«Все осознают, в том числе и российская сторона, что миротворцы в Карабахе находятся временно» Видеоинтервью с Санатом Кушкумбаевым

Резкая смена власти в Афганистане, возможная угроза проникновения талибов в Центральную Азию, перспективы развития азербайджано-казахстанских отношений в поствоенный период – на эти и другие вопросы Caliber.Аz ответил заместитель директора Казахстанского института стратегических исследований при президенте Республики Казахстан, доктор политических наук Санат Кушкумбаев.

- Как новая ситуация в Афганистане отразится на Центральной Азии? С какими вызовами уже столкнулись страны региона и какие могут их ожидать в перспективе?

- Это форс-мажорное обстоятельство, это вызов для стран Центральной Азии. Понятно, что новый режим в потенциале станет проблемным вопросом. Это не только в силу того, что деятельность «Талибана» и «ИГИЛ» запрещена в Казахстане, что ООН не признает эти организации. Вопрос в том, что это плохой пример того, как происходит транзит власти, власть захвачена силовым способом, здесь меняется внешняя политика. Мы слышим различные обещания, заявления талибов, что «мы другие, не такие как прежде, что хотим построить инклюзивное правительство», которые, может быть, приятно услышать многим политикам на Западе. Но пока это всего лишь обещания и на данном этапе пока ни о каком инклюзиве речи и не идет. Талибы заявляют, что не собираются экспортировать свою идеологию, навязывать ее соседним странам. В принципе это возможно – это национальное движение, и оно нацелено на Афганистан. Однако в любом случае с присутствием такого режима на границах ЦА наши страны, которые являются светскими, будут чувствовать себя некомфортно.

- Бытует мнение, что после резкой смены власти в Афганистане в ближайшие годы присутствие России в регионе будет усиливаться и есть вероятность, что влияние Китая и США пойдет на спад. Что означает победа движения «Талибан» в Афганистане для отношений Центральной Азии с крупными державами? Как нынешний Афганистан изменит отношение России, Китая и США к Центральной Азии?

- Изменения в данной конфигурации произойдут, но в любом случае – США, Россия и Китай все равно остаются важными игроками для региона ЦА. Соединенные Штаты, в силу своего глобального статуса, — это сосед, по сути, для многих стран, даже не имеющих общих границ с регионом. Поэтому понятно, что если даже роль США снизилась из-за афганского фактора, но я не думаю, что их влияние и позиция будут существенно снижаться.

Что касается России. Иногда ошибочно полагают, что уход США однозначно должен расцениваться как повышение ставок России и Китая. Здесь не всегда так, потому что время должно показать, как на самом деле поведут себя талибы и вообще, как они будут выполнять свои обещания. Россия тоже с осторожностью наблюдает за ситуацией в Афганистане. Более того, новая ситуация требует от России особых военно-политических усилий на этом треке. Конечно, военно-политическая роль России в регионе возрастает с приходом талибов к власти, но конвертируется ли это в долгосрочное усиление позиции Москвы в регионе, это однозначно вопрос.

Что касается Китая, то он выглядит большим бенефициаром. Понятно, что у Пекина есть устойчивые отношения с Пакистаном, который оказывает влияние на нынешнюю власть в Афганистане.

У Китая есть экономические возможности, но вряд ли Пакистан и Китай вместе смогут как-то заменить США на афганском треке, да это и не просто. Я думаю, что каждый из этих игроков будет пытаться какими-то военными или политическими методами влиять на ситуацию в Афганистане. У Китая есть только экономический ресурс, потенциал перспективный, значительный, но все теперь зависит от афганской стороны – как теперь будут вести себя талибы.

- После перехвата власти талибами в регионе сформировалась новая геополитическая реальность. И бытует мнение, что Центральной Азии грозит новая волна радикализации. Это вербовка талибами жителей стран ЦА для своих будущих военных операций. Как вы рассматриваете подобный сценарий развития ситуации?

- Маловероятно, что талибы пойдут на такое. Они обещают странам Центральной Азии и Ирану, что их территория не станет убежищем для врагов и групп, которые будут стремиться навредить соседям. Но это вопрос, который еще не прошел своего теста. На самом деле они могут официально не поддерживать эти группировки, но и не будут им противодействовать. Мы ведь помним, что там когда-то и Усама бен Ладен был, и Доку Омаров из Кавказа, и многие другие.

Было бы очень странно, если джихадисты из разных стран приезжали в Афганистан, а «Талибан» их задерживал бы и судил за те же идеи, что талибы сами продвигают, ставят во в главу угла. За это в Казахстане предусмотрена уголовная ответственность.

- Позвольте перейти к азербайджано-казахстанским отношениям. Как сегодня они развиваются и как будут развиваться в поствоенный период, после завершения 44-дневной войны?

- Азербайджан – важный, ключевой партнер Казахстана на Южном Кавказе и сосед по Каспийскому региону. Надо отметить, что ковидный год повлиял на все сферы сотрудничества. У нас со всеми странами произошло снижение уровня товарооборота, с Азербайджаном - на 37 процентов, но по итогам текущего полугодия мы видим, что двусторонний товарооборот возрос на 20 процентов. Мы надеемся, что достигнем прежнего уровня товарооборота, который у нас был до ковидного периода. Например, в 2019 году товарооборот между нашими странами составлял около 174 миллионов долларов. Причем он заключался в номенклатурах сырьевых товаров. Я думаю, что есть потенциал и перспектива для наращивания товарооборота.

- Казахстанские компании заинтересованы в восстановлении инфраструктуры Карабаха? Есть уже какие-то совместные проекты или идеи?

- Я думаю, что этот вопрос требует своего обсуждения. То, что связано с территорией Азербайджана, будет представлять интерес, потому что это новое направление для Казахстана. Я думаю, что будет заинтересованность продвигаться – это все-таки территория Азербайджана. Здесь инвесторы имеют возможность проводить переговоры. Я думаю, что это будет интересно для казахстанского бизнеса.

- Каким вам видится дальнейшее развитие событий в Карабахском регионе Азербайджана с учетом присутствия там российских миротворцев?

- Сложно прогнозировать дальнейшую ситуацию в силу того, что у миротворцев мандат на пять лет. И в дальнейшем либо будет необходимо продлевать вопрос мандата, либо в течение пяти лет решить те вопросы, которые сейчас волнуют Баку, Ереван и Москву. Наше желание состоит в том, чтобы это происходило в диалоговом формате, чтобы все стороны поняли и осознали, что это единственный компромиссный путь решения вопроса. Но понятно, что это суверенное решение Баку - дать согласие на размещение российских миротворцев в Карабахе, на территории Азербайджана. И мы полагаем, что все осознают, в том числе и российская сторона, что миротворцы там временно, что вопрос должен быть решен в рамках территориальной целостности Азербайджана. Это самый главный аспект.

- Некоторые российские эксперты говорят, что миротворцы там надолго….

- Я думаю, что решение этого вопроса должно быть в интересах всех, в том числе Россия должна понимать, что затягивание и вообще попытка оттянуть решение этого вопроса будет контрпродуктивно для всех – это отодвинет и намечаемые проекты, может принести охлаждение отношений в политическом плане. Я думаю, что для стратегически мыслящих политиков, экспертов вопрос заключается в том, чтобы как можно быстрее воспользоваться этим 5-летним мандатом и в его рамках решить все вопросы.

- Учитывая последние провокации с армянской стороны на глазах у российских миротворцев, есть ли смысл их дальнейшего присутствия в регионе?

- Конечно, в мировой практике миротворческие силы должны жестко соблюдать нейтралитет. И их обязанность заключается в разводе конфликтующих сторон и в позиции честного брокера. Я думаю, что если этот контингент и политическое руководство будет давать постоянный повод сомневаться в их нейтралитете, это, конечно, не усилит их позицию, не добавит желания продлевать мандат. А если вообще будут грубо нарушаться все договоренности, которые были достигнуты по итогам прошлогодней войны, то понятно, что и Россия может проиграть в долгосрочной перспективе. Поэтому я думаю, что здесь нужно адресовать вопрос Москве - как важному, в какой-то степени и ключевому игроку в регионе.