Китай, Россия и Иран против Запада Сергей Богдан о кризисе в Мировом океане

В минувший четверг российские боевые корабли вошли в Красное море, проведя накануне учения в Аденском заливе. Таким образом Россия стала еще одной мировой державой, направившей свои силы в окрестности Суэцкого канала. Ранее там уже были развернуты эскадры западных стран.

Ни Запад, ни Россия, ни тем более Китай условный «хребет» друг другу на войне в Восточной Европе не сломают. В геополитическом смысле гораздо важнее их противостояние на морских коммуникациях от Красного до Баренцева морей, а также борьба за тоннаж и торговые перевозки.

Йеменские повстанцы ставят шах Западу в Красном море

Который месяц из международных новостей не исчезает тема противостояния с йеменскими повстанцами-хуситами в окрестностях Суэцкого канала — Красном море. Беспокоясь за эту важную для западного доминирования в мире транспортную артерию, еще 19 декабря США совместно с Великобританией, Канадой и Францией начали боевые действия против повстанческого движения в Красном море. 12 февраля такую же операцию начал Евросоюз.

Тем самым они ответили на шах, поставленный глобальному Западу йеменскими повстанцами. Прошлой осенью те начали нападать на суда, проходящие у берегов их страны в окрестностях важного для глобальной торговли Суэцкого канала. Официально хуситы объявили, что их действия направлены на перехват грузов, связанных с Израилем. Но на самом деле их операция как нельзя лучше соответствовала стратегическим интересам Ирана (сотрудничающего с хуситами еще с 2000-х), а также России (подружившейся с Ираном в последние годы) и Китая (сблизившегося с Ираном даже раньше).

Уже с самого начала наблюдатели отметили, что российские и китайские суда хуситы если и атакуют, то скорее по ошибке. А на прошлой неделе агентство «Блумберг» прямо обвинило Пекин и Москву в «договорняке» с хуситами о безопасном проходе для российских и китайских кораблей в Красном море. Впрочем, хуситы недавно и сами объявили, что российским и китайским судам бояться нечего.

По времени нападений также следует отметить любопытные совпадения. Дело в том, что операция йеменских повстанцев против западных судов началась в ноябре после новой октябрьской серии санкций США против танкеров, перевозящих российскую нефть. А особый размах действия хуситов приобрели с января, после того как в рамках ужесточения мер по контролю за соблюдением ценового потолка на российскую нефть ($60 за баррель), США ввели в декабре санкции против Sun Ship Management, управляющей нефтяными танкерами «Совкомфлота», а в январе взяли под прицел эмиратскую компанию Hennesea Holdings Ltd. В результате западных санкций уже в течение месяца половина танкеров прекратила возить российскую нефть, но запылало все предполье Суэца!

В результате западные фирмы уже который месяц посылают свои грузы в обход Африки, тогда как китайские и российские в основном плывут, как и плавали — быстрее и дешевле, через Красное море и Суэц. Тем самым, хуситы смогли встроить свои операции в глобальную раскладку сил, что потенциально обеспечит их внешними ресурсами и поддержкой, которые позволят воевать еще долгие годы. Осознавая тщетность ставки в таких условиях лишь на военную силу, США еще в январе провели секретные переговоры с Ираном в традиционном месте таких встреч — Омане. Как рассказала недавно «Файнэншл Таймс», в ходе переговоров обсуждалась не только иранская ядерная программа, но и действия йеменских повстанцев.

Ключ к мировому господству

Ситуация вокруг Суэцкого канала интересна не столько нервной реакцией Запада — в ней как раз ничего экстраординарного нет. Куда интереснее, что в этот раз, в отличие от схожих ситуаций раньше, страны Запада, охваченные целой серией внутриполитических кризисов, уже потеряли немало времени в попытках восстановить статус-кво в Красном море и пока успеха не добились — несмотря на важнейшее значение этой проблемы для позиций Запада в мировой политике.

Контроль мировых морских коммуникаций лежал в основе установления гегемонии западных империй на планете и, несмотря на технологический прогресс, он поныне остается краеугольным камнем глобального могущества коллективного Запада. Теоретическую основу этой политики изложил в свое время адмирал Альфред Тайер Мэхэн, который выстроил теорию использования географических факторов для установления мирового владычества коллективного Запада во главе с США еще в конце XIX века. Его труды отстаивают мысль, что океаны и моря — это не оборонительные стены, а наоборот — дороги, и брать их нужно под контроль именно в таком качестве. Таким образом США и их союзники смогут вести свою торговлю и контролировать торговлю других держав. Мы прибавим только, что контроль этот предполагает не только стратегические выгоды общего характера, но и гигантские прибыли для самых различных отраслей экономики США и их союзников — от судоходства до элементарного страхования.

В результате адмирал стал одним из классиков геополитики, ее «рукопожатного» на данный момент извода — рассказывающего, как доминировать посредством морских коммуникаций — что и делают не первое столетие ключевые державы Запада, провозгласившие своей идеологией либеральную демократию. Этот извод геополитики «рукопожатен» в отличие от ее параллельной традиции, представители которой (вроде Карла Хаусхофера), разрабатывали такую же теорию доминирования сухопутных западных империй (Германии, но затем его эпигоны начали применять ее в России, которая по большому счета является отростком все той же Европы). Принципиальной разницы с точки зрения человеческой морали между обеими школами нет — обе всегда являлись империалистическими идеологиями, которые стремились найти пути устойчивого ограбления большинства человечества, но обслуживали они различные глобальные проекты, а «сухопутный» вариант проиграл.

В общем, Мэхэн подчеркивал важность трех факторов в достижении мирового господства через контроль морей: 1) стратегических пунктов («узких мест», каналов и пунктов снабжения флота), 2) военного флота, и 3) коммерческого флота. Но господство на море этот американский адмирал предлагал устанавливать и поддерживать силами не одних США, а «транснационального консорциума», который отстаивал бы якобы многонациональную систему свободной торговли. Последняя, разумеется, функционирует в интересах коллективного Запада, а не для его оппоненто, которые не могут быть никем кроме как «автократиями», «деспотиями» и т. п., какая бы политическая модель у них ни была построена.

Флот или дорогостоящая игрушка?

Следуя описанной Мэхэнэм стратегической логике, «коллективный Запад» и его отдельные члены уже давно поставили России два серьезных шаха, или даже патовые ситуации на геополитической «шахматной доске» в европейском регионе. Они фактически свели к минимуму стратегическую важность двух важнейших российских военных флотов, превратив их в дорогостоящие и бессмысленные на данный момент игрушки — речь о Балтийском и Черноморском флотах. Причем Москва в последние десятилетия наступила в этом смысле на все те же грабли — ведь российские проблемы на этих морях или сохраняются в неизменном виде или возникают вновь и вновь вот уже как минимум полтора века.

Российский Черноморский флот был издавна закупорен Босфором и Дарданеллами, но сейчас ситуация усугубилась, поскольку Черное море стало «внутренним морем НАТО». Балтфлот также раньше имел проблемы с выходом на океанский простор (даже на Цусиму во время русско-японской войны российский флот плыл через Датские проливы с опаской), а теперь его начали дополнительно «закрывать» уже в более узком и мелком районе – в Финском заливе. На горизонте маячит перспектива превращения и Балтики во «внутреннее море НАТО». Практически единственное, что может делать этот флот — это поддерживать снабжение Калининградской области, оторванной от остальной части РФ и окруженной со всех сторон странами НАТО и Балтийским морем.

Ситуация который год развивается по худшему для России сценарию, поскольку удавка стягивается. Страны НАТО отсекают доступ всего российского к путям, ведущим в Мировой океан из внутренних морей. Например, прошлым летом датские Фарерские острова, лежащие на пути выхода Балтфлота (и в меньшей степени Северного флота) РФ на океанский простор, ограничили доступ в свои порты для российских гражданских судов, в т. ч. полностью запретив ремонт. А этой зимой в Дании началось обсуждение темы расторжения еще советско-фарерского соглашения в области рыболовства, при этом датские эксперты подчеркивали возможность российской «шпионской деятельности на Фарерских островах под видом рыбалки». Осознавая рискованность своих шагов по дальнейшему закрытию российских выходов из Балтики, Дания впервые решила разместить у себя американских военных. Неудивительно, что наблюдая на Балтике столь тягостную для России картину, российский бизнес продолжает перемещать свое производство из Калининградской области.

Как следствие, в реальности российское правительство может оперировать на мировых морских коммуникациях лишь силами Тихоокеанского и Северного флотов. Кстати, на этой неделе в районе Красного моря действовал отряд боевых кораблей именно Тихоокеанского флота РФ.

Впрочем, и с Северным флотом все непросто, особенно в связи с активизацией НАТО в Арктике и вступлением в альянс Финляндии. Поэтому сейчас Кремль пытается максимально закрыть прилегающее к базам Северного флота морское пространство: в январе российское правительство одобрило разрыв соглашения с Британией о рыболовстве в Баренцевом море. Формально в ответ на то, что в позапрошлом году Лондон прекратил действие режима наибольшего благоприятствования в торговле с Россией. Но фактически речь идет о безопасности баз и районов развертывания Северного флота. Ведь до того британские суда могли вылавливать рыбу, а также становиться на якорь в Баренцевом море вдоль побережья Кольского полуострова. Здесь странам НАТО пока не удается нейтрализовать единственный эффективный флот РФ в европейской части страны.

Впрочем, все эти морские бодания в Европе болезненны для РФ, но в глобальном противостоянии их значение ограничено. Ведь главную для себя морскую угрозу Запад усматривает вовсе не в России, а в Китае.

Китай говорит о мирном подъеме, но готовится ко всему

Баланс сил на морях китайцы меняют в свою пользу без единого выстрела — упорно наращивая свой ВМФ и коммерческий флот (а без последнего и первый не имеет смысла). 13 марта президент США Джо Байден заявил о необходимости введения санкций против китайской судостроительной отрасли. Предлогом стала жалоба американских профсоюзов на китайские законы, способствующие развитию их конкурентов. Впрочем, американские корабелы уже давно китайцам не конкуренты в силу полудохлого состояния этой американской отрасли — за последние 50 лет количество судоверфей в США сократилось на 70%!

По данным ведущей глобальной консалтинговой компании Clarkson Research, Китай вырвался далеко вперед среди стран-производителей, если считать по доле в мировом портфеле заказов на суда по дедвейту за 2022 год (2023-й еще не подсчитан). На Китай пришлось 47%, на Южную Корею — 29%, Японию — 15%. Как видим, уже сейчас этот аспект морской мощи Запада связан не с самими США, а с их союзниками. На США приходится лишь 0,13% мирового рынка коммерческого судостроения, впрочем, у РФ ситуация немногим лучше — 0,45%.

Причем позиции КНР укрепляются, по сообщению «Синьхуа», в 2023 г. китайцы достроили суда суммарной грузоподъемностью более 42 млн т, что на 12% больше, чем в 2022 году, а рост заказов составил 56%. По строительству новейших, экологически чистых судов китайские корабелы занимают даже большую долю на рынке — 57%.

Благодаря этому, в прошлом году Китай обогнал Грецию, долгое время занимавшую первое место среди стран мира по валовой вместимости гражданского флота. То же касается и военно-морских сил. Китай уже выстроил численно крупнейший в мире ВМФ: в прошлом году он насчитывал 355 кораблей и подлодок (у США — 296 боевых кораблей). Через десять лет китайский ВМФ может вырасти согласно планам до 475 боевых кораблей.

Конечно, превосходство США базируется не только на их собственных силах, но и на силах союзников. В этом смысле Китай, долго избегавший строительства собственных военных блоков, пока явно отстает, но благодаря произвольным массовым санкциям Запада ситуация начинает меняться. Например, Китай, который десятилетиями настороженно относился к Ирану, начал в последние лет десять активное сотрудничество с иранцами по линии ВМФ, причем в одном из «узких мест» мировых коммуникаций — Персидском заливе. Сейчас в это сотрудничество включается и РФ.

Примером стали прошедшие в этом месяце совместные учения более двадцати кораблей и авиации ВМФ Ирана, Китая и России в Оманском заливе у берегов Ирана. Это уже шестые такие ежегодные учения, в которых в качестве наблюдателей впервые приняли участие представители ВМС Азербайджана, Казахстана, Пакистана, Омана, Индии и ЮАР.

Подведем итог. Впервые за многие десятилетия США и ведущие страны Запада столкнулись с вызовами, брошенными им в ключевой с точки зрения их глобальной гегемонии области контроля морских коммуникаций. Причем в отличие от оппортунистических попыток бросить такой вызов, например, в советское время — когда СССР устанавливал отношения со странами, расположенными в стратегически важных для контроля морских путей районах, но не обладал достаточным военным и гражданским флотом для закрепления такого успеха, в этот раз оппоненты Запада, прежде всего китайцы, основательно подготовились развивать успех при первой возможности.

Китай десятилетиями развивал свои судостроительные возможности, искал стратегических союзников, наращивал ВМС и коммерческий флот. И пока Запад пытается закрыть в европейских морях российский флот, Пекин развивает свои морские силы и систему стратегических альянсов дальше, не торопясь вступать в прямую конфронтацию и надеясь, что в итоге она может даже и не понадобится, если сработает стратегическая политика «мирного подъема» Китая. Более того, параллельно с этой подготовкой к возможному, хотя и весьма нежелательному для Пекина столкновению с Западом на море, Китай и его партнеры выстраивают резервные сухопутные коммуникации в Евразии — причем Запад не может контролировать их уже сейчас.

И не стоит думать, что вся эта тема далека от Азербайджана — он имеет ключевое значение для этой резервной системы коммуникаций, а потому и представленные выше тенденции на глобальных морских коммуникациях имеют самое непосредственное отношение к геополитическому положению страны и всего южнокавказского региона.