Страховка ≠ компенсация: МИД России подменяет понятия Разбор Caliber.Az

МИД России выступил с пространным заявлением, посвящённым страховым выплатам в связи с катастрофой самолёта AZAL 25 декабря 2024 года. В тексте, выдержанном в характерно раздражённом тоне, можно встретить и цифры, и громкие формулировки.

«Российская страховая компания «АльфаСтрахование» с февраля 2025 года осуществляет страховые выплаты в связи с катастрофой самолета Азербайджанских авиалиний (рейс Баку — Грозный). Азербайджанской авиакомпании выплачено страховое возмещение за самолет в размере полной страховой стоимости — 1,003 млрд рублей (более $12 млн). Полностью урегулированы требования в связи с травмами и гибелью 46 из 62 пассажиров рейса… На сегодня осуществлены страховые выплаты пострадавшим пассажирам самолета и родственникам погибших на общую сумму 358,4 млн рублей (более $4 млн)», — сказано в заявлении.

Но главное тут не в цифрах. После перечня выплат в заявлении сразу следуют обвинения: «Попытки ряда СМИ и блогеров дезинформировать общественность по данному чувствительному вопросу не оставляют сомнений в деструктивных намерениях и полном отсутствии моральных ориентиров их авторов и тех, кто за ними стоит». И, наконец, МИД России отмечает: «Призываем не поддаваться на очевидные спекуляции и вбросы… Вновь рекомендуем проявлять бдительность, соблюдать цифровую гигиену и ориентироваться только на официальную информацию и доверять верифицированным источникам». 

Теперь перейдем к сути.

МИД России в своём тексте подробно рапортует именно о страховых выплатах, перечисляя миллиард и миллионы рублей. Но при этом умалчивает о главном — о компенсации и наказании виновных, которую требует Азербайджан. А это уже совершенно иная плоскость.

Именно здесь проходит принципиальная разница. Страховые выплаты — это не жест доброй воли, а возмещение ущерба по взносам, которые авиакомпании заранее платят страховщикам. Это как с автомобилем: вы оплачиваете страховку за машину, и в случае ДТП страховая компания покроет ущерб. Но никто не будет считать это актом «компенсации» от государства — это всего лишь выплата по заранее оплаченному полису. Точно так же и здесь: у AZAL был страховой полис, и именно по нему выплачиваются эти суммы.

Страховые выплаты регулируются Монреальской конвенцией 1999 года и являются чисто технической процедурой. Отметим, что конвенция обязывает всех авиаперевозчиков страховать свою ответственность, и в случае авиакатастрофы финансовую нагрузку по компенсациям пострадавшим пассажирам и семьям погибших, как правило, несёт страховая компания. То есть, мы имеем дело не с признанием вины, а лишь с исполнением обязательств страховщика.

Компенсация же закреплена в резолюции Генассамблеи ООН от 2001 года «Ответственность государств за международно-противоправные деяния». В статье 36 подчеркивается, что «государство, ответственное за международно-противоправное деяние, обязано компенсировать ущерб, причиненный таким деянием». То есть, это обязанность государства возместить ущерб за противоправные действия своих органов. В данном случае — российских военных, сбивших азербайджанский самолёт. И это уже вопрос не бухгалтерии, а ответственности.

Но именно о вине и наказании российских военных МИД и следственные органы России до сих пор молчат. Нет ни признания, ни полноценных извинений, ни попытки взять на себя ответственность. Есть лишь обвинения в адрес азербайджанских СМИ и блогеров, которые осмелились задать неудобные вопросы.

История знает немало примеров, когда государства брали на себя ответственность. В 2003 году Ливия признала ответственность за теракт над Локерби в 1988-м и выплатила по $10 млн семьям каждой из 270 жертв. В 2020 году Иран признал вину за уничтожение украинского рейса PS752 и обязался выплатить родственникам погибших по $150 тыс.

Опыт разных стран показывает: в подобных ситуациях, когда вина лежит на государстве, речь идёт именно о компенсации, а не о страховых выплатах. На этом фоне позиция МИД РФ выглядит как прямое продолжение линии отрицаний — признаются лишь страховые выплаты, тогда как вопрос о государственной ответственности и компенсациях замалчивается.

Политический расчёт прозрачен. Заявление МИД РФ адресовано прежде всего внутренней аудитории, для которой выплаченные миллиарды и миллионы должны выглядеть убедительно: «Россия честно выполнила обязательства». А агрессивная риторика добавляет веса и перекладывает вину на СМИ и блогеров. За пределами же России это воспринимается как пропагандистский пресс-релиз, где сухие отчёты о страховых выплатах призваны замять разговор об ответственности.

Азербайджан прекрасно понимает разницу между страховкой и компенсацией. И вопрос компенсации для Баку принципиален. Говорить о страховых выплатах и при этом игнорировать компенсации — значит сознательно уводить разговор в сторону.

Цифровая гигиена по-московски выглядит так: сначала сбить самолёт, потом гордо отчитаться о страховой выплате и объявить всех сомневающихся «деструктивными элементами».

И пока линия Москвы остаётся прежней — уход от сути, подмена понятий, инсинуации, молчание о вине и наказании виновных, — говорить о нормализации отношений между Азербайджаном и Россией не приходится. Трагедия с азербайджанским самолётом остаётся не закрытым страховым кейсом, а вопросом ответственности, за который России придётся рано или поздно ответить.

В завершение хотелось бы в очередной раз привести высказывание президента Алиева на состоявшемся в июле этого года третьем Шушинском глобальном медиафоруме. Это выражение лучше всего характеризует происходящее между Азербайджаном и Россией: «Для нас все ясно. Мы знаем, что произошло, и можем это доказать, и мы знаем, что российские официальные лица знают, что произошло. И возникает вопрос, почему они просто не делают то, что сделал бы любой сосед». И действительно, почему, сосед?