Новое руководство Германии: расколет ли оно Запад?
Расклад Сергея Богдана

АНАЛИТИКА  29 Января 2022 - 19:01

Политический истеблишмент англосаксонских стран и их восточноевропейские союзники подозревают Германию в намерении изменить свою внешнюю политику после того, как в декабре с поста федерального канцлера в Берлине ушла представительница христианских демократов Ангела Меркель. Уже при ней, руководившей страной целых шестнадцать лет, внешнюю политику Германии влиятельные круги в НАТО и ЕС критиковали за отказ от жестких мер в международной политике и чрезмерное миролюбие по отношению к странам вроде России или Китая. А сейчас многие комментаторы прогнозируют усиление такого «мягкого курса» вопреки некоему декларируемому общему стремлению Запада к сдерживанию Москвы и Пекина. Едва пост канцлера занял социал-демократ Олаф Шольц, говорят они, и вот вам, пожалуйста, Германия уже запретила Эстонии передать Украине оружие германского производства.

Склонен ли Берлин сговариваться с Путиным?

«Германия посылает сигнал, что она предпочла бы безоружную Украину, которая должна по возможности без сопротивления сдаться российскому агрессору в случае войны», - пишет берлинская Die Welt. Проамериканские СМИ (вроде Die Welt) и политики (например, премьер-министр Польши Матеуш Моравецкий или министр иностранных дел Великобритании Лиз Трусс) жестко критикуют позицию Берлина в отношении украинского кризиса.

Говорится, что такая позиция «Старой Европы» (т. е. прежде всего Германии и Франции) раскалывает НАТО и ЕС. Часто подчеркивается, что, мол, заблуждение немецкого руководства связано с ложным чувством вины перед Россией за злодеяния Второй мировой - во вторник в Берлине канцлер Шольц открыто защищал решение не разрешать Эстонии передавать оружия, указывая, что оно основано «на всем развитии событий в последние годы и десятилетия».

Действительно, резкого изменения во внешней политике ФРГ на самом деле не произошло. И неудивительно, ибо быстро развернуть внешнюю политику развитой страны, основанную на консенсусе значительной части истеблишмента, обсуждаемую десятилетиями в экспертных кругах и развиваемую соответствующими сегментами гражданского общества, сложно. Здесь надо учесть важный нюанс - в отличие от постсоветских стран, в которых значительная часть независимых экспертов и гражданского общества на самом деле мало связаны с самими этими странами, а порой просто финансируются из-за рубежа, в Германии и странах «Старой Европы» и эксперты, и гражданское общество со своими странами связаны, а получение ими внешнего финансирования афишируется и становится скандалом в случае сокрытия.

И когда речь идет о германской внешней политике, то дело там не в комплексе вины за уничтожение миллионов советских граждан в ходе Второй мировой войны или наоборот – в комплексе признательности за согласие Кремля на объединение Германии в 1990 г. Дело в том, что Берлин действительно извлек уроки из обеих мировых войн и прочих попыток решать вопросы при помощи оружия. И у общества сложилось стойкое мнение о пагубности военной конфронтации, и о том, что при мирном развитии ситуации Германия начинает объективно и естественно доминировать в Европе.

За этим любопытно было наблюдать в 2000-х, когда на волне расширения ЕС (в котором уже очевидно выигрывала Германия) историки напомнили, что даже непродолжительный период мирного развития Германии после ее объединения и до Первой мировой войны позволил германской науке стать мировым лидером в области исследований и технологий, германским банкам - в финансовой области, а немецкому языку - стать языком мировой науки. Первая мировая война подорвала все эти достижения. Окончательно крест на них поставила расистская политика Гитлера и Вторая мировая война. Выиграли же от всех этих милитаристских авантюр германских правителей лишь англосаксонские государства. Поэтому любые варианты действий, которые могут снова втянуть Германию в новую вооруженную конфронтацию, особенно с Россией - кажутся немцам сегодня сомнительной идеей.

Может показаться неуместно проводить такие параллели с имперским прошлым, мол, сейчас речь идет о ценностях, правах человека и демократии, за которые, по мнению англосаксонского истеблишмента, Берлин сегодня борется в своей внешней политике недостаточно активно. Но и обе мировые войны были начаты под громкими лозунгами, а результат для Германии и Восточной Европы был неизменно плачевным. На фоне такого отношения к военной силе неудивительно, что германскому президенту Хорсту Кёлеру в 2010 г. вообще пришлось уйти в отставку после того, как он допустил возможность применения германской армии для обеспечения национальных интересов страны - например, для охраны торговых коммуникаций или интервенции в целях прекращения региональной нестабильности.

НАТО - это не только США

Но и при таком отношении немцев к войне и оружию не стоит недооценивать значения Германии для НАТО. Как бы российский министр иностранных дел Лавров не демонстрировал свое пренебрежение европейским членам НАТО, обращаясь лишь к американцам с предложениями, касающимися европейской (!) безопасности, это, мягко говоря, странный подход. Ведь внутри НАТО и ЕС сохраняется плюрализм и идет политическая жизнь, которая никак не сводится к принятию диктата США. Не зря на днях близкая Республиканской партии США Wall Street Journal напечатала статью о разногласиях в западном блоке под хлестким названием: «Является ли Германия надежным американским союзником? - Найн!»

Отношения ФРГ с РФ играют важную роль и в отношениях НАТО и ЕС с Россией. Бывший высокопоставленный чиновник НАТО Джон Лоф в прошлом году выпустил книгу, в которой заявляет, что снисходительное либо оптимистическое отношение к Путину со стороны Германии связано не только с традиционно упоминаемым чувством вины/признательности, но и с обширным сетями коммерческих, политических, культурных и интеллектуальных контактов и связей между немецкими и российскими элитами.

Лоф подчеркивает мягкость внешней политики Германии при Меркель. После российско-грузинского конфликта 2008 г. тогдашний министр иностранных дел Германии, социал-демократ Франк-Вальтер Штайнмайер предостерег Европу от санкций, которые, по его словам, закроют возможные пути для решения вопросов в будущем. После событий на востоке Украины в 2014 г. Штайнмайер отправился в Москву и предложил России экономическое партнерство. Зачастую подчеркивается, что он сделал это как социал-демократ, продолжая стратегию так называемой «восточной политики», начатую во времена Холодной войны социал-демократическим канцлером Вилли Брандтом, чтобы добиться изменений в Европе через сближение с Советским Союзом и его союзниками (тогда речь тоже шла о поставках советского газа в Европу).

Но главой кабинета в 2014 г. была Меркель, посему сводить такое дружелюбие к социал-демократическому своеволию не приходится, да впридачу и трое бывших канцлеров Германии - Гельмут Шмидт, Герхард Шредер и Гельмут Коль - призвали тогда Меркель не изолировать Москву. Напомним, Коль никак не социал-демократ, а авторитетный однопартиец самой Меркель по Христианско-демократическому союзу. И это только пара примеров.

Так что нет особой разницы в подходах основных немецких партий относительно напряженности на востоке Европы и на постсоветском пространстве. Причины тому не в «загадочной немецкой душе», а в том, что как бы ни менялся мир, геополитика и геоэкономика остаются базовой реальностью, а континентальная ограниченность стратегических амбиций Германии - данностью. Когда-то германскому «железному» канцлеру Бисмарку, который выступал против всякой колониальной политики в подражание другим западным державам, очередная делегация коммерсантов и миссионеров принесла карту своих планов экспансии в дальние африканские страны. Бисмарку надоело что-то отвечать колониальным «романтикам с большой дороги» и он просто указал на другую карту - Восточной Европы - и пояснил: «Вот - моя карта Африки. А вся Африка не стоит костей одного мекленбургского гренадера».

Миновав вихри мировых войн, немцы снова пришли к убеждениям, сходным с этими мыслями Бисмарка, и как бы ни звали германского канцлера, заинтересованность в спокойном ведении бизнеса на востоке Европы всегда присутствует. До сих пор германские промышленники с ностальгией вспоминают, как экспорт в Россию с 2000 по 2011 гг., то есть в основном уже при Меркель, вырос в пять раз! И даже после роста напряженности между Россией и НАТО в 2018 г. Берлин согласовал газопровод «Северный поток-2». Американцы и их союзники вновь возмутились и особо указали на зависимость от России, мол, на Германию приходилось 37% продаж «Газпрома», но на самом деле лишь около 20% энергоснабжения и потребления Германии было связано с российским газом, и еще меньшая доля приходилась на российскую нефть. Так что прежде чем говорить о зависимости Германии от России, стоит сказать о явно большей зависимости самой России от Германии.

На войну бундесвер посылали социал-демократы

Правые политики и комментаторы любят подчеркивать, что не стоит ожидать от нового германского правительства, сформированного социал-демократами, ничего, кроме поползновений к «умиротворению агрессора» (в первую очередь имеется в виду РФ, но и КНР тоже подразумевается). В поддержку своих слов сторонники такого мнения цитируют некоторые заявления нынешнего берлинского кабинета. Например, недавние возражения «зеленого» министра экономики ФРГ Роберта Хабека против отключения России от системы финансовых переводов Swift, который вместо этого призвал «подумать о новых сферах бизнеса, которые могут помочь обеим сторонам выйти из противоборства».

Но на самом деле аргументов в пользу того, что Берлин может начать проводить более жесткую линию во внешней политике, можно найти даже больше, чем в пользу противоположного мнения. И дело даже не в правительственной коалиции немецких социал-демократов с более проамериканскими и ориентированными на интервенционистскую политику партиями «зеленых» и либералов. Мейнстримные СМИ в англосаксонских странах неспроста с удовлетворением отметили, что «зеленая» министр иностранных дел Анналена Бербок «хочет привнести ценности во внешнюю политику Германии».

Дело в том, что до сих пор ФРГ вступала в военные конфликты (пусть и названные «гуманитарными интервенциями») как раз в раскладке «социал-демократы+зеленые». В 1999 г. социал-демократы, едва успев сформировать правительство (в почти нынешней конфигурации — с «зеленым» министром иностранных дел), тут же отправили бундесвер на его первую «настоящую» войну - бомбить Югославию. Ситуация повторилась в 2001 г., тогда социал-демократический канцлер Шредер даже был вынужден увязать решение об отправке солдат в Афганистан с вотумом доверия себе самому, иначе парламент мог не согласиться с новой войной с немецким участием.

Америка не уходит

Следует отметить, что Германия тесно интегрирована в НАТО и так называемые евроатлантические структуры. Начнем с того, о чем говорится реже: если де-факто СССР/РФ вывел свои войска из Германии, то США и Великобритания там остались, хотя последняя в 2010-х сократила их численность до минимума. Эти контингенты переименованы и реструктурированы, но сути дела это не меняет, ни в одной стране Западной Европы нет такого иностранного присутствия, как в ФРГ.

Начавшиеся при Трампе разговоры о выводе части американских войск в Польшу означали не столько уход американцев из Европы или Германии, сколько усиление новых американских союзников в лице Польши. С одной стороны, Варшава вновь хочет побороться с Берлином за доминирующую роль в Восточной Европе. С другой, Варшаве нужен статус привилегированного союзника Вашингтона, чтобы отбиться от попыток Берлина и других западноевропейцев загнать польское правительство в правовые нормы и рамки ЕС.

В любом случае, в отличие даже от соседней Франции, в Германии после 1949 г. ни одна мейнстримная партия, ни один мейнстримный политик не допускает серьезных выпадов в сторону Америки. Германская политика поиска компромиссов с Россией не обязательно ведет к конфронтации с США. Более того, еще не так давно линия Берлина не особо отличалась от линии Вашингтона и союзных последнему стран. США при Билле Клинтоне, как и другие члены альянса, лишь скрепя сердце приняли в НАТО Чехию, Польшу, Венгрию и Словакию, и четко говорили об опасностях, с этим связанных, на саммите организации в январе 1994 г. Да и в недавние времена президентства Обамы тот считался столь же «мягким», как и Меркель, и даже высокопоставленные американские военные интриговали, полагая, что без соответствующих манипуляций их президент не склонен втягиваться в конфликт на востоке Украины и вооружать Киев.

Другие крупные страны Западной Европы также были близки к немецкой позиции. Прежний британский премьер Блэр с энтузиазмом поддерживал членство России в «Большой восьмерке», а нынешний, Борис Джонсон, посетил Москву в качестве министра иностранных дел в 2017 г. О Франции и говорить нечего - лишь жесточайшее американское давление заставило Париж расторгнуть сделку с Москвой о поставках вертолетоносцев «Мистраль» после аннексии Крыма. А Макрон вообще постоянно искал сближения с Москвой и даже в июне прошлого года вместе с Меркель удивил многих в ЕС, предложив Путину саммит.

Одним словом, не стоит ожидать от нового руководства Германии сюрпризов и оппозиции остальным западным державам. Прежде чем искать бесспорно существующие сети, которые связывают германский и российский истеблишмент, стоит вспомнить о куда более крепких связях между истеблишментом германским и американскими, британскими и прочими западными элитами. Потому и особая позиция Германии во внешней политике - это вариант общего курса НАТО. И сколько бы ни твердили о приверженности этого курса неким единым неизменным ценностям и не пытались сделать вид, что та же бескомпромиссность в отношении Кремля имеет место уже давно, на самом деле еще не так давно Россия едва не стала, по образному выражению Дмитрия Тренина, «Новым Западом». Поэтому постсоветские страны, ставящие все на карту противостояния с Москвой в партнерстве с Западом, сильно рискуют. То же самое, кстати, касается и известных союзников Москвы, пытающихся увеличить свое значение за счет конфронтации с Западом.

Caliber.Az

Просмотров: 3750