных на расширение величия китайского государства, и стремление этого централизованного государства и его руководителя все контролировать, взаимосвязаны и органично дополняют друг друга.

И наконец, политику Си Цзиньпина можно охарактеризовать как весьма осторожную. В этом смысле он продолжает линию Дэна.

2022 год исключительно важен для руководителя Китая. Осенью должен состояться очередной съезд партии, на котором, как предполагается, Си Цзиньпин добьется своего назначения на третий срок в качестве главы государства вопреки прежним нормам, согласно которым он должен был уйти в отставку после двух сроков. Фактически, речь идет о пожизненном правлении человека, обладающего неограниченной властью.

Однако для того, чтобы все прошло хорошо, Китай должен оставаться стабильным и успешным. И это связано напрямую с еще одной важной чертой китайской системы, которую современный экономист Бранко Миланович назвал «политическим капитализмом». Власть в такой системе легитимирует себя не за счет выборов, а, прежде всего, за счет того, что добивается высоких показателей экономического роста. Последнее рассматривается как важнейший вопрос политики. Поэтому правительство направляет основные усилия на стимулирование экономики.

Но вот вопрос – помогут ли в будущем стратегии Си Цзиньпина этому росту или, напротив, приведут к его остановке, опасной для политико-экономической системы страны?

В некоторых отношениях Си одержал победу. Экономика КНР в 2021 году показала блестящий результат, достигнув роста 8,1%. Что касается пандемии, то в КНР самый низкий среди всех крупных стран уровень смертности от коронавируса.

Однако, у всякой медали есть обратная сторона. Вспышки заболевания становится все труднее контролировать. Журнал Форбс сообщает, что «локдаун в 24-миллионном Шанхае стал настоящим испытанием на прочность для политики «нулевой терпимости» к ковиду». Но, помимо Шанхая, в пяти провинциях частично закрыты школы. Пострадало не менее 150 миллионов человек.

И главное: из этой ситуации не просматривается никакой ясной стратегии выхода. Теперь выбор стоит между новой кампанией вакцинации и выходом из политики нулевого ковида (это, согласно некоторым моделям, может убить до 2 миллионов человек) и частыми изоляциями больших регионов, пораженных вспышками ковида.

У антиковидной стратегии правительства существует экономический аспект. Такие мощные блокировки вызывают недовольство населения и препятствуют экономическому росту. Ведь тот же Шанхай является одним из главных промышленных, финансовых и торговых центров страны.

Но у экономики появились и другие проблемы. Они так же неразрывно связаны со стремлением государства осуществлять все более жесткий контроль над обществом. Прежде всего, Коммунистическая партия Китая не хотела бы возвышения частных олигархов, капиталистов, способных бросить вызов ее власти. КПК сама является крупнейшим в стране капиталистом, на которого работает около трети экономически активного населения; наемные работники госсектора производят от 23% до 28% ВВП страны. Однако, власть хочет управлять и частными компаниями. Некогда процветавшая технологическая отрасль испытывает большие проблемы, так как 10 крупнейших компаний потеряли $1,7 трлн рыночной стоимости после целой серии нормативных актов, регулирующих их деятельность. Хозяева технологических гигантов Alibaba и Tencent вынуждены демонстрировать покорное послушание, в то время, когда им запрещено расширяться в некоторых новых областях. В итоге, сегодня, как указывает Economist, «10 крупнейших технологических компаний оцениваются с 50-процентной скидкой по сравнению с их американскими аналогами».

Также китайский сектор недвижимости сталкивается с серьезными проблемами. Это может иметь ключевое значение, поскольку с этим сектором связано около четверти ВВП и 40% банковских активов. Там, по имеющимся оценкам, наблюдаются самые большие трудности. Издание Financial Times указывает на то, что КНР, возможно, стоит на пороге серьезного замедления экономики.

Китай обладает огромными ресурсами для решения проблем: вторым в мире внутренним рынком, эффективным частным бизнесом. Его правительство способно концентрировать государственные ресурсы на ключевых направлениях, выстраивая совместные с частными компаниями стратегии развития наиболее важных современных отраслей экономики.

Но в то же самое время постепенно выявляются и усиливаются проблемы нынешней политико-экономической модели КНР. Возможно, руководство страны перекрутило гайки, пытаясь все контролировать.

Пока неясно, какие тенденции одержат верх. В 2021 году экономика Китая показала фантастический результат. Форбс приводит следующие прогнозы на 2022 год: «Четыре крупных международных банка - Bank of America, Barclays, Standard Chartered и UBS - понизили прогноз по росту экономики Китая за 2022 год. UBS сократил прогноз с 5% до 4,2%, Bank ofAmerica - с 4,8% до 4,2%, Barclays - с 4,5% до 4,3%, а Standard Chartered - с 5,3% до 5%. Банки указали среди причин своего решения на вспышки коронавируса в Китае, а также жесткие локдауны и политику «нулевой толерантности»[к ковиду]».

Однако, даже 4-5% прироста такого гигантского ВВП, как китайский (17 трлн долларов), - это очень высокий показатель.