Китайская технологическая альтернатива уже становится реальностью? Обзор Сергея Богдана

В воскресенье в Пекине начнет свою работу ХХ съезд Компартии Китая, который пройдет на фоне замедления экономического роста в этой стране и нарастания конфронтации с США. В последние недели скандальный характер приобрело глобальное противостояние двух этих держав в технологической сфере. Если судить по ней — у США появился серьезный конкурент.

Новый «большой скачок»

Озабоченность Вашингтона успешным развитием Китая очевидна. В конце сентября в Тайбэе по инициативе США прошла первая встреча представителей США, Тайваня, Южной Кореи и Японии. Тема анонсированного еще в марте мероприятия звучала безобидно - сотрудничество в укреплении цепочек поставок полупроводников — ведь нехватка этих компонентов уже привела к снижению производства в автомобильной промышленности. На самом деле речь шла о вопросе огромной стратегической важности — создании картеля производителей микрочипов т.наз. «Чип-4».

Цифра четыре — от числа четырех стран-участниц, в которых работают самые крупные и передовые производители чипов в мире. Среди них глобальный лидер, тайваньская Taiwan Semiconductor Manufacturing (TSMC) и южнокорейские Samsung Electronics Co и SK Hynix. В Японии находятся ведущие поставщики материалов и оборудования для производства полупроводников, а США занимают лидерские позиции в разработке полупроводниковых технологий.

Как отмечают аналитики Би-би-си, по состоянию на прошлый год, 83% мирового производства чипов для процессоров и 70% чипов памяти приходилось именно на Тайвань и Южную Корею, которые, по сути, стали монополистами и продолжают наращивать свою долю на рынке. Например, TSMC владеет более чем половиной мирового рынка микрочипов, а по наиболее современным технологическим типам ее доля доходит до 90%. Заводы компании расположены по всей планете, но и на самом Тайване производится 21% всех полупроводников мира.

Никто не скрывает, что инициатива «Чип-4» направлена именно против Китая и призвана заблокировать его доступ к чипам и возможностям их производства. Главной задачей является торможение научно-технологического развития КНР и предотвращение появления на рынке источника снаряжения и технологий, который создаст альтернативу Западу и его союзникам.

За последние два десятилетия Китай выстроил свое производство микрочипов с нуля, и сегодня КНР является самым крупным производителем среди всех стран, чья доля в мировом объеме производства составляет почти четверть. Китай пока отстает в производстве более «тонких» чипов, и его чипы не столь надежны, но, учитывая приемлемую цену, вполне находят применение.

В августе было объявлено, что китайская компания SMIC произвела первые чипы 7-нм без иностранного оборудования. Это поставило данную фирму, которая находится в санкционном списке США, в один ряд с западными флагманами электронной индустрии. Китайцам, как они утверждают, потребовалось лишь два года, чтобы достичь 7-нм техпроцесса, и это быстрее, чем получилось у фирм прозападных стран: TSMC потребовалось три года, а Samsung — целых пять, чтобы достичь этого уровня.

А 14 сентября главное англоязычное издание КНР — газета Global Times — объявила, что китайские фирмы в Шанхае (центре полупроводниковой промышленности Китая) освоили массовый выпуск 14-нм чипов, и работают над подготовкой массового производства следующих по продвинутости чипов по 7-нм и 5-нм технопроцессам. Если все так, как пишет китайский официоз, то Китай вскоре станет мировым лидером в данной отрасли.

Лишь Запад имеет право выстраивать будущее мира или как уничтожали «Хуавэй»

Вашингтон, между тем, готовил все новые запреты. 7 октября стало известно, что администрация Байдена ввела самые жесткие с 1990-х годов ограничения на торговлю с Китаем в области высоких технологий. Белый дом запретил продавать КНР произведенные с применением американского оборудования и технологий чипы для вычислений, связанных с искусственным интеллектом, оборудование для их производства и ряд смежных технологий. Американским ученым запрещено участвовать в разработках новых полупроводниковых технологий совместно с Китаем. Особенно жесткие ограничения введены в отношении десятков китайских компаний, отказавших пускать американских (!) инспекторов на свои заводы в Китае (!) — им отныне вообще ничего серьезного продавать нельзя. Формально внутриамериканские ограничения явно ударят и по зарубежным компаниям — фактически все американские законы такого рода имеют глобальное значение уже с конца 1990-х.

Ранее этим летом Конгресс США принял т.н. «Закон о чипах», запретивший инвестировать в расширение производства высокотехнологичных полупроводников на территории Китая в течение 10 лет, и одобрил выделение $52 млрд на развитие отечественной полупроводниковой отрасли. Фактически, речь идет о гигантских субсидиях — иначе такие высокотехнологичные производства не выстраиваются. Рассказы о безграничном свободном предпринимательстве и «руке рынка» — это пропагандистское прикрытие экономической (и не только) экспансии.

В августе Вашингтон — без громких публичных заявлений — запретил американским фирмам продавать Китаю оборудование для производства чипов по топологии совершеннее 14-нм (прежде всего важные в производстве транспортных средств), ранее введя такие ограничения на более передовые 10-нм и меньше. Одновременно американское правительство распорядилось прекратить поставки Китаю программного обеспечения для проектирования микросхем с транзисторами нового поколения, которые располагают каналами, окруженными затворами, — Gate All Around (GAA). Эта технология позволяет производителям микросхем увеличить их вычислительную мощность снизив потребление энергии.

Напомним, что нынешняя американо-китайская технологическая война разгорелась с конфликта вокруг китайской компании «Хуавэй», начавшегося в 2018 году. Компания к концу 2010-х годов вышла сперва на второе (после «Самсунга»), а затем и на первое место в мире по продаже смартфонов, и взялась за создание более бюджетной и не менее качественной альтернативы «айфонам». Последней каплей в чашу терпения «коллективного Запада» стали все более успешные попытки «Хуавэя» предложить свой вариант выстраивания сетей сверхскоростной мобильной связи G5, т. е., речь пошла о том, кто же будет определять важный технологический стандарт — Запад или Китай?

«Хуавэй», который стал одним из лидеров в развертывании этих новых сетей по всему миру, обвинили в намерении помочь китайским спецслужбам «шпионить» за всем миром используя G5 — о том, как западные спецслужбы могут сделать то же самое при помощи западных фирм, говорить не стали. Фирму также обвинили в том, что она поставляет снаряжение китайской армии и была создана бывшими офицерами — как будто западные фирмы не поставляют снаряжения западным армиям и в них нет бывших военных.

В конце концов вся мишура в виде дискуссий о ценностях и не/рыночной конкуренции была отброшена и в ход пошли политические и полицейские меры. В 2018-19 годах, под предлогом деятельности «Хуавэй» в Иране, США запретили любое серьезное взаимодействие с ним (а также подобной по профилю китайской компанией ZTE), телекоммуникационное оборудование «Хуавэй» фактически запрещено в США, Австралии и Новой Зеландии, «независимый бизнес» в лице «Гугла» отключил смартфоны «Хуавэя» от ряда обновлений операционной системы «Андроид» и ряда приложений, а в Канаде просто арестовали дочь основателя этой фирмы. Дальше ограничения начали нарастать, расширившись на Европу.

В результате, этого конкурента с мнимо «свободного» мирового рынка фактически убрали. К 2020 году компания перешла в «режим выживания», сокращая расходы на исследования и разработки и начала уходить из некоторых стран.

Микрочипы до войны доведут?

Исход американо-китайского соперничества в технологической сфере далеко не предначертан. Сложно представить себе, как США смогут переформатировать полупроводниковую индустрию даже своих союзников в ситуации, когда Китай является крупнейшим рынком полупроводников, например, на него приходится около 60% южнокорейского экспорта полупроводников. В 2021 году 70% всех ноутбуков и мобильных телефонов было продано в Китае. Заменить эти рынки США просто нечем.

Есть у Китая и другое преимущество — на его долю приходится более 70% добычи редкоземельных металлов, критически важных для электронной промышленности. Вообще считается, что в этой стране находится по меньшей мере треть мировых запасов редкоземельных металлов.

Взгляд на более общий расклад сил в технологическом противостоянии также показывает, что у Китая есть шансы. Да, в прошлом США успешно справлялись с такими вызовами своему первенству - например, в 1980-х годах были предположения, что в экономической и технической сфере американцев обойдут японцы, но Вашингтон справился. Однако тогда речь шла об одиночной стране, которая не только не пыталась выстраивать альтернативный Западу блок (как Пекин через ШОС и прочие инициативы), она сама была частью этого «глобального Запада» с момента оккупации ее американскими войсками в 1945 году (они и поныне там). Японские элиты были — при всей культурной специфике — замкнуты на связи с Западом, а сама японская политика и общественный дискурс стремительно вестернизировался — все это не так в китайском случае.

Поэтому и неудивительно, что в представленной на этой неделе новой Стратегии нацбезопасности США главными противостоящими мировому гегемону силами определены Пекин и Москва. Именно в этой широкой рамке американского видения окружающего мира и врагов в нем, и следует рассматривать споры, внешне ведущиеся вокруг экономики или неких ценностей.

Именно в этой рамке Вашингтон и ставит задачу перетащить к себе производство микрочипов, действуя не путем т.н. «открытой рыночной конкуренции», а жесткими политическими мерами. Вся эта незамысловатая операция проводится под аккомпанемент независимых NGO и профессиональных активистов, вдруг получивших возможность рассказывать в ключевых западных СМИ о гигантских нарушениях всего и вся в КНР. Вообще-то по большому счету Китай никогда не был либеральной демократией — но вот незадача, нарушения начали громко вскрывать лишь когда исчезла надобность в Китае как союзнике против распавшегося СССР. И далее критика нарастала в корреляции с подъемом Китая и его превращением в объективного конкурента Запада.

Подчеркнем, что очень и очень многое в критике Китая не лишено оснований, например, в отношении уйгурского вопроса, но, увы, слишком часто за ней скрывается лишь конъюнктурная эксплуатация проблем внешними силами. Если же проанализировать, что в реальности стоит за ростом этой озабоченности, что мы и сделали на примере отдельной индустрии, то «в сухом остатке» увидим неприглядную картину. А именно, Вашингтон пытается продемонстрировать Пекину, что сможет удушить его через ограничение доступа к критически важным с точки зрения современной экономики ресурсам и изделиям.

Американское давление на Китай начало влиять на крупных производителей полупроводников еще до нынешнего раунда санкций. Южнокорейские Samsung Electronics и SK Group уже объявили о планах вложить десятки миллиардов в разработку и расширение производства полупроводников в США.

Вроде бы все у Байдена получается, но в реальности эта затея технологического удушения полна рисков. Во-первых, китайские разработчики и производители могут справиться с таким силовым воздействием: в прошлом году Пекин уже заявил о намерении инвестировать $160 млрд в развитие отечественной полупроводниковой промышленности. Вдобавок, в новой геополитической ситуации Вашингтон подарил Пекину ряд полезных дополнительных источников технологий и ресурсов, чтобы это сделать — начиная с РФ и заканчивая странами развивающегося мира, где есть соответствующие ресурсы (например, талибский Афганистан с его залежами лития, тайно разведанными еще советскими геологами).

Во-вторых, у Китая есть возможности серьезно ответить на попытки отказать ему в поставках полупроводников из стран-союзников США — создав, например, проблемы с функционированием не только полупроводниковой индустрии, но и всей экономики на Тайване - через нагнетание ситуации вокруг острова. Увы, об этих очевидных политэкономических и геостратегических аспектах кризиса вокруг Тайваня особо не говорили в западных СМИ, рассказывая недавно о провокативном визите главы нижней палаты американского парламента в эту отделившуюся от КНР китайскую провинцию.

Но для мира самое худшее в нынешнем конфликте — это то, что, обрезая ниточки взаимосвязей с Китаем под предлогом необходимости «защиты» своих интересов, Вашингтон уничтожает китайскую мотивацию для сотрудничества и подталкивает Китай к жесткому силовому противостоянию. Ведь начать войну, имея множество динамично развивающихся сложных хозяйственных связей, — крайне сложно, обычно этому предшествует долгий период их спада. Подчеркнем, на момент начала войны многие отношения еще могут сохраняться (СССР до 22 июня поставлял сырье в Германию, а США торговали с Японией до самого Перл-Харбора), но, чтобы принять решение взяться за оружие, стороны должны начать оценивать эти отношения уже как что-то бесперспективное.

Примером являются пара десятилетий обрыва российских связей с Украиной и прочими странами региона — нынешняя война стала возможной после того, как из региона ушли российские деньги, товары и интересы — вспомним, как Кремль провел трубопроводы в обход региона по дну Балтики, обрезал поставки через порты прибалтийских республик и т. д. Иногда этим деньгам «помогали уйти» глобальные конкуренты — последний украинский Майдан и дальнейшие события на востоке Украины стали возможными именно в контексте жесткого спора о переделе экономических сфер влияния между Западом и Россией, в ходе которого все стороны просто эксплуатировали справедливое возмущение украинцев коррумпированными властями. Связи РФ и Восточной Европы постепенно обрывались на протяжении ряда лет и это выглядело как некие экономические споры, но закончилось это закономерно - войной. Потому как у противоположных сторон исчезла мотивация для взаимодействия, но не средства для выяснения отношений. И та же динамика очевидна сегодня в Восточной Азии.