Время работает против Москвы Расклад Сергея Богдана

В пятницу генсек НАТО Йенс Столтенберг заявил, что на саммите НАТО на следующей неделе украинскому президенту Зеленскому будет предоставлена многолетняя программа помощи. Это означает практически гарантированное продолжение войны на долгие годы. А именно этого Россия стремится избежать — судя по последним событиям, в Кремле явно хотели бы завершить кампанию и серьезных дополнительных средств в нее не вкладывать.

Киев воевать может долго

В конце недели выяснилось, что еще в апреле представители российского руководства, вплоть до министра иностранных дел Сергея Лаврова, начали с США «обсуждения» мирного урегулирования по Украине. Правда, с американской стороны разговаривали с ними известные, но отставные американские дипломаты, ну и некоторые аналитики.

Еще одним признаком намерения Кремля вернуться к диалогу с Киевом стало предсказание близкого к Владимиру Путину человека — президента Беларуси Александра Лукашенко, что, мол, российско-украинские переговоры начнутся уже осенью. 

1 июля президент Зеленский повторил уже однажды сказанное: к переговорам украинская сторона будет готова лишь после выхода на границы 1991 года, то есть вернув себе Крым и Донбасс.

Вместе с тем украинское контрнаступление явно не достигло успеха. А ведь в этот раз у ВСУ было больше западной техники, чем когда-либо ранее, но результаты на данный момент хуже, чем весной 2022 года (тогда российские войска были выбиты из северных районов Украины) и осенью того же года (когда российские силы были отброшены за Днепр). Впрочем многие, в том числе наш сайт, прогнозировали провал контрнаступления с самого начала и объясняли такую точку зрения тем, что никакие современные западные танки не восполнят потери обученных и мотивированных украинских солдат, убитых в многомесячной битве за стратегически бессмысленный Бахмут.

Иными словами, перспективы украинского руководства добиться военного перевеса в этой войне могут реализоваться только в более долгосрочной перспективе. А это означает дальнейшие разрушения и жертвы - благодаря стабильным вливаниям ресурсов со стороны НАТО-ЕС Украина может сражаться еще долго.

Не повторить ли Хиросиму и Нагасаки?..

Москву этот вариант явно не устраивает. Она не готовилась к длительной полномасштабной войне с Украиной. И готовиться не хочет. Это показала мобилизация: Кремль долго ее откладывал, затем попробовал, но, судя по всему, посчитал рискованным шагом. В результате всеобщий военный призыв так и не состоялся, а тех, кого все же мобилизовали, на фронт отправляют достаточно осторожно. Видимо, опасаясь политических последствий.

Зато российские власти занялись экспериментами, вроде отправки на фронт частной военной компании (ЧВК) и массового привлечения условно освобожденных из заключения. Как и следовало ожидать, закончилось это мятежом бойцов ЧВК Пригожина. Но в Москве не унывают и эксперименты продолжают: на днях начали вербовать на службу военных пенсионеров. В общем, все что угодно, только не всеобщая мобилизация.

Но если вкладываться в украинскую кампанию гораздо больше, чем Кремль уже вложился, то как же он добьется приемлемого для себя исхода войны? Так что и здесь российский истеблишмент экспериментирует с циничными решениями. Примером тому стали разговоры о возможном применении ядерного оружия. Одно дело, пока это были общие заявления на уровне Медведева, который стремительно становится новым Жириновским. Совсем по-другому это стало выглядеть, когда за последний месяц с двумя обстоятельными статьями на эту тему выступил профессор Сергей Караганов - серьезный эксперт, близкий к Кремлю и официально работающий с Совбезом РФ. В первой он говорил о ядерном ударе как о «тяжком, но необходимом решении», мол, «применение ядерного оружия может уберечь человечество от глобальной катастрофы». А во второй уже открыто объявлял: «Выбора не остается: России придется нанести ядерный удар по Европе».

Логика Караганова, в принципе, не особо оригинальна - проистекает из аргументации, которую выстроила американская пропаганда, оправдывая уничтожение японских городов Хиросима и Нагасаки. Ничего удивительного в этом нет: профессор на протяжении десятилетий слыл прозападным либералом и входил в состав руководства цитадели российского либерализма — Высшей школы экономики! Апологетика же тех единственных в истории атомных ударов утверждает, что, мол, японцы ужаснулись масштабным разрушениям и гибели гражданского населения и практически мгновенно капитулировали в 1945 году. Однако чудовищные по своим масштабам бомбардировки германских и японских городов обычными бомбами проводились и до того, что не привело к капитуляции ни Германии, ни Японии. Может, все же имеет смысл вспомнить, что Япония сдалась после вступления СССР в войну против нее и советского блицкрига в Маньчжурии?

Эти неудобные нюансы Караганов и российский истеблишмент обходят стороной. Им нужно чудо-решение, поскольку затяжной войны даже нынешнего масштаба они не хотели. В арсенале американской пропаганды они такое чудо-решение вроде бы отыскали, и предложения Караганова являются новой иллюстрацией уровня стратегической проработки российской стороной войны с Украиной. Как видим, ее интеллектуальный уровень нисколько не повысился за время после провозглашения теории  «украинцев не существует, их выдумали большевики» и концепции «Украина — страна 404, failed state», которая немедленно развалится при появлении ВДВ в окрестностях Киева. И если - не дай Бог – российские  военные  возьмутся за ядерное оружие, результат будет примерно таким же - бесконечно кровавым, но провальным для Кремле.

ЧВК «Вагнер» как барометр российской политики

В Москве в ход сейчас идет что попало, поскольку война все больше выводит российскую политическую систему из стабильного состояния, в котором разные башни Кремля сосуществовали с начала 2000-х проедая нефтегазовую ренту. Но если продолжать войну российское руководство не хотело было, то и пойти на некую сделку с Украиной и Западом для него непросто, хотя, как указала NBC, попытки идут уже четвертый месяц.

Судя по всему, именно в контексте поиска путей для заключения с Западом сделки по Украине, а попросту – пресловутого договорняка, и следует рассматривать мятеж ЧВК «Вагнер». Не располагая секретной информацией, можно лишь провести параллели с подобными ситуациями в недавней истории. Особенно много их обнаруживается в истории ирано-иракской войны (1980–88 г.).

Так вот, ее опыт, как, впрочем, и опыт многих других конфликтов показывает, что в условиях войны на первый план закономерно выходит вопрос о самой этой войне. А точнее, когда и на каких рубежах заканчивать воевать? Он встал и перед иранским руководством в ходе войны с Ираком. А иранский режим после революции 1979 г. был крайне разношерстным. В начавшейся через год после революции войне с Ираком он довольно скоро раскололся по вопросу о целесообразности самой войны. Достигнув минимальных целей — оттеснив иракцев от нефтепромыслов, часть тогдашних провластных политических сил Ирана начала задумываться о мире. Многие госструктуры и армия были тогда в их руках, но им противостоял Корпус стражей исламской революции (КСИР), который требовал воевать хотя бы до взятия Кербелы и Иерусалима, если уж не до победы мировой революции. КСИР был создан левым крылом хомейнистов, у которого мировая революция всегда стояла на повестке дня. Но вообще-то для КСИРа та война (как и любая другая) была единственным шансом не оказаться маргинализированным или даже упраздненным. До самого конца 1980-х над Корпусом висела угроза роспуска.

Минобороны Ирана с самого начала этой истории, когда КСИР просил подкинуть боеприпасов, посылал его куда подальше — давать оружие и снаряды непонятной структуре, да еще связанной с некоторыми бизнесменами, правительство и армейцы не спешили. Здраво рассуждая, что мало чем потом эта структура займется и лучше бы не дать ей развернуться изначально.

Но совсем Корпусу завинтили краник со снабжением именно тогда, когда на первый план вышел вопрос о сворачивании наступательных операций вглубь территории противника и начале переговоров с Багдадом. ксировские командиры громко требовали: «Рафсанджани (и далее по списку), где оружие и боеприпасы?!» А краник тем временем завинчивали посильнее. Условные «снаряды» не давали не потому, что их не было и их берегли на складах жулики и воры, чтобы защищать Тегеран — шахских припасов оружия иранской армии, по большому счету, хватило почти на всю войну. А потому, что дать эти снаряды, - означало позволить КСИРу наступать дальше, подрывая любые основы для договорняка и нормализации отношений и с Ираком, и с СССР, и с Западом.

Совсем задавить Корпус было сложно, поскольку за ним стояла и политическая сила, и некоторые люди в правительстве. Но сторонники договорняка возлагали надежды на то, что, если не дать КСИРу снарядов с армейских складов, ему их взять негде —  Запад «стражам» не продаст, а потому их наступательные операции выдохнутся и придется согласиться на перемирие и переговоры. Корпус выкручивался как мог — через своих бизнесменов закупая оружие у КНДР и Восточного блока – стран Варшавского договора. В результате война затянулась до той поры, пока сторонников наступательного курса не приструнили уж совсем жестким образом.

Для этого условным тегеранским либералам пришлось устроить иранский «мини-1937», связанный с известным скандалом «Иран-контрас». На этой волне репрессий иранские органы сначала арестовали представителей самого радикального сегмента КСИРа и околоксировских структур, что привело даже к вооруженным стычкам и казням, а затем посадили под замок опору КСИРа и официального преемника Хомейни на посту вождя исламской революции — аятоллу Монтазери. И только после этого иранское руководство во главе с Рафсанджани смогло убедить Хомейни в необходимости перемирия с Ираком. А когда командиры КСИРа вновь явились к иранскому руководству с планами очередных наступлений и списками необходимых новых частей и вооружений — их отправили восвояси, а Хомейни заявил, что он готов «испить кубок с ядом», чтобы остановить боевые действия.

Иногда они возвращаются

В общем, как видим, ситуация полна схожих поворотов и ходов. Но ЧВК «Вагнер, конечно, далеко не КСИР с его ресурсами и идеологией. Потому и бунт Пригожина за возможность воевать «дальше и больше» закончился ничем. Однако это не значит, что сторонники радикального курса в России побеждены. Ведь Пригожин, вероятно, был связан не с одной влиятельной фигурой в российском истеблишменте и силовых ведомствах. То, что «партия войны» не проиграла, видно уже хотя бы по отсутствию серьезных репрессий против мятежников: Пригожин, как выяснилось, и вовсе вернулся в родной Петербург, а западные СМИ намедни так и не нашли его бойцов в предполагаемых лагерях ЧВК «Вагнер» в Беларуси.

Успеха не было, но с рук сошло. Поэтому пригожинский бунт - это не конец, а только начало таких выступлений. Вот уже и Алексей Чадаев на страницах казанской «Бизнес Online» открыто восклицает: «У нас единственная оставшаяся форма внутриполитической жизни – вооруженный мятеж». Это говорит известный консервативный антизападный российский политтехнолог, то есть человек, причастный к активным политическим манипуляциям на федеральном уровне.

Самым заметным шагом Кремля по противодействию попыткам переворота пока остается лишь вооружать бывшие внутренние войска (ныне Росгвардия) тяжелой техникой и передать им «антинаркотический» спецназ МВД. А то ведь, как выяснилось, Москву защищать было некому: регулярные войска-то были, да, по всей видимости, Кремль подозревал, что они могут перейти на сторону мятежников. А у Росгвардии не было тяжелой техники, чтобы остановить танки Пригожина. В общем, по некоторым данным, одним из последних вариантов была переброска под Москву одной из бригад белорусской армии.

В таких условиях Кремлю было бы действительно лучше побыстрее закончить войну. Но сделать это непросто не только из-за наличия в самой РФ влиятельных сил, ставящих на продолжение войны. Сделать это непросто и потому, что Киеву терять уже нечего, а инструменты для давления на РФ имеются. Как отметил недавно «Ньюсуик», украинское командование просто порой игнорирует американские договоренности с РФ о неких ограничениях в войне. Пока это игнорирование носило эпизодичный характер — проявившись в осенней (подрыв «Северного потока», диверсии на Керченском мосту, удары по аэродромам стратегической авиации) и весенней (атака БПЛА на Кремль, рейды на Белгородчину) серии операций. Но даже они показали, что у Киева имеются средства для серьезного воздействия на противника. А потому убедить, тем более принудить Киев к переговорам будет непросто. Даже несмотря на не особо благоприятный для Украины ход боевых действий.

И потому российской стороне в конечном итоге, возможно, придется сделать немало жестов доброй воли, чтобы прекратить конфликт. Но иного выхода нет. И это неудивительно, поскольку, как показывает исторический опыт, даже очевидные военные успехи не гарантируют ничего в отсутствие политического решения. А российские власти не смогли сформулировать ничего подобного политической альтернативе, интересной и для украинцев, аж с 2014 года — уже тогда, с началом волнений на востоке Украины, как напомнил Пригожин, российские власти при первой же возможности принялись уничтожать местную инициативу, отдавая весь донбасский сепаратистский проект в руки олигархов и силовиков. Вторгнувшись в 2022 году в Украину, Кремль тоже не придумал ничего умнее, как аннексировать украинские земли. Это могло быть политическим решением Александра III в XIX веке, что приветствовали тогдашние российские элиты, но не могло считаться таковым в XX столетии и уж подавно не является им в наше время. А потому даже более серьезные военные успехи РФ не помогли бы ей добиться желаемых результатов в Украине.

Поражение СССР и США в Афганистане были тому доказательством. Historia magistra vitae, говаривал еще Цицерон в Древнем Риме, призывая учиться на опыте истории. Но, как видим, ни своего, ни чужого прошлого многие политики осмысливать не желают, история им нужна лишь для того, чтобы сфабриковать некое оправдание своих претензий. Ну а самое печальное во всем этом, что после таких войн целые страны и регионы мира пребывают в руинах — сколько бы их союзники ни обещали им во время войны всяческой помощи, убеждая воевать подольше во имя некоего мифического «свободного мира», «мировой демократии» или даже «цивилизации»...