Немощная рать Армянская церковь против мира

Подписание протокола между Баку и Ереваном о возвращении под контроль Азербайджана четырех сел Газахского района — Багынис Айрым, Ашагы Аскипара, Хейрымлы и Гызылгаджилы — без всяких сомнений стало серьезным положительным шагом на пути к мирному урегулированию между Азербайджаном и Арменией. Однако, как и ожидалось, в Армении быстро обнаружились силы, которые пытаются опротестовать решения комиссии по делимитации. Жители оккупированных и приграничных сел выходят на акции протеста, включая блокирование дорог, ведущих к означенным населенным пунктам.

Можно было бы подумать, что эти акции являются стихийными. Однако это не так — возглавить это сборище решила армянская церковь. Как стало известно из материалов СМИ: «К демонстрантам присоединился глава Тавушской епархии Армянской апостольской церкви Баграт Галстанян и призвал сельчан объединиться, чтобы провести совместные масштабные акции. 21 апреля демонстранты не позволили представителям власти начать работы по разминированию на территории приграничного храма Святой Богородицы». Представитель церкви говорил много патетических слов, обращенных к различным представителям армянского общества, среди которых особенно запомнился призыв к военным: «Ваша форма — ваша честь, которую мы уважаем. Это Родина и государство, которые вы защищаете. Скажите что-то, покажите что-то». Что это, как не прямой призыв к свержению легитимной власти со стороны Армянской апостольской церкви?

В этом смысле любопытную информацию предоставил сайт Radar Armenia: «Принято предварительное решение свести к минимуму участие сил Роберта Кочаряна и Сержа Саргсяна в происходящих событиях, чтобы не допустить провала борьбы из-за негативного рейтинга бывших, в результате чего было решено передать руководство акциям протестов Эчмиадзину. По данным того же источника, недавно по этому решению были проведены закрытые заседания с участием гражданских и духовных деятелей под руководством католикоса. Была принята дорожная карта действий. Карабахский клан вполне мудро решил, что их авторитет восстановить уже невозможно и что любое их начинание начинает вызывать отторжение в обществе уже самим фактом связи с ними. И решение было найдено — общественный протест возглавил католикос всех армян Гарегин II. Расчет здесь сделан на то, что религиозные чувства армян и авторитет патриарха сыграют свою роль и армянский народ заставит правительство отказаться от дарения оккупированных земель».

Это очень похоже на правду, тем более что церковь давно находится в оппозиции к Пашиняну и его команде из-за попыток ограничить ее влияние на армянское общество. Правда, пока трудно говорить о том, что Гарегин «возглавил общественный протест». Пока никаких заявлений он по поводу возврата сел не делал, хотя в целом демонстрирует несколько вызывающее поведение по отношению к власти. Так, например, 16 апреля он принял в Эчмиадзине руководителя разведывательной миссии ЕС Маркуса Риттера. Как пишут армянские издания: «Его Святейшество выразил обеспокоенность нынешней напряженностью и безопасностью жителей приграничных населенных пунктов, подчеркнув, что посягательства и требования Азербайджана ставят Армению перед новыми вызовами безопасности, а также ставят под угрозу мирный переговорный процесс».Он как бы держит руку на пульсе, но не решается напрямую возглавить протесты. Видать, чувствует, что может жестоко просчитаться. А вот карабахский клан со своей стороны все делает правильно. Довериться церкви - это фол последней надежды, лучше они уже ничего не придумают, а так, по выражению героя культовой картины: «Я хотя бы попытался». А вот кто действительно может сильно просчитаться, так это сама Армянская апостольская церковь. Ведь фактически для того чтобы показать близость к народу, она должна была дистанцироваться от карабахского клана, а на деле, поддерживая протесты, только показала свою близость к нему.

Армянская идея держалась на трех китах: Армении, церкви и диаспоре. Причем Армения в сознании армян воспринималась не иначе как через призму «миацума», то есть оккупации Карабаха и объединении с ним. Церковь и диаспора всячески холили и лелеяли именно такое понимание Армении. Даже высокомерные ереванцы, воротящие нос от карабахских шуртвацев, воспринимали Карабах как нечто априори армянское. Функция церкви и диаспоры заключалась исключительно в поддерживании армянской идеи, связанной с «миацумом».

Азербайджан несколькими последовательными и решительными ударами (победа в 44-дневной войне, установка ППП «Лачин», антитеррористическая операция), уничтоживший «миацум», буквально выбил почву из-под ног всего армянского общества. Вся армянская идея полетела в тартарары. Совершенно естественно, что, уйдя в небытие, «миацум» увлек за собой, как сиамских близнецов, и церковь, и диаспору. Их больше не существует. Конечно, не в буквальном, а в символическом смысле — у них нет никакой перспективы, выражаясь языком психоанализа, они подверглись символической кастрации.

Старой Армении больше нет, а новой еще не придумали, и вот Пашинян пытается выковать в обществе понимание новой Армении, той самой, которая состоит из «29 600 квадратных километров», той самой «реальной, а не исторической Армении». Сквозь вереницу казуистических высказываний премьера слышен довольно пронзительный вопль — давайте любить и дорожить тем, что нам волею судьбы было дано в качестве государства.

В оккупации Карабаха изначально была заключена роковая ошибка. Народ, получивший независимость в пределах общепризнанных границ, вместо того чтобы обустроить жизнь и укрепить государственность в пределах этих границ, пустился на авантюру с завоеванием «жизненного пространства». Это нельзя назвать иначе как высокомерием.

Именно высокомерие и гордыня сыграли злую шутку с армянским народом. А гордыня в христианстве — страшный грех. И как же чудовищно выглядит то, что церковь, вместо того чтобы отвратить свою паству от этого греха, наоборот, всячески пытается вовлечь в него широкие народные массы. Армянский народ интуитивно чувствует — что-то тут не так. Армяне осознают, что армянская церковь давно оторвалась от христианских корней и проповедует глубоко языческую идею национальной исключительности. Армяне чувствуют, но не могут это озвучить. Пашинян озвучивает это осторожно, как может.