Китайский бунт, или Первые раскаты грома? Расклад Михаила Шерешевского

В Шанхай и Ухань стягивается бронетехника сил безопасности Китая. В городах усиливаются бунты на фоне масштабных коронавирусных ограничений.

Журнал Economist указывает на то, что беспорядки вспыхивают по всему Китаю. Растет недовольство закрытием улиц и городов. Никто не знает, как и когда закончится политика Си Цзиньпина «ноль ковид», которая заключается в мощных блокировках; они порой охватывают на недели города-миллионники или целые регионы. Раньше китайцы проявляли терпимость по отношению к таким мерам. Сегодня их терпение истощилось. Люди спрашивают: почему правительства других стран не проводят аналогичную политику нулевого ковида?

От Урумчи на северо-западе до Шанхая на востоке - демонстрации и протесты потрясли Китай в последние дни. Они были разными по масштабу и составу, но всех их объединяла одна тема: требование прекратить кампанию «ноль ковид» и избавить население от жестоких блокировок.

24 ноября в результате пожара в жилом доме в городе Урумчи, столице региона Синьцзян, погибли десять человек. Местные жители рассказали, что дверные проемы и пожарные выходы в здании были запечатаны на время карантина и именно это вызвало трагедию. Однако глава пожарной бригады заявил: «Способность некоторых жителей к самоспасению была слишком слабой, вот они и не смогли спастись».

Как это часто бывает в истории, чье-то наглое замечание в напряженной ситуации стало последней каплей, переполнившей чашу терпения общества. Люди вышли на улицы. «Если у вас нет хлеба, кушайте пирожные» - слова, которые приписывают королеве Франции Марии-Антуанетте, стали одним из триггеров для Великой Французской революции. Почти так же ответил рабочим директор завода в Новочеркасске в СССР в 1962 году (что вызвало забастовку и бунт): «Если нет денег на мясо, ешьте пирожки с ливером».

Протесты в Синьцзяне разбудили страну. Молодежь в Шанхае собралась в выходные, чтобы почтить память жертв пожара в Урумчи, причем некоторые призвали к свержению руководителя КНР Си Цзиньпина и режима Коммунистической партии. Акция протеста в Пекине прошла 27 ноября и на ней звучали слова солидарности с арестованными в Шанхае и погибшими в Синьцзяне. В университетских кампусах по всей стране также прошли демонстрации против политики «нулевого ковида».

Но проблема не только в ковидных блокировках. Она накладывается на другие, связанные с замедлением темпов экономического роста, растущим социальным неравенством и т.д.
Ранее, 23 ноября, толпы рабочих на крупнейшем в мире заводе по производству iPhone, расположенном за пределами города Чжэнчжоу, вступили в столкновение с подразделениями специальной полиции. Судя по поступающим оттуда сообщениям, они были возмущены невыполненными обещаниями компании Foxconn, которая управляет заводом, - обещаниями по поводу бонусов, а также различными антиковидными ограничениями (сама компания Foxconn утверждает, что все договорные обещания были выполнены).

Ситуация в КНР такова, что две трети населения, миллиард человек, живут примерно на одной трети территории. В этом смысле Китай - страна-муравейник, как, например, и Египет, где 90% населения живут преимущественно в городских агломерациях вдоль реки Нил. В таких условиях любой протест быстро распространяется по стране - думайте о человеческой волне высокой плотности. Это, кстати, проблема всех современных крупных городских агломераций. И здесь главная уязвимая точка режима Компартии Китая. Разумеется, это не означает, что население поддержит любое выступление. Например, в Китае благодаря жесткому национализму мало кто поддержал сепаратизм тибетцев или Гонконга. Но когда и если речь идет о понятных всем вопросах, о безумных мерах в стиле блокировок городов по принципу «ноль ковид» (принципу, вероятно, имевшему смысл в начале пандемии, но сегодня явно исчерпавшему себя), и когда все это накладывается на экономические и социальные проблемы (замедление темпов роста, огромное социальное неравенство, экология), общество реагирует.

Другая сторона медали - поведение китайского рабочего класса. Приблизительно с начала 20 столетия данный класс представлял собой угрозу для любого режима в Китае, будь то Гоминьдан или КПК. Рабочий класс Китая - это не про мирный протест и легальные профсоюзы, а про насильственные бунты и тайные общества, атаковавшие бизнесменов. Малоизвестный факт заключается в том, что КПК во главе с Мао Цзэдуном пришла к власти благодаря крестьянскому движению, но не благодаря рабочим. Более того, рабочий класс был наиболее враждебен маоистам с начала 1950-х годов, когда он сопротивлялся роспуску фабричных комитетов, управлявших предприятиями, и замене их на лояльные властям профсоюзы. Маоисты подавили забастовки в Шанхае и других городах. Мао прекрасно осознавал эту проблему и его ненависть к квалифицированному образованному фабричному рабочему классу, включая «теорию рабочей аристократии», поистине не имела границ.

До конца с рабочим движением никто так и не смог справиться. Рабочие протесты, будь то «инцидент на Тяньаньмэнь в 1976 году» и восстание в 1989 году, снова и снова возвращались. Малоизвестно, что восстание 1989 года в Пекине на площади Тяньаньмэнь было связано не только со студенческим, но и с рабочим протестом, причем если студенты собирались договариваться с режимом, то рабочие из НСРП (Независимый союз рабочих Пекина) не собирались этого делать и поддерживали вооруженные действия против власти партийных чиновников.

Проблема бунтарских настроений на фабриках периодически дает о себе знать. И это, наряду с высокой плотностью населения, создает условия для дестабилизации режима. На последнее указывает российский исследователь КНР Александр Габуев. По его мнению, именно данный фактор является причиной постоянной заботы китайского правительства о росте благосостояния общества.

Экономические реформы, которые начал в прошлом веке Дэн Сяопин, привели к демонтажу сравнительно неэффективной марксистко-ленинской модели экономики - сегодня до 80 процентов китайцев работают в частном секторе - и к быстрому экономическому росту. Однако те же самые проблемы сохранились.

Современный экономист, бывший руководитель Всемирного банка Бранко Миланович называет китайскую систему «политическим капитализмом». Он указывает на то, что этот вид капитализма испытывает постоянную тревогу в отношении внутренней стабильности. Поэтому для правительства КПК обеспечение экономического роста является главной политической задачей. Нужно, чтобы с каждым годом большинство китайцев ощущали хотя бы небольшие улучшения, ибо на этом основана легитимность режима. Если рост замедляется, это становится ключевой политической проблемой для властей. Главный стимул их заботы об экономическом росте – страх.

В то же время сомнительно, что китайцы присоединится сегодня к иранцам и поднимут такое же или схожее восстание. В стране до сих пор сохраняется экономический подъем (хотя он замедляется) и имеются мощные системы безопасности. Но, возможно, мы стали свидетелями первых раскатов грома. А. Габуев ранее предупреждал, что политика Си в духе «ноль ковида», некомпетентные попытки правительства перекорежить ряд секторов экономики, падение темпов роста и назначение руководства страны на XX съезде не по принципу компетентности, а согласно преданности «ядру партии», т.е. Си Цзиньпину, могут привести к серьезной дестабилизации. Это случилось даже раньше, чем кто-либо ожидал.