«Баку становится супергородом, но это уже не мой город» Беседа с Бахрамом Багирзаде

Интервью Caliber.Az с заслуженным артистом Азербайджана, участником легендарной команды КВН «Парни из Баку» Бахрамом Багирзаде.

- После установления памятника Гаджи Зейналабдину Тагиеву в соцсетях велись бурные дискуссии по поводу отсутствия постамента. Каково ваше мнение по данному факту?

- Великий Черчилль сказал одну гениальную вещь: «Если бы я слушал мнения других людей, я бы никогда не стал Черчиллем». После того как установили памятник, мне очень много людей звонят и благодарят. И мне приятно, что бакинцы приносят и возлагают цветы к памятнику. Это 50 процентов. Другие 50 процентов меня ругают. Хотя я не являюсь ни архитектором, ни скульптором, ни градостроителем и не ответственен за этот памятник. Люди меня считают соавтором, хотя я им не являюсь. Я просто человек, который нес этот крест и в один момент, когда мне посчастливилось при встрече с господином президентом излить душу, я предложил, чтобы памятник установили.

Если бы постамент поставили, другая половина сказала бы: «А почему здесь постамент? Надо было убрать». Самое главное, что памятник есть и люди приходят и возлагают цветы. Я даже недавно ночью пошел, смотрю, один пожилой человек пришел к памятнику. Возложил маленький букетик нарциссов и стал читать молитву. Это было очень приятно. Я запомнил это на всю жизнь.

А тем людям, которые хотят видеть памятник другим, я могу предложить собраться, скинуться на скульптора и установить новый. В Баку 12 районов, место для новых памятников есть.

- Вы выложили публикацию по поводу инцидента с поломанными четками памятника, но позже ее удалили. В чем причина?

- Проблема же была решена, зачем публикация должна оставаться? Зачем? Чтобы чужие глаза видели это? Но как минимум 350 000 людей увидело то, что нельзя делать в городе и как интеллигентный человек должен себя вести. В этом есть и какая-то позитивная сторона, ведь это ликвидация безграмотности.

- «Город, во-вторых, красив архитектурой, а во-первых - людьми, живущими в этом городе. Люди, которые переезжают в Баку, не могут пройти процесс урбанизации. Изменить ситуацию могут телевидение и школа». Об этом вы сказали в одном из своих интервью несколько лет тому назад.  За этот период что-то изменилось?

- Нет, уровень культуры падает. И с каждым днем все больше и больше. Последнее событие, произошедшие с памятником, об этом говорит. Люди не хотят учиться, воспитываться. Наши учителя были школьными мамами, которые нас воспитывали. То, что из-за работы не успевали дать наши родители, нам давали педагоги и телевидение, хорошие, грамотные передачи и фильмы. А сейчас родители 24 часа работают, дети беспредельничают, школы не дают воспитания, детских фильмов, к сожалению, в Азербайджане последние 30 лет не снимают. Откуда тогда взять детям воспитание?

- В недавно проведенном опросе о Гаджи Зайналабдине Тагиеве мало кто был знаком с деятельностью этой личности. Почему процесс реформирования образования протекает столь медленно?

- У Маяковского были стихи «Если звёзды зажигают - значит - это кому-нибудь нужно». Значит кому-то это нужно - деградация. К сожалению, восьмидесятые-девяностые мы прошляпили, но в целом, если все пойдет по верному сценарию, то дети нулевых - это будущее нации.

- Единицы из нынешнего поколения знают о трудах Алиша Джамилевича Лемберанского, при котором произошло полное обновление облика Баку. Но сейчас нет не то чтобы памятника, но даже улицы, названной в честь бывшего мэра. В чем причина такого отношения к столь значимым фигурам в истории Азербайджана?

Я думаю, во-первых, виноваты его близкие и родственники, что еще не похлопотали и не предложили. Надо напомнить об этом. До недавних пор у Гаджи Зейналабдина Тагиева тоже не было памятника. Кто-то взял на себя ответственность и предложил. 

- Общественное пространство в целом вам сейчас нравится или есть еще над чем стоит работать?

- Я несколько лет назад сказал, что Баку становится супергородом. Но это не мой город уже, это город молодого поколения. Я родился в черно-белом Баку. И внутри меня до сих пор черно-белый, тот, настоящий Баку.

- Каким был тот, настоящий Баку?

- До сих пор помню и буду всю жизнь помнить тот город, когда женщина садилась в такси, а бакинские водители чуть-чуть приподнимали зеркало, чтобы не видеть ее. Я знаю мужчин, которые с женщиной в один лифт не заходили. Пропускали женщину, а после поднимались сами. Это было уважение к мужу той женщины, отцу и брату. Я застал эти детали, и это был кайф. Баку был неординарный город со всеми своими мелизмами. Сейчас этого, к сожалению, нет. Меня это как бакинца печалит, ведь я видел тот правильный, настоящий Баку.

- А какие ваши самые любимые локации города?

- Самое любимое мое место в Баку - это моя родная улица Гуси Гаджиева. Сейчас она уже называется проспект Азербайджана. И 10 лет я ходил в 189-ю школу, где произошла моя первая драка, первая любовь. Все первое было на этой улице.

Еще любимая улица, где я себя комфортно чувствую, - улица Азиза Алиева. Маленькая улочка от кинотеатра «Азербайджан» и до бульвара, где находились галереи, ресторанчики.

(Во время интервью к нам подошел мастер по работе с деревом Руслан и подарил Бахраму портрет).

- Не скучаете ли вы по временам КВН?

- Нет, я вообще не понимаю, что такое скучать. Мне чуждо это слово. Человек, который в движении, у него нет времени скучать. Я даже когда болел и очнулся после комы, у меня все болело, но я уже планировал, чем буду заниматься, когда выйду из больницы. Как сказала гениальный премьер-министр Израиля Голда Меир: «Пессимизм слишком большая роскошь для евреев». Хотя я и не еврей, но для меня скучать - это слишком большая роскошь. Несмотря на то, что мне скоро стукнет 50, но внутренне я чувствую себя 18-летним парнем, и могу дать фору молодым.

- С кем из бывшей команды «Парни из Баку» вы поддерживаете дружеские отношения?

- Со всеми. У нас есть группа в Вотсапе, где мы все общаемся.

- В завершение нашей беседы, скажите простыми словами, какие ассоциации вызывает у вас Баку?

- Я как-то уже говорил. Я настолько крепко связан с Баку, что иногда чувствую, что это мое продолжение.