Мирный договор между Баку и Ереваном до конца года: ожидания и реальность Экспертные мнения на Caliber.Az

Остается чуть больше месяца до конца года, а именно к этому времени, как мы помним, Азербайджан и Армения должны подписать мирный договор, согласно ожиданиям западных посредников. Поначалу, после встречи в Праге, и из Баку, и из Еревана звучали довольно оптимистичные высказывания на этот счет, но затем всё вернулось на круги своя. На условной границе двух государств вновь слышны перестрелки, Ереван опять завышает требования к тексту потенциального мирного соглашения, считая, что в него отдельной строкой должны быть вписаны какие-то положения об армянском населении Карабаха. Баку, естественно, отверг эти неуместные притязания. И это понятно – Карабахский конфликт окончен, Карабах – это внутреннее дело Азербайджана, до которого Армении не должно быть никакого дела.  

Но, во-первых, интересно, почему премьер Армении Пашинян и его окружение сменили риторику, спустя какое-то время после Праги и Сочи, и заметно повысили свои требования к тексту потенциального соглашения?

Во-вторых, можно ли при таких реалиях надеяться, что к концу нынешнего года стороны успеют обойти все разногласия, согласовать текст и подписать мирный договор?

На эти вопросы Caliber.Аz ответили известные зарубежные эксперты.

Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН (Москва) Станислав Притчин сразу же отметил, что во многом европейский трек урегулирования оказался не таким продуктивным и эффективным, каким выглядел изначально.

«Потому что первые встречи даже в этом году в этом формате проходили очень многообещающе и было ощущение, что это, пожалуй, самый эффективный формат (по крайней мере, так пресса писала и эксперты говорили), который позволит в ближайшее время преодолеть огромное количество противоречий, в том числе и по мирному договору. Но как показала практика, и особенно сентябрьские события - когда буквально через две недели после встречи первых лиц в Брюсселе и достигнутых там договоренностей об активизации переговорного процесса, мы увидели сильное обострение, - всё не настолько гладко. И опять, та же европейская миссия во многом используется как инструмент Армении по усилению своей позиции по приграничному вопросу», - сказал Притчин.

Говорить о вероятности подписания мирного договора до конца года сложно, потому что во многом это более политический проект, считает наш собеседник.

«То есть, мирный договор – это лишь документ, который фиксирует территориальную целостность Азербайджана, но не разрешает ключевые вопросы, например, каким образом и при каких гарантиях интегрировать армянское население Нагорного Карабаха? Мирный договор признает территориальную целостность двух государств, но не решает приграничный вопрос, который сегодня является, пожалуй, самым сложным в урегулировании, потому что по нему нет практически никакого движения. Мирный договор не решает вопрос с открытием транспортных коридоров. То есть, там рассматривается только часть договоренностей. Европейскому Союзу очень бы хотелось достичь подписания этого соглашения, чтобы это произошло именно на европейском треке переговорного процесса, чтобы показать, что именно ЕС является главным посредником. Но опять же подчеркну, что как таковой мирный договор не решает фундаментально вопросы урегулирования отношений между Арменией и Азербайджаном, и даже у ЕС нет практических инструментов для реализации большей части договоренностей в силу того, что нет понимания глубины специфики проблем на земле, нет инструментов на земле.

По поводу позиции армянского руководства мне сложно судить и предполагать, почему Ереван в какой-то момент перестал поддерживать вот эту оптимистическую риторику. Могу предположить только, что Армения рассчитывала на то, что европейский и американский треки усилят ее переговорную позицию, и поэтому поддерживала эти обещания по подписанию мирного договора, но в конечном итоге, скорее всего, пришла к выводу, что эти треки не настолько эффективны и не настолько усиливают ее позицию, насколько это хотелось бы Еревану. Такое складывается ощущение, и поэтому сейчас мы видим, насколько интенсивно та же Россия вернулась в качестве переговорщика, и Армения открыта в том числе и для работы с российским руководством по вопросам урегулирования», - сказал Притчин. 

«Я думаю, предположение о том, что мирный договор может быть заключен до конца года, это скорее была такая фигура речи, может быть, или какой-то переговорный аргумент, – считает российский эксперт по европейским государствам постсоветского пространства, журналист Радио Свобода/Эхо Кавказа Вадим Дубнов (Прага). - Потому что, мне кажется, всерьез никто не верил, что до конца года можно будет решить эту проблему. На самом деле это вечное проклятие всего этого урегулирования – противоречие между пакетностью и отдельными статьями. Потому что попытки вычленить какие-то определенные сегменты, треки урегулирования и решить их отдельно от других, предпринимаемые Арменией в данном случае, не решаемы. Думаю, это невозможно. А это пакет требований, совместных челночных вариаций, над которыми работают Россия, Азербайджан, Армения, в какой-то степени Запад. Но, я думаю, именно в этом и заключается трудность, которая не позволит всё это сделать достаточно быстро».

При этом, Дубнову не кажется, что сейчас идет какая-то эскалация.

«Я думаю, это процесс примерно одного уровня интенсивности, и довольно опасный, но сейчас я не стал бы говорить о каком-то системном повышении эскалации, хотя возможно какое-то спорадическое повышение активности. Я думаю, что риски безусловно остаются и на этом уровне.

Не думаю, что Армения повышает свои ставки. Я думаю, это такое продолжение процесса переговоров, продолжение некой игры России, для которой первичен вопрос разблокировки транспортных коммуникаций, а все остальные вопросы инструментальны. Для Армении важно и первично то, что инструментально для России. Для Азербайджана, соответственно, своя система приоритетов, не совпадающая с армянской и российской. В общем, пока челночная дипломатия не проходит, но, возможно, в следующем году как раз появятся какие-то вариации.

И последнее. Я не так скептично отношусь к тому, что происходило в Праге, Сочи и Вашингтоне, потому что какая-то подспудная работа там ведется и позиции каким-то образом если и не сближаются, то хотя бы более-менее доступным образом формулируются», - заключил Дубнов.