«Судьба мирного договора связана с Зангезурским коридором» Рафаэль Саттаров на Caliber.Az

Интервью Caliber.Az с узбекским политологом Рафаэлем Саттаровым.

- На каком этапе подошли к концу 2023 года отношения между Азербайджаном и Узбекистаном?

-  Узбекско-азербайджанские политические отношения в ушедшем году, безусловно, были на очень позитивной ноте. Что неудивительно, учитывая крепкие исторические связи Узбекистана и Азербайджана. В политическом взаимодействии расширились места и платформы для двухсторонних и многосторонних встреч, и продвижения повесток, как на полях общетюркской платформы, так и на полях Движения неприсоединения. Азербайджан даже становится моделью для Узбекистана в плане закрепления статуса светскости, секулярности строя в основном законе. Государственные медиа буквально взахлеб рассказывали про визит Шавката Мирзиёева в освобожденные районы Карабаха.

Это позитивные подвижки, но, как мне кажется, осталось еще много работы по части взаимного сотрудничества. Есть моменты, которые пока еще остаются декларативными в соглашениях и меморандумах между нашими странами, без должного развития. Перспективы азербайджано-узбекских отношений огромные, и могу с уверенностью сказать, что потенциал развития еще не раскрыт даже на десять процентов. Для развития всех сфер нам надо еще много потрудиться.

- Какими вам видятся перспективы мирного процесса на Южном Кавказе? Удастся ли подписать мирный договор с Арменией в 2024 году?

- Учитывая весьма нестабильный, несмотря на усилия Баку, уровень диалога Азербайджана и Армении, и глядя на то, как Армения, несмотря на все контакты по подготовке мирного договора, любыми способами пытается вооружаться, я, честно говоря, не испытываю особого оптимизма относительно возможности подписания мирного договора в среднесрочной перспективе. Информационная политика Армении пока не готовит свое общество к миру между странами, этого совсем не ощущается. А учитывая, каким будет 2024 год, когда примерно в 80-ти странах пройдут президентские выборы и вообще большие электоральные процессы, думаю, этот год преподнесет много политических сюрпризов, как позитивных, так и негативных. И эта волна может также сказаться на динамике подписания мирного договора, такой момент не стоит сбрасывать со счетов.

Вообще, мне кажется, что многое в судьбе мирного договора связано с Зангезурским коридором. Пока Баку и Ереван, на мой взгляд, не придут к единому знаменателю по этому очень важному вопросу, мирный договор вряд ли будет подписан. Пока не будет реализован маршрут между материковым Азербайджаном и Нахчываном согласно договоренностям от 10 ноября 2020 года, без преград и контроля с армянской стороны, в Баку будут полагать, что Азербайджан еще не реализовал до конца свои цели и задачи, как государство-победитель. Это тоже может влиять на судьбу договора. А на транзитные возможности Ирана, через который сейчас реализуется альтернативный Зангезурскому маршрут, мне кажется, не стоит полагаться на все 100 процентов.

С другой стороны, реализацию Зангезурского транзита ждут в Турции и странах Центральной Азии, что тоже налагает свой отпечаток на связь этих двух составляющих – мирного договора и Зангезурского коридора.   

- Запад выдвигает к странам Центральной Азии требования по диверсификации отношений с Россией. Есть ли тут подвох?

- Узбекская стратегия в отношении России и Запада заключается в сугубо экономическом прагматизме, то есть в получении торговых, финансовых выгод. Исходя из этого, Ташкент, как правило, и выстраивает партнерские отношения. Если рассматривать тот новый вид предложений в качестве диверсификации связей, что поступают от Запада для стран ЦА, то надо в первую очередь хорошо понимать и разделять – кто тут в конечном итоге будет выгодополучателем?

Даже если Узбекистан будет активно диверсифицировать свою экономику, то выгодополучателем тут может оказаться олигархия и ее бизнес структуры, а не общество страны. Что касается отношений с Западом, то сейчас все взаимоотношения стран ЦА с ним свелись к очень простой известной формулировке – «только бизнес и ничего личного». Запад в свою очередь стремится получить безопасный доступ к энергетическим ресурсам стран ЦА, например Франция нацелена на получение доступа к урановым ресурсам Казахстана и Узбекистана. Запад вложил большие средства в нефтяную и газовую индустрию стран Центральной Азии, в этом плане Узбекистан и другие государства региона уже подключились к обеспечению энергетической безопасности ЕС. Отношения вышли на такой уровень, где все участники видят и понимают прямые экономические выгоды. Однако не оправдались надежды Запада на полную диверсификацию связей в пользу Запада и разрыв отношений с Россией – Узбекистан, напротив, сейчас активно укрепляет отношения с Россией, особенно в сфере покупки российских энергоресурсов.

- В этом смысле страны ЦА все-таки оказались меж двух огней…

- Есть тут и свои выгоды. Например, приезжающие к нам чиновники из Евросоюза, особенно отвечающие за выполнение санкций, давали понять практически открыто, что не намерены начисто сжигать и уничтожать наработанные годами странами региона связи с Россией. В основном Запад вводит санкции в отношении тех предприятий, что непосредственно вовлечены в поставки компонентов для ВПК России. В отношении других производств тотальной слежки или инспекции со стороны ЕС нет, так что можно сказать, что сейчас экономические отношения Узбекистана находятся на подъеме – как с Западом, так и с Россией.

Учитывая, как много компаний сейчас переносят свои штаб-квартиры из Москвы в Алматы и в Ташкент, можно сказать, что основная стратегия в условиях новой реальности – это получение как можно большей финансовой выгоды. В каком-то смысле сейчас страны ЦА напоминают Югославию времен холодной войны, которая имела выгоду, сотрудничая и с Западом, например получая очень дешевые кредиты на развитие государственной экономики, или как это было в эпоху «гуляш-социализма» времен Яноша Кадара в Венгрии, а с другой – пользуясь финансовыми льготами от СССР.